Концерт Патриции Каас. 4. Недалеко от Москвы. Жизнь продолжается

– И обнаженная тоже. Но что тебе стоит «подглядеть» все это?

– Это невозможно. И ты это знаешь.

– Знаю, любимый мой …

УЛЯ ПЕРЕСТАЛА СТЕСНЯТЬСЯ

Уля перестала стесняться его уже давно, с того самого первого раза, когда Гриша рано утром взял ее с собой купать лошадей.

Они добрались до озера, затем спустились по еле заметной тропинке вниз и через густые заросли вышли к воде. Лошади, пофыркивая, вошли в воду – здесь было мелко.

Уля смотрела на лошадей, и когда перевела взгляд на Гришу – тот уже снимал трусы.

– Давай, я тебя жду!

Она не могла объяснить ни тогда, ни потом – она разделась догола и пошла в воду за ним. И потом – вода была довольно прохладная – когда он вытирал и растирал ее тело полотенцем, она почему-то не застыдилась свой наготы, своих небольших бугорков на груди, да и всего прочего. И очень неуверенно стала вытирать его, и без всякого стеснения рассматривала его обнаженное тело.

А потом он посадил ее на лошадь боком, а сам пошел рядом, касаясь ее колен.

– Ты не очень замерзла? А то простудишься еще …

– Мне тепло. А ты всегда будешь рядом?.. Рядом со мной?..

– Наверное. По крайней мере ты всегда можешь на меня рассчитывать.

– Это как?

– Это так, – он погладил ее по коленке, а потом обхватил и посадил поудобнее. – Мне очень приятно быть с тобой вместе …

– Мне тоже …

Снимая ее с лошади он погладил ее по спине.

– Не озябла?

– Не-а. А ты еще возьмешь меня с собой?

Время шло, тело Ульяны округлилось, и теперь рано утром рядом с Гришей у воды раздевалась вполне сформировавшаяся девушка. И без смущения растирала полотенцем молодого юношу и подставляла свое тело ему.

Когда они поцеловались в первый раз, они уже не помнили, но зато хорошо помнили, когда в первый раз признавались в любви друг другу и сколько разговоров было о будущем, о будущих детях – надо только немного подождать, подрасти …

Поэтому Уля без всякого стеснения переодевалась при Грише и так же спокойно относилась к его наготе. Они никогда не прикасались друг к другу обнаженные, и так было до последнего времени …

Гриша сам раздел Улю и стал целовать ее – нет, не в губы, а все ее тело. Это было так прекрасно!

И все, что произошло потом, тоже было так необыкновенно волнующе и так удивительно прекрасно …

Уля задремала. Открыв глаза она увидела Гришу за столом на его обычном рабочем месте.

Она встала и подошла сзади к нему, как всегда положила руки ему на плечи и прижалась к его спине. Она и раньше так делала, стараясь не особенно мешать ему.

Но сейчас, когда она коснулась сосками обнаженной груди его обнаженной спины, какой-то импульс прошел между ними и Гриша сразу повернулся к ней.

Его лицо прижалось в ложбинке между ее грудей, а руки обхватили ее.

– Мой милый Гриша …

– Моя дорогая Улечка …

Она оказалась у него на коленях, но почему-то это было совсем не так, как бывало раньше. Теперь его руки и ее тело стали волшебными, каждое его прикосновение – удивительным, а его тело так и манило ее.

– А я испачкала простыню …

– Я сделал тебе больно?

– Нет, совсем чуть-чуть, – она сказала почти правду. – И я хочу … еще …

Это было восхитительно – так Уля могла определить происходящее.

Все было удивительно, радостно, она растворялась в нем, а он – в ней, они составляли единое целое и не могли остановиться …

СОВЕТ БЕЗОПАСНОСТИ

После заседания Совета безопасности Свиридов подъезжал к дому.

Он вышел у конечной остановки автобуса и отпустил машину. Отсюда до подъезда было десять минут медленным шагом, и он с удовольствием размял ноги.

После легкого ужина они отправили детей спать, а сами устроились на диване в гостиной.

– Ну, рассказывай! – Тоня устроилась с поджатыми ногами рядом со Свиридовым и взяла его за руку.

– Мероприятие довольно занудное, – начал Свиридов. – Причем носит чисто информативный характер, поскольку ничего не решается. Я даже чуть не вылез со своими соображениями …

– Неужели не было ничего интересного? Интересного для тебя?

– После завершения заседания все начали выходить и тут меня попросили в соседнюю комнату, в соседний кабинет …

«– Товарищ Свиридов, задержитесь, пожалуйста, с вами хочет говорить президент …»

– Здравствуйте еще раз, Анатолий Иванович. Прошу вас, присаживайтесь. Вы у нас член Совета новый, как говорится, не обстрелянный, и мне хочется познакомиться с вами поближе. Тем более, что вы занимаетесь столь важным и секретным делом, а попутно успеваете многое другое. Поэтому мне хочется с вами побеседовать и удовлетворить свой профессиональный, да и чисто человеческий интерес. Не возражаете?

– Никак нет.

– Но вы не кадровый военный?

– Иногда прорывается – много общаюсь с военными. Готов ответить на ваши вопросы.

– Надеюсь, эта наша встреча не последняя, поэтому не все сразу. Для начала обрисуйте мне круг подчиненных вам объектов и их продукцию …»