Концерт Патриции Каас. Далеко от Москвы

– Подтверждение прибытия сегодняшним рейсом подполковника Беляся. Капитан Воложанин.

– Есть, командир.

– Взять его тихо. Изолировать, постараться, чтобы не понял – то ли он арестован, то ли взят в заложники, то ли… Темните!

– Есть взять тихо, изолировать и темнить!

– Товарищ полковник, Семеняка и Драгайкин начинают проявлять нетерпение. Почему да за что? Прокурора мне!

– Назар Захарович, сходи к ним. Задумчиво так объясни, что никак решить не можем – здесь их расстрелять или в область отправить? А может – в Москву? За что? Да вы наворотили на несколько расстрелов с конфискацией. Не забудь – с конфискацией. И уходи. Все понял?

– Сделаю, Анатолий Иванович. Только у Семеняки после этого… в общем, запах сильный будет.

ДОПРОСЫ. ПЕРВЫЙ ДОПРОС

В просторной комнате перед одиноким столом наскоро привернули к полу табурет, но для родственников поставили незакрепленные стулья. Кругом в некотором отдалении рядами поставили разномастные стулья для зрителей, за столом – три стула.

В центре сидел следователь, рядом секретарь.

Вызванные Халиловы молча сели на предложенные им места.

– Я – следователь городского отдела КГБ капитан Логинов провожу допрос вас в качестве подозреваемых. Предупреждаю вас…

В комнату тихонько стали проникать и рассаживаться офицеры. Генерал Ефремов переоделся, чтобы своей генеральской формой не смущать допрашиваемых и чувствовал себя не очень ловко в чужой форме.

– Прошу вас назвать себя. Имя, отчество, год рождения, место работы. Начнем с вас.

– Халилов Искандар Шамильевич. Рождения одна тысяча девятьсот сороковой год. Работаем агент по снабжению на заводе, отдел… Гантман отдел… – Халилов изъяснялся по-русски с трудом.

– Халилова Альфия Ахметовна, жена. Тоже агент по снабжению, только ОРС. Год рождения сорок пятый… – его жена говорила более свободно.

– Халилова Флора Искандеровна. Учусь. Родилась в тысяча девятьсот шестьдесят пятом году… – только дочь говорила совершенно чисто и правильно.

Тут за столом появился Свиридов.

– Мы не случайно поместили вас в камеру вместе. Вы могли посоветоваться, решить, как вам себя вести, что говорить, а что постараться скрыть. Надеюсь, вы поняли, что вы задержаны по подозрению в торговле наркотиками, и во время обыска в вашей квартире найден белый порошок в пакетах, по виду и вкусу соответствующий героину.

– Я знаю, когда и где вы получали эти пакеты и от кого, кому вы должны были передать. Учитывая, что Искандер Шамильевич имеет печальный опыт знакомства с правоохранительными органами и срок отсидки, вы все это уже обсудили…

Свиридов по очереди старался уловить мысли сидящих перед ним людей, входя в их информационные поля.

– А теперь следователь допишет общие положения протокола, предупредит вас еще раз о ответственности за дачу ложных показаний и вы пойдете в камеру думать дальше.

– И что, вы нас не будете допрашивать?

– Зачем? Я уже сказал вам, Альфия Ахметовна, что очень много знаю про вас. Я знаю, сколько золотых цепочек вы переслали своей сестре Зульфие, сколько золота переслали вашей тетке Зейнаб, и тетке вашего мужа Олимпиаде Соколовой, хотя она ему вовсе не тетка, а бывшая любовница вашего мужа, да и многое другое я тоже знаю.... Готов протокол? Прочтите и подпишите.

Жена и дочь прочли короткий протокол и подписали его. Не читая и с трудом карябая буквы подписал Халилов.

– Уведите задержанных.

Когда все трое в сопровождении трех охранников были на полпути к двери Свиридов произнес не повышая голоса.

– Халилова Флора Искандеровна, останьтесь. Вы совершеннолетняя и вас можно допрашивать без присутствия родителей.

Мать рванулась к дочери, но ее оттеснили. Родителей увели, а девушку усадили перед столом.

Свиридов и следователь листали какие-то бумаги, что-то показывали друг другу и не обращали никакого внимания на девушку, нервно сжимавшую руки.

В комнату вернулись охранники, сопровождавшие ушедших родителей девушки.

– А теперь отведите Халилову Флору Искандеровну, допрос ее откладывается.

Девушку, вздохнувшую с явным облегчением, увели.

– Эта девушка два раза приносила в техникум «чеки» – расфасованный героин в смеси с димедролом. Демонстрация направлена не на нее, а на ее родителей. Следователь при допросе родителей будет оперировать сведениями, которые он мог получить только от их дочери, и отрицать эти факты родители не посмеют. Сейчас я надиктую вам эти сведения, – и Свиридов приблизил к лицу диктофон.

ДОПРОС ГАНТМАНА

Начальник отдела материально-технического снабжения машиностроительного завода оказался маленьким робким человечком с большой лысой головой и красивыми грустными глазами. Он робко устроился на табурете, сложил руки на коленях и внимательно стал слушать следователя.

Свиридов подошел к столу уже после того, как следователь разъяснил Гантману его права и обязанности и пояснил, какой круг вопросов будет интересовать следствие.

– А теперь я задам вам несколько вопросов, Моисей Меерович. – Свиридов устроился против Гантмана. – Сколько человек в вашем отделе?

– В штате отдела материально-технического снабжения тридцать два человека.

– Есть ли среди сотрудников вашего отдела секретные сотрудники?

– Что вы имеете в виду?

– Я думаю, что вы прекрасно понимаете, что я имею в виду. Сколько сотрудников вашего отдела работают на Лахтикова?

Гантман подумал.

– Я не знаю, сколько человек работают на полковника Лахтикова, я только знаю, сколько человек он мне приказал принять на работу.

– Вы можете назвать этих людей?

– Конечно. Пожалуйста. Незаметдинов Шавкат Аббасович. Нигматулин Шавкат Ильгизович. Халилов Искандер Шамильевич. Шакиров Тимур Байтломович. Берая Руслан Назифович. Юнусов Зураб Сильвиевич. Шистер Нелли Ханнановна.

– Как работали названные вами люди?

– Так… не то, чтобы плохо, но и нельзя назвать, чтобы хорошо. Случайные люди для нашей работы не очень годятся, вы же знаете.

– Часто ли они выполняли поручения полковника Лахтикова?

– Довольно часто.