Хроники Фруктовой революции

В «Зеленом доле» был пятьдесят один человек. Роб придерживался теории, что в Движении должно быть столько контактов, чтобы не страдала личная коммуникация. Чтобы все друг друга знали. При полном отсутствии иерархии это позволяло нам спокойно вынашивать идеи, делиться ими. Был Роб – первый среди равных, и никто не покушался на его место. Мы с Максом никак не выделялись из общей массы. Быстро забылось, что мы с ним были рядом с Робом с самого начала, что это мы раздавали пригласительные на «особые» семинары. Случай играл особую роль в мировоззрении Роба, об этом я расскажу позже.

При всем уважении к Робу, даже тогда я считал, что он умрет девственником. Хотя зажатости в нем больше не было, держался он со всеми отстраненно. Невозможно было представить кого-то рядом с ним. Кого-то кто сможет ему соответствовать. Не помню точно, когда в «Зеленом доле» появилась Алиса. В тот момент приглашения на семинары раздавали уже другие участники, как обычно, выбранные Робом случайно.

На первый взгляд, они совсем не подходили друг другу. Алиса была порывистой и раскрепощенной. Могла разговорить любого незнакомца за пять минут. Не уверен, что она хранила верность Робу, но для Роба она была первой и единственной. Наверное, даже поцеловался в первый раз в жизни он с Алисой.

Глядя на них с Робом, я испытывал зависть. О такой девушке мечтает каждый. Она полностью разделяла убеждения Роба и во всем его поддерживала. Всегда была рядом, невзначай показывая, что принадлежит только ему. Ненароком присаживалась к нему на колени, непринужденно вступала в разговор. Могла пошутить так, что все смеялись. В такие моменты особенно бросалось в глаза, как Роб ей гордится. А мне только и оставалось, что вспоминать Риту, которая ждала меня дома.

Шел восьмой месяц беременности, и ее ничего в жизни не волновало, кроме того, как побольше запихнуть в себя разной дряни. Она съедала по пять пачек мороженого за раз и просила еще. В квартире постоянно стоял резкий запах тухлой рыбы. Рита постоянно варила креветки и поглощала их в огромном количестве. Мама целыми днями моталась по магазинам, выискивая продукты со скидками, чтобы закупить всего побольше и удовлетворить волчий аппетит Риты. Она таскала неподъемные сумки, но я не мог ей помочь. Одно из правил «Зеленого дола» запрещало мне ходить в продуктовые магазины и тем более в супермаркеты.

Мы поклялись не заходить туда, пока там продают продукты животного происхождения. Тогда нас было мало, и никому это проблем не доставляло. Нас просто не замечали. Мы закупались в небольших овощных лавочках, которыми заправляли азиатские диаспоры.

Я совсем забыл упомянуть один важный момент насчет членства в «Зеленом доле. Он объясняет, почему всем нам за редким исключением было не больше тридцати лет. Вступающий в наши ряды был обязан уволиться с работы или бросить учебу. Школьники никогда не получали приглашений на «особый» семинар. Я сначала думал, что это связано с тем, что они не могут в полной мере нести за себя ответственность, и поэтому мы их не используем. Но причины были иными. Запрет играл на чувствах подростках. Не принимая их в свои ряды, мы возвышались в их глазах. И со временем «Зеленый дол» приобрел культовый статус.

– А как же семья? – спрашивали Роба. – Неужели у них нет шанса спастись?

– Не будет никакого спасения, только борьба, – отвечал он и улыбался.

Те, у кого были дети, автоматически отпадали. Слишком много обязательств, чтобы действовать без оглядки. Слишком много связей с традиционным укладом жизни, чтобы решиться их разорвать. Из первого состава Движения ребенок был только у меня, и то Рик родился, когда Движение просуществовало чуть меньше года.

Мы знали, что мы первые, и тащились от осознания этого факта. Первый год был посвящен экспериментам над собой, и это было чертовски весело. Мы были молоды, безрассудны, и нам было на все плевать.

Что будет, если целую неделю пить одну воду? Или питаться помидорами в темной комнате под фуги Баха? Или сутки съедать по дольке апельсина каждый час без перерыва на сон? Собственное тело, растительная пища и время – эти ингредиенты изменяли наше сознание покруче любого наркотика. Мы ставили над собой эксперименты, а потом собирались и рассказывали о полученном опыте.

Постепенно мы привыкали к мысли, что наше тело – это и инструмент, и средство, а еда – энергия. Мы привыкали к лишениям и страданиям, но еще не знали об этом. Мы готовились к борьбе, но относились к своей жизни как к игре. Мы испытывали свое тело на прочность, и этим закаляли свой дух. Человек на протяжении последних полутора миллионов лет питался мясом, а мы требовали от себя перестроиться уже сейчас. У нас не было желания ждать.

Роб переживал то же самое. Но он знал, какой будет следующая ступень Движения. Охватывая всю историю «Зеленого дола», я поражаюсь, неужели Роб с самого начала знал, чем все закончится? Или это была счастливая случайность, и он вел нас вперед с закрытыми глазами?

Был среди нас один парень, бывший программист. Он написал для Роба простенькую программу, которая в произвольном порядке выдавала числа от одного до пятидесяти. На одном из собраний каждый из нас получил персональный номер. Роб объявил, что нужно сделать татуировки со своим номером с тыльной стороны запястья. Сделать это нужно только собственноручно.

На Ютубе множество роликов, как сделать татуировку в домашних условиях. Лично я собрал тату-машинку из моторчика от игрушечного автомобиля и гелевой ручки.

Мне выпал двенадцатый номер, Робу – тридцать третий. Первый номер не присваивался никому. Мне такое решение понравилось. Отсутствие первого номера лишний раз подчеркивало, что порядковый номер не дает владельцу никакого преимущества и ничего не говорит о его статусе. Уже через неделю мы обращались друг к другу исключительно по номерам. Наши имена потеряли свое значение. Я точно помню, что на этот счет Роб не давал никаких указаний, это произошло само собой.

7

Конечно, вы знаете, каково это – несколько дней подряд пить одну воду. Сейчас это обычная практика очищения – отказываться от любой пищи на несколько дней. Но когда-то это считалось вредным и даже опасным. Люди верили, что через какое-то время организм начинает пожирать сам себя, и человек умирает.

Однажды Двадцать вторая ничего не ела два месяца. По науке, за это время она должна была израсходовать весь запас минералов и витаминов и готовиться к смерти. Однако Двадцать вторая вела в это время активный образ жизни. Ее тело и так привыкло к постоянному дефициту калорий, и отсутствие еды не было для него стрессом.

Подобные эксперименты над собой у нас приветствовались, но вовсе не были обязательны. Например, Макс никогда не принимал в них участие, и никого это не напрягало. Макс был склонен к эксцентричности, многим девушкам это нравилось. Рост у него был маленький, а с присущей сторонникам Движения чрезвычайной худобой выглядел он карикатурно. В те времена критерии красоты были иными, и потребовалось немало времени, чтобы худоба перестала считаться признаком неблагополучия и недуга. У Макса была близость с тремя девушками, причем в одно время, и их это устраивало.

Даже с татуировкой он отличился. Ему выпал второй номер. По факту он и был вторым номером, когда Движение только задумывалось, так что случай был на его стороне. У большинства наших сторонников татуировки вышли довольно корявыми. Какой еще может выйти татуировка, если она сделана кривыми руками, да еще в первый раз?