Геммы. Орден Сияющих

Так оно и вышло: едва сумерки будто затянули тесемки вокруг солнца, пряча его в свой кисет, Хранитель засобирался восвояси. Михаэль же уходить не планировал. Хранитель уже по обыкновению оставил ему на столе кольцо с трещоткой тяжелых ключей и, не прощаясь, вышел вон. Михаэль тоже не удостоил его пожеланием сна под легким крылом.

Раз уж он оказался здесь, стоило оправдать доверие наставника по истории и выполнить хоть часть работы по геральдике высокородных домов. Кроме общего задания, Михаэль надеялся прочесть как можно больше о собственной, ныне истончившейся кровной линии.

* * *

Так он и оказался здесь ночью – слишком темной для человеческих глаз. Но всем известно, что кроме людей в этом мире есть много чудного.

Михаэль потер переносицу. История порой раздражала его разнотолками. Вот, к примеру, достославный король Бертрам, объединивший империю и давший начало княжескому роду Клюковых, – кем он был, откуда пришел? Некоторые летописцы утверждали, что нагрянул он с востока, то бишь из Церновии, а то и спустился из непроходимых Медных когтей. Допустим. Но уже другой почтенный знаток междоусобных времен настаивал, что пришел будущий король прямиком из Скаловии, что ныне входила в состав Паустаклавы. Или вот кобольды – летописцы, поди, до хрипоты спорили, сколько их всего было, могли ли они говорить по-человечески и использовать мистерию. Михаэль подпер щеку кулаком, изгвазданным в чернилах. И что ему писать в своей работе? А если так же будет с каждым родом? Может, ну его, сказать, что нашел только один источник? Но тут же встряхнулся – так не пойдет. Ведь иначе не видать ему придворной службы.

Выписав имена и тезисы каждого летописца, Михаэль вгляделся в герб Клюковых. На нем на редкость неказистое, ушастое и носатое существо с хвойного оттенка кожей усердно маршировало, помахивая коротким посохом. Под ногами уродца стелилось пурпурное полотно, над головой красовался княжеский венец. И как расписать: «миссию рода, исходя из символизма его герба»? Вот же нелепица…

Михаэль уронил голову на сложенные руки. Может, если поспать, в голове немного прояснится и проснется он полным стройных идей?

Уснуть почти удалось. После общих комнат монастыря, тесных и переполненных, где бок о бок ютились и рабочие-служители, и младшие, и старшие геммы, кроме наставников, здесь дышалось легче легкого. Медовая дрема с привкусом пыльцы шиповника нашептывала что-то нежное, светлое, словно девичье имя… Михаэль слегка улыбнулся. Он почти уже слышал его.

«Макар!»

Нет, прекрасную даму Макаром не назовут. Михаэль слегка нахмурился, пытаясь уловить сон за верткий хвост.

«Мака-а-ар!»

Гемм поднял голову. Рыжие волосы упали на глаза.

Голоса, писклявые и скрипучие, звучали у него в голове, точно как при разговоре неслышным голосом. Но кто мог взывать в ночи в Архиве? Какой-то припозднившийся служитель или Архивариус инквизиции? Но почему тогда он мог слышать этот глас?

«Макар, открой, Макар, открой!» – вразнобой твердили голоса в голове.

Поеживаясь, Михаэль поднялся на ноги. Видать, кто-то заплутал в коридорах да оказался по ошибке заперт. Этот янтарь, видимо, звал своего знакомца, но поблизости оказался только кадет из учебки. Но как он смог дозваться, если они с Михаэлем незнакомы? Нелепый случай. Рассуждая так, он потянулся, потер плечи и подхватил со стола связку ключей. Вот-де удивится служащий Внутренней Церкви, застав здесь его! Ну да у него письмо от наставника есть, не заругают.

«Иду, иду», – бросил он наугад, но в ответ прилетело только уж опостылевшее: «МАКА-А-АР!»

– Бесы б его взяли, этого Макара, – проворчал Михаэль себе под нос, прикрывая за спиной дверь читального зала Архива.

И пошел на звук содрогающихся дверей. И застыл, рот разинувши. Потер глаза. Дверь продолжала ходить ходуном, а на ней…

«Открой, открой, открой!»

Кобольды. Пятеро кобольдов. В пятнистых кацавейках и коротких штанцах. С бесформенными, что брюква, носами и развесистыми драными ушами, прямо как на гербе князей Клюковых. Воняло от них почему-то жженым торфом, да так, что нос закладывало.

«От-крой! Ма-кар! От-крой!»

