Концерт Патриции Каас. 7. Неужели это возможно. Недалеко от Москвы, продолжение

– Чего хочешь? Поесть, выпить?

– И того, и другого. И еще расскажи мне, что здесь происходит.

Стол был накрыт мгновенно.

– Этот самый идиот из Думы пытался проникнуть к нам на объект, но его просто не пустили. Еще он пытался отключить подачу электроэнергии к нам, но главный энергетик города не допустил его к щитам. По слухам, там охране пришлось стрелять. А у нас все тихо. Люди работают, Верещатская спит и видит, чтобы ты и Виктор приехали – у нее интересные новости. Сейчас практически весь наш персонал из города перебрался сюда, к нам, поэтому рейсовый автобус ходит два раза в сутки, в городе бардак. С завода сняли почти всю номенклатуру, вывезли рабочих и много станков – чем сейчас занят завод, не знаю. Лагерь у шахты сильно усох, работают в одну смену. Полгорода стоит с заколоченными домами. Поговори с куратором – может, он знает, что тут будет.

– Настроение начальника охраны?

– Научен горьким опытом предшественников и стоит насмерть. Без моего приказа не пустил гостей, хотя ему угрожали.

– А настроение работников филиала?

– Нормальное. Медики работают во всю. И Верещатская своим дрыхнуть не дает – ее установки работают в полную силу.

– Ладно, тезка. Я переночую у тебя, завтра заседание трибунала – тебя мне тащить туда не хочется, хватит твоего отчета. Да шифрограмму домой сейчас напишу …

На КПП у лагеря Свиридова остановил молодой часовой в тулупе.

– Вызовите начальника караула!

Предъявив прибежавшему лейтенанту свои документы Свиридов прошел на территорию.

Его встретил немолодой полковник, который явно нервничал.

Но на его краткий рапорт Свиридов ответил спокойно:

– Знаю, что очередь из автомата над головами непрошенных визитеров дали лично вы. Ваши действия полностью одобряю. Поблагодарите солдат за хорошее несение службы. А пока проведите меня по лагерю …

ПОЛОЖЕНИЕ В ГОРОДЕ

Утром, когда Свиридов появился в городском отделении ФСБ, его перехватил генерал Ефремов.

– Привет, Свиридов. Уделишь четверть часа?

– Обязательно сейчас?

– Весьма желательно. Тем более, это не имеет отношения к трибуналу.

– Давайте посидим у Назара в кабинете – он все равно сейчас готовит помещение для заседания.

– Понимаешь, Анатолий Иванович, тут в городе развивается сложная ситуация.

– А говорите, что с трибуналом не связано!

– Думаю, кое-что ты уже знаешь. А ситуация такова. След от той истории с наркотой все тянется – на заводе сменили не только руководство, но сперва поменяли номенклатуру продукции, а затем даже сняли почти всю программу. Но это производство передали на другое предприятие, и туда перевели часть оборудования. А поскольку производство весьма было специфическое, то забрали отсюда специалистов – а вместе с семьями да родичами это опустошило полгорода. Что делать с остатками завода – никто не знает, а эти «остатки» связаны с шахтами и секретной оборонкой. Возможно, ты знаешь, что добывают тут в шахтах обитатели лагеря.

– Знаю. Мы кое-что получаем оттуда напрямую.

– Никаких идей у тебя нет? Иначе город быстро умрет. Подумай?

– Информация нужна. И чем полнее, тем лучше.

– После трибунала я готов помочь тебе овладеть любой информацией. Кстати, что у тебя в твоем «Центре»?

– Тоже необходимо время для принятия решений …

ТРИБУНАЛ

К заседанию трибунала Брызга прибрался в помещении – длинный стол для членов трибунала под красным материалом, в стороне стол для присутствующих, стол для секретаря, две видеокамеры на треногах, табурет для подследственного …

На Свиридова буквально набросились члены Госдумы, но Свиридов не стал их слушать и отправил в отдельный кабинет под присмотр сотрудника Брызги, где члены трибунала знакомились с документами перед заседанием.

Члены трибунала и приглашенные стали занимать свои места. За столом с красным покрытием засветились генеральские погоны. Свиридов тоже снял комбинезон и засверкал погонами. За своим столом заняла место серьезная Галина Суковицина в строгой военной форме.

Расселись приглашенные.

Свиридов лично проверил наводку видеокамер – одна была настроена на общий план с табуретом в середине, другая – на крупный план сидящего на табурете, а еще одна камера снимала общий план трибунала.

– Можно начинать? Предлагаю начать с рассмотрения дела бывшего начальника гарнизона Багульникова. Нет возражений? Тогда введите Багульникова.

Офицеры из отряда Воложанина ввели Багульникова – без погон, без ремня, с измятым заплаканным лицом – и посадили на табурет.

Свиридов кивнул – и офицеры остались у двери.

– Галина Климентьевна, пожалуйста, прочтите установочные данные на подсудимого. – председатель трибунала обратился к Суковициной мягко, по отечески.

Галина прочла краткую справку о службе подсудимого.

– Спасибо. Вопросы есть? Нет вопросов. Тогда приступим. Ваше дело, господин Повернитский, рассматривает специальный военный трибунал в составе генерал-майора Свиридова, генерал-лейтенанта Белоглазова, генерала-лейтенанта Ефремова и полковника Брызги под моим председательством при секретаре капитане Суковициной. Предлагаю вам объяснить свои действия после приезда представителя Госдумы, приведшие к таким трагическим последствиям.

Повернитский что-то промямлил, потом начал читать по бумажке, но произносимое им было трудно различимо и малопонятно.

Вопросов к нему не было.

– Обвинительное заключение читает старший юрист майор Сапрыкина. – объявил председатель.

Чтение снова заняло минут сорок.

– Объявляю решение трибунала. Гражданин Багульников Василий Исаевич лишается всех званий, наград и привилегий, и в качестве рядового направляется в стройбат. Решение принято единогласно. Вам понятно решение трибунала, гражданин Багульников?

Председателю пришлось повторить вопрос дважды, пока сидящий на табурете обвисший и трясущийся человек издал некий утвердительный звук.

– Уведите гражданина Багульникова.

Багульникова пришлось выводить под руки, ноги его заплетались и он издавал какие-то нечленораздельные звуки.

Председатель пошептался со Свиридовым, потом пошептался с Белоглазовым.