А потом Свиридов повел Тоню в лес прогуляться.
На улице каждый встречный желал Свиридову здоровья, поэтому совсем небольшое расстояние до леса они шли довольно долго. А по сторонам, стараясь не попасть на глаза Свиридову, за ними шли офицеры Воложанина.
Они свернули с дорожки и вышли на небольшую прогалину – под кустами стояла скамья, вырубленная из цельного ствола, и около этой грубой скамьи стояла большая металлическая урна для мусора. Это место называли «приютом влюбленных», и уединение занявших скамью неукоснительно соблюдалось.
– Сядем?
– Сядем, – и Тоня подождала, пока сядет Свиридов и уселась к нему на колени.
– Тебе удобно?
– Да, милый … Как ты себя чувствуешь?
– Я не чувствую никаких неприятных последствий того, что произошло со мной… А произошло нечто малопонятное …
– Расскажи?
– Конечно. Ты ведь у меня самая-самая …
Тоня поплотнее и поуютнее прижалась к нему.
– Я сам пока еще многое не понимаю … Но у меня появились новые … Не знаю, что это – особенности, возможности, способности … Ты посиди тихонько одну минуту, хорошо?
– Хорошо.
Тоня положила голову ему на грудь и замерла.
Вокруг того места, где устроились Свиридов с Тоней, на некотором расстоянии стояли офицеры, внимательно слушающие окрестности.
К майору Воложанину из-за куста вышел Свиридов.
– Слушай, Юрий Николаевич, у тебя спичечки нет? Мясо в зубах застряло, никак не выковырну.
Воложанин протянул Свиридову коробок. Тот вытащил спичку, расщепил ее ногтем и стал ковырять в зубах. Потом протянул коробок и отдавая его коснулся руки Воложанина.
– Спасибо. Ну что вы меня стережете – что я, икона что-ли? – и Свиридов удалился в кусты.
– Как я – быстро?
– Быстро – что?
– Только спокойно, хорошо? Я сходил к Юре Воложанину, он тут метрах в пятнадцати, и взял у него спичку.
Тоня вздрогнула, когда до нее дошел смысл сказанного.
– Поковырял спичкой в зубах и отдал ему коробок. И ушел от него в кусты. Все это можно проверить у Юры.
– Гипноз?
– Намного хуже. Я бы назвал это раздвоением. Хотя тут, с тобой, оставалось мое тело, я сам – я все воспринимал, а там он мог меня пощупать, мы разговаривали, и, наверное, могли сделать что-либо еще.
Тоня потрясла головой.
– С тобой с ума сойдешь …
– Да, со мной не соскучишься …
– И как же ты это делаешь?
– Я и сам не знаю. Взял и пошел. Но не совсем так – взял …
– Меня не интересует техника – мне важен смысл. Ты – тут, и ты – там? Как это?
– Получается, что у меня появилась возможность … С одной стороны я могу выходить из своего тела, но в этом же теле перемещаться, а с другой стороны мое тело тут и там … Я сам не понимаю … Но я точно знаю, что могу перемещаться в виде своего тела или невидимым в реальном времени и перемещаться назад во времени без тела, оставаясь невидимым … Но что я невидимый могу делать, особенно там, в прошлом, я толком не знаю … Кроме нескольких правил …
– Есть даже правила? Но откуда?
– Получается, что мне выдали эти возможности с инструкцией … Прямо внутрь, в мозг, в сознание … Если коротко, то там, в прошлом, мне нельзя совершать ничего, что могло бы повлиять на дальнейшие события …
– Как у Бредбери ..?
– Точно! Бабочка может изменить будущее … Поэтому передать сигнал тревоги оттуда я не могу. Не могу убить кого-либо, разрушить что-либо, передать оружие … кому надо. Но, как я понял, я могу получать любую информацию там, и потом, здесь, ею воспользоваться …
– А если ты … я не знаю, как это назвать, перемещаешься в своем времени …
– Путешествую в настоящем.
– Если путешествуешь в настоящем, то что ты можешь?
– Видимо, все. Ведь я не влияю на отрезок времени между вмешательством и настоящим моментом – они совмещены. Но все это надо пробовать … Это с одной стороны …
– А с другой стороны?
– Стоит ли посвящать в мои возможности других? Насколько это безопасно?
– Думаю, что это опасно. И чем меньше другие будут знать об этом, тем лучше …
– Тогда об этом будешь знать ты, и будешь знать все, и «люди». Так мы между собой называем всех, кто обладает телепатическими способностями. Они могут узнать и понять по нашим внутренним каналам, а они молчать умеют.
– Больше никого?
– Никого, милая моя девочка. Я тебе все буду рассказывать – извини, я понимаю, как это тяжело …
– Но это же ты – как мне может быть тяжело? Без тебя нет меня …
ЗАГАДОЧНОЕ УБИЙСТВО
Пожалуй, не только в квартире Свиридовых в этот вечер долго не могли уснуть.