Концерт Патриции Каас. 4. Недалеко от Москвы. Жизнь продолжается

– Я рассказал ему о нашем предприятии, о номенклатуре выпускаемых материалов, о перспективных разработках. Отметил некоторую обособленность института Усачева … Он задавал вопросы по существу, заинтересовался физическими основами, но это мы отложили на потом … А потом спросил меня о впечатлении, которое у меня сложилось от заседания …

– Я ответил, что такие заседания как мне кажется являются формой коллективного обмена информацией и могут использоваться для притирки конфликтующих интересов. И я добавил, что сужу только по этому заседанию, и поэтому могу сильно ошибаться … Возможно, в ходе таких заседаний могут быть приняты крупные, основополагающие решения, но для решения мелких текущих вопросов это вряд ли подходит …

ТЕННИС

С утра Свиридов заехал за Сторнасом на неприметной «восьмерке» – он взял машину Гриши.

– У тебя в машине можно говорить?

– Да, машина чиста.

– Сейчас я встречусь с одним человеком, а твоя задача – с одной стороны изображать не особенно старательного порученца-охранника, а с другой … Мне нужно знать, что на самом деле думает этот господин, что у него за душой.

– У меня будет возможность коснуться его тела, руки?

– Да, я вас представлю друг другу и вы поздороваетесь. А потом ты составишь компанию его сопровождающему … Ты сможешь читать его мысли на расстоянии?

– Я попробую. Кто этот человек по национальности?

– Это важно?

– Очень часто сокровенные мысли и память существуют на родном языке человека. И мне лучше знать это заранее.

– Трудно сказать, кто он на самом деле. Может оказаться, что он еврей, родившийся в одной из европейских стран. Сворачивай вон туда, к теннисным кортам.

После представления и пожимания рук Сторнас и его собеседник устроились за столиком под зонтиком, а компаньон собеседника, назвавшийся Робертом Брониславовичем Шапошниковым, оказался довольно известным теннисистом.

– Составите мне компанию? Постучим?

– Если вы мне покажете, как это делается, то можно будет постучать.

– Неужели вы никогда не играли? Если это так, то научиться так быстро невозможно!

Но тем не менее теннисист показал Свиридову как надо держать ракетку, как ею управлять и какие существуют основные виды ударов.

– Но вы же меня обманули! – воскликнул он через несколько минут, вынужденный отбивать мощные мячи, посланные Свиридовым.

– Но вы же сами видите всю примитивность моей игры, если это можно назвать игрой. А удары вы мне сами показали.

Обмениваясь ударами ракетки Свиридов внимательно «прочитывал» собеседника Сторнаса.

И когда через час собеседники стали раскланиваться, а теннисист жаловаться на скрытность соперника, Свиридов знал о собеседнике Сторнаса довольно много.

– Хвоста нет. Может быть, встанем где-нибудь?

Машина приткнулась около какого-то сквера, где играли дети и мамы катали коляски.

– Рассказывай, что узнал.

– Ваш собеседник – сотрудник французской разведки, настоящее его имя Бертран Тревизо, французский подданный, по матери еврей. Родной язык его бретонский, хотя отец его был венгр, мадьяр.

– Все, что он вам рассказывал – правда, по крайней мере он в этом уверен. Больше всего он боялся диктофона, хотя ваш пиджак висел очень далеко от столика. Могу рассказать примерную биографию господина Тревизо, но она малоинтересна. Интереснее связи, через которые он вышел на вас, и мотивы тех, кто его послал …

Свиридов долго рассказывал Сторнасу то, что ему удалось узнать, после чего Сторнас надолго задумался.

– Хорошо. Помнить тебе все это не обязательно, хотя повторная встреча вполне возможна. Поехали обратно. Кроме того у меня к тебе есть еще одна личная просьба …

– Вернулся после выполнения задания один очень хороший и толковый человек … выполнял он очень грязную работу, и психологическое состояние у него сейчас соответствующее. Использовать его по прямому назначению не имеет смысла, да и просто нельзя, а другого он не умеет. Можешь сделать что-нибудь для него?

– Побеседовать с ним можно?

– Конечно.

– Устройте встречу.

– На нейтральной территории?

– Не обязательно. Можно у вас. И его личное дело. Не говорите, что это недоступно, я же все равно все узнаю …

ВАЛЕЕВ

Утром в папке на столе у Свиридова лежали две шифрограммы.

В расшифровке одной было всего две строчки: «Сердечный приступ Валеева вызывает подозрение на инфаркт. Требуется квалифицированный кардиолог взамен местных знахарей. Белосевич.»

Вторая шифрограмма была не расшифрована и Свиридов с первого взгляда определил, что она написана одним из его личных шифров.

На расшифровку ушло несколько минут.

Расшифровывая, он понял, что шифровка послана Дианой, а текст был следующий:

«Марат Накинович в больнице с подозрением на инфаркт. Серьезных специалистов на месте нет и требуется квалифицированная помощь кардиолога и аппаратура. Прошу помощи для хорошего человека. Утечкина.»

– Найдите Умарова и соедините меня с ним. Срочно.

– Умар Эрнестович, здравствуйте. На объекте инфаркт у начальника УКС’а Валеева. Насколько реальна помощь на месте или необходимо вмешательство отсюда?

– Зависит от тяжести, но специалистов там нет.

– Самолет ждет вас. Захватите любую аппаратуру по вашему усмотрению.

Ночью Умаров связался со Свиридовым через ВЧ Белоглазова.

– Свиридов, инфаркт средней тяжести, больной транспортабелен, желательно вывезти его в хорошую клинику.

– Ждите меня, учитель.

– Ребята, я смотаюсь на объект, там Валеев приболел. Я не надолго.