Концерт Патриции Каас 3. Далеко от Москвы. Город Солнечный

– Так что же мы с тобой раньше не встретились?

– Так это правило недавно ввели …

– Давай за то, чтобы нам почаще встречаться без таких грустных поводов.

– Давай!

На прощание Шойгу протянул Свиридову визитку.

– На всякий случай – вдруг пригодиться.

– На тебе и мою. Только эти телефоны для Москвы. Секретаря моего зовут Мари Владимировна, она будет знать о тебе, и найдет меня.

– Будь здоров. Рад знакомству.

– Взаимно.

ЕЩЕ ОДНА ВЫСТАВКА ГРИШИ

Гришу уговаривали все миром, но в конце концов уговорили.

Рисунки для третьей персональной выставки Гриша выбирал сам, без советов и помощи.

На этой выставке были только портреты, но какие…

Как правило это были обычные бытовые зарисовки, показывающие многочисленных знакомых Гриши в повседневной жизни.

Открытие выставки произошло как бы дважды.

Зрители, набежавшие на открытие, быстро покидали зал с известной долей разочарования. Гриша был сильно озабочен таким равнодушием зрителей, но …

Все быстро покинувшие выставку так же быстро возвращались и надолго задерживались перед рисунками. Они останавливались перед портретами знакомых и незнакомых, перед своими портретами и надолго задумывались. Многим казалось, что они никогда не видели этих людей – ни в зеркале, ни в жизни.

А некоторые практически не узнавали себя, хотя все знакомые прекрасно узнавали их. Вот эта неузнаваемая узнаваемость придавала особую ценность рисункам Гриши, и пусть не сразу, но это оценили все нарисованные.

Как и на предыдущих выставках публика постоянно заполняла зал, и даже казалось, что публики было даже больше, чем раньше. Хотя эта публика вела себя намного тише, чем на уже состоявшихся выставках – те рисунки из выставочного зала теперь переместились в фойе кинозала.

А присутствие Гриши в самых неожиданных местах – на установках, на Ученом совете, на монтаже, в избе Кутенковых, в больнице, в избе «ювелиров», в бассейне, в зале тренажеров, на катке, в детской у мальчиков – теперь не вызывали никаких вопросов …

ДЕВОЧКИ

Усадьбы рядом с Кутенковыми и «ювелирами» постепенно оживали. Потянулись струйки дыма из труб на крышах, зазвенели детские голоса.

Старинный колодец исправно давал вкусную воду – он был глубокий, и даже в самые сильные морозы вода в нем не замерзала.

А еще Музыкантов забраковал старую баню, и мужики всем миром строили новую, более просторную, одну для всех.

И произошла встреча мальчиков с деревенскими детьми и девочками.

Они все встретились в конюшне у Парменыча, причем на этой встрече присутствовал Сандал. Может быть присутствие Сандала, а может быть присутствие лошадей оказало сильное влияние на первое знакомство, но произошло оно просто и буднично.

Ариша, Маша, Гошка и Никишка обрадовались новым знакомым, а главное – загадочному псу по имени Сандал, с которым оказалось так интересно общаться.

А мальчики просто обрадовались новым знакомым.

Это потом, когда все ввалились в горницу к Кутенковым и разделись, мальчики насторожились – они впервые разглядели девочек, маленьких женщин.

Аришка и Машка были дружелюбны и естественны, хотя при случае могли и стукнуть обидчика. Это тоже несколько удивило мальчиков – у них и в мыслях не было кого-нибудь обидеть, а не только этих непонятных созданий. Но они быстро освоились, играли с девочками и когда размещались на розвальнях, то уступали им лучшие места.

А сколько разговоров было потом о девочках!

Разговоры были мысленные, а если бы их услышали Даша или Люба, то они бы очень удивились: мальчики обсуждали особенности психологии этих будущих женщин …

А около больницы расширили теплый гараж, и там теперь ночевал городской автобус и рано утром отвозил монтажников на работу, а назад привозил персонал больницы.

Это потом, и почти каждый день, микроавтобус привозил Дашу или Любу с мальчиками. Гриша тоже часто приезжал, а деревенские давно уже признали его за своего.

Маша и Ариша без всякого смущения набрасывались на Гришу и требовали новых рисунков – но самое главное, они не требовали, чтобы Гриша рисовал их самих. Они просто радовались новым рисункам Гриши – они видели внутреннее содержание каждого рисунка, хотя их никто этому не учил.

Обычно эти «сходки» и «посиделки» происходили в горнице Кутенковых.

Аксинья Паисьевна и Пармен Порфирьевич радовались шуму в своей горнице, угощали гостей и получали от ребятишек заряд благодарности и доброты. А Даша и Люба всегда привозили Аксинье Паисьевне что-нибудь из заказанного ею, да и просто что-либо вкусненькое.

Удивительные отношения установились у мальчиков с Олесей.

Мальчики «узнали» практически все из сознания девушки и относились к ней очень ласково и всячески опекали ее. Гошка и Никишка сперва были несколько удивлены этим, а потом присоединились к друзьям.

Олеся со своей стороны относилась ко всем детишкам, включая Гришу и Олега, вполне по родственному, как к своим младшим братьям и сестренкам. К Пармену Порфирьевичу и Аксинье Паисьевне Олеся относилась как к своим родителям и беспрекословно слушалась их – даже лучше, чем их родная дочь Анюта. Да и старики не делали никакой разницы между Анютой и Олесей, но к своей старшей дочери Варваре относились с некоторой прохладцей – та навещала родителей очень редко.

ДЕМОГРАФИЧЕСКИЙ ВЗРЫВ

На секретном объекте под названием приморский поселок «Солнечный» происходил демографический взрыв. Кроме матерей необычных мальчиков – а беременных среди них было шестеро (Нина Самохина уже родила), еще с заметными животиками ходили Лена Долгополова, Виолетта Ерцкая и Даша Огородникова.

По приказу Свиридова все беременные не только были практически освобождены от работы, но еще и находились под пристальным медицинским контролем.

А потом все они дружно, с небольшим интервалом, начали рожать, и самым ходовым товаром стали детские кроватки, коляски, белье для новорожденных и другие подобные предметы.

И в течение месяца к Витеньке Ерцкому и Сашеньке Самохину прибавились Роман Кузовенин, Макар Васильев, Тимофей Вознюков, Слава Толоконников, Леня Ложников, Толя Дзюбановский, Федя Огородников и Гена Долгополов. Чуть-чуть позже родился Егор Ерлыкин.

Врачи вздохнули с облегчением, но …

Поговаривали, что полнеть стали и некоторые другие дамы …

Отцы ходили гордые и счастливые.

– Слушай, Толя, надо бы как то отметить наших родителей.

– Вот и придумайте с Гришей – как их отметить. И не только моих сестренок, но и других мам – Дашу, Лену, Полину.