Свиридов пошел рядом с нею, и разговор пошел о школьных делах.
– Вы знаете, дядя Толя, а мы с Костей … разошлись…
– И кто виноват?
– Не знаю … Думаю, что я … Он так старался …
– Старался – что?
– Он старался не замечать, что уже все … кончилось… Но я тоже была неправа …
– И в чем была неправа ты?
– Я … когда … когда я пришла к нему, когда осталась, то сама разделась перед ним …
– А если бы не разделась?
– Все равно ничего уже не склеишь … Только бы дольше тянулось … Но все равно он меня … не удовлетворил …
– А ты его? Ты-то что испытывала?
– Как-то … скучно все было … Так, побарахтались …
– И что теперь будет?
– Ничего не будет. Он меня проводил домой, мы даже поцеловались … равнодушно … Но зла на него я не держу …
– Останетесь друзьями?
–Посмотрим … Но мне так … плохо! Он же хороший!
– Ну, а если бы не было спортивного лагеря, твоей болезни … То как бы все было?
– Не знаю. Даже представить себе не могу … Возможно, что все получилось бы точно так же …
– Возможно. Но неудачный опыт – тоже опыт. Можно не повторять ошибок …
– Если бы еще знать, что было ошибкой …
– А как дома?
– Плохо. Мать пыталась на меня покричать, а мне это надоело … Я ей и ответила, да так, что она теперь и не пытается меня учить … Что мне делать, дядя Толя?
– Понятия не имею. Жить, учиться, умнеть. Со временем, думаю, все наладится и у тебя появится друг. А с Костей потом будут хорошие дружеские отношения. Живи!
– Спасибо, дядя Толя … Спасибо, Анатолий Иванович.
БРОНЕЛИСТ
В ТИРЕ
Их ждали. Даже если бы Свиридов приехал один, без генерала Сторнаса, его бы все равно ждали – оружейники уже сталкивались со Свиридовым и с продукцией его фирмы.
И всей компанией сразу пошли в тир.
– Для начала продемонстрируйте нам возможности крупнокалиберного бронебойного патрона.
В качестве мишени установили два бронелиста, и по этим мишеням произвели по три выстрела из крупнокалиберной винтовки.
– Таким образом мы сейчас видели, что один лист пуля берет, а другой – нет. Какая разница в толщине листа?
– Четыре миллиметра.
– Прекрасно. Полагаю, что девятимиллиметровая пуля из пистолета, даже бронебойная, эти листы не пробивает?
– Естественно!
– Пожалуйста, поставьте два одинаковых бронелиста толщиной в два раза больше толщины установленных сейчас листов.
Пока убирали старые листы и устанавливали новые генерал Сторнас тихо сказал начальнику института:
– Вы не обижайтесь на некоторую театральность происходящего. Я думаю, что Свиридов выбрал эту форму не зря.
– А теперь с вашего разрешения постреляю я!
Свиридов достал из металлического кейса свою «Беретту», передернул затвор.
Звук выстрелов был необычно сух и силен – три выстрела в один лист и три в другой. И по три аккуратных отверстия в каждом листе.
– Прошу убедится – пистолет серийный. Пули – с бронебойным сердечником нашего собственного производства. Дырки в листах – тоже.
– Что – тоже? – отрываясь от монокуляра растерянно спросил начальник института.
– Дырки в броне – тоже наше производство.
Дальше беседа шла уже в кабинете начальника, куда с трудом доставили одну из бронеплит с тремя аккуратными круглыми отверстиями небольшого диаметра и маленькие удивительно тяжелые черные цилиндрики, найденные позади бронелистов.
– Вот это, – показал Свиридов на цилиндрики, – новые бронебойные сердечники нашего производства. Вес каждого сердечника – пятнадцать грамм. Пуля облегченная, заряд обычный для такого патрона. Правда, ствол пистолета испытывает запредельные нагрузки и долго не выдержит, но … А если такой сердечник спрятать в патрон вашей крупнокалиберной винтовки?
Все собравшиеся старались подержать в руках черные цилиндрики, на которых не было следов смятия – как будто они и не продырявили толстый броневой лист. Но от мягкой оболочки пуль не осталось даже следа.
После длительного обсуждения и короткого протокола гости откланялись, а Свиридов оставил им пистолет, снаряженную обойму и целую пачку цилиндриков разного размера. Все это он достал из кейса, который сразу приобрел нормальный вес – до этого он был неподъемно тяжел.
– Пистолет новый, без биографии, из него сделано два десятка выстрелов такими пулями. Испытывайте ствол и весь механизм. И ждем ваших соображений. – на прощанье сказал Свиридов.
– Как думаешь, что они станут делать?
– Сперва постреляют, проверят еще раз. Потом доложат по команде. Дней через десять жду визитеров из отдела боеприпасов.