Точно зачарованный, он шагнул ближе. Раньше он видел подобных тварей лишь на страницах «Имперского бестиария» да вот только что – на страницах геральдического свода. Прутья решетки располагались слишком близко друг к другу, чтобы пролезть между ними, но один из страховидл все же попытал судьбу и проиграл: кургузое тело с выпирающим брюшком накрепко застряло промеж кованых листьев и загогулин. Подельники пытались вытянуть его за ноги, похрюкивая и натужно сопя, сам пострадавший лишь кряхтел и пучил черные зенки. Заметив Михаэля, они на миг замерли, но только для того, чтобы с утроенной силой начать дергать несчастного собрата.

«Макар, Макар, Макар!»

Михаэль поморщился, непрекращающийся гвалт уже вызывал головную боль. Да и застрявший как-то нехорошо язык набок вывалил, еще задохнется ненароком…

– Да тихо вы! – шикнул он на кобольдов, но они ему не вняли. Тогда он повторил неслышным голосом. И продолжил: – Угомонитесь, и я помогу его вытащить.

Преодолев брезгливость, он попытался подтолкнуть кобольда со своей стороны, но вышло совсем бестолково. Нужно было тянуть за ноги, иначе никак. Тогда Михаэль обратился к ушастой братии снова: «Ключи видите? Сейчас отомкну, разойдись!»

Посмотрев по сторонам и убедившись, что Архив все же пустует, Михаэль громыхнул для наглядности связкой ключей, и нелюди понятливо отступили на пару шагов.

«И откуда они только взялись? – рассуждал Михаэль. – И ведь вошли через главные двери, только вот в решетку уперлись».

Скользнув в предбанник Архива, Михаэль вцепился в засаленный веревочный пояс кобольда и уперся ногой в решетку, остальные четверо повисли на нем пудовыми мешками.

«Эх, взяли! Потянем!»

Спустя несколько минут возни, кряхтения и хрипов им таки удалось высвободить незадачливого лазутчика.

«Ну все, свободен, – выдохнул Михаэль и отер пот со лба. – А вы что здесь забыли? Эй, вы куда?! Нельзя!»

Неблагодарные твари, едва встряхнувшись после передряги, гуськом скользнули в приоткрытые решетчатые двери и на удивление шустро потопали по коридору первого этажа. Михаэля запоздало настигло осознание: он пустил нечисть в святая святых – хранилище знаний Внутренней Церкви! Сам открыл им дверь! Какой же он наивный… доброхот.

– Чтоб вас бесы взяли, – сплюнул он и устремился следом. Впрочем, что делать, когда он их догонит, Михаэль не догадывался. Их пятеро, а он один! Безоружный и хилый.

Кобольды будто точно знали, куда им идти, и вперевалку ковыляли в сторону винтовой лестницы, ведущей наверх.

«А ну назад! Я позову… позову охрану! Вас высекут и обезглавят! Ну пожалуйста», – неслышно увещевал Михаэль, чуть не плача, и сам не веря своим словам. Мысль о том, что случится, узнай старшие геммы, что он впустил в Архив кобольдов, приводила его в смертный ужас.

«Хорошо, Макар, хорошо», – похрюкивало в голове.

«Да не Макар я!»

Шлепая босыми лапами, кобольды сноровисто ощупывали каждую ступень, простукивали каждый камень кладки стен и центральной колонны. Пока Михаэль внутренне подвывал и одновременно терялся в догадках, они миновали второй этаж, а за ним и третий, вход на который тоже перекрывала решетка.

«Ну вот, сейчас они уткнутся в тупик и развернутся», – понадеялся Михаэль.

Зря.

Потолкавшись на верхней площадке, слишком узкой и для двоих человек, один из кобольдов, тот самый, что прежде застрял между прутьев, важно всхрапнул мясистым носом, тряхнул ушами и, подпрыгнув, нажал на один из камней центральной колонны. Камень неожиданно подался, провалившись куда-то вглубь.

– Что за… – выдохнул Михаэль.

«Хорошо, хорошо!»

В колонне открылся проход вниз, и кобольды один за другим нырнули в него.

– Куда! – схватился за голову Михаэль.

Но нелюди его совсем не слушали. Заглянув в каменный колодец, коим оказалась колонна, Михаэль увидел, как ловко они перебирают длиннопалыми руками, спускаясь по металлической лестнице. Ступенька за ступенькой, ниже и ниже. В захватывающую ледяную глубину. Сердце подскочило к горлу и забилось так неистово, что грозило задушить Михаэля.

В этот миг он забыл и о своих проступках, и о грозящих карах. В голове крутился только один вопрос: «Что там?»

Дело № 0

У семи нянек II