Блистательные дикари

Ну что, скажите на милость, теперь они станут делать? Рейчел выпустила в воздух струйку дыма. Крис все это время пытался определить, кто перед ним – Рейчел Кейтс или злонамеренная Мэрилин Уэббер. Он, разумеется, не мог вспомнить, как она выглядела в 1963 году, и по этой причине мучивший его вопрос так и не получил разрешения.

– Ну, Крис, выкладывайте, что не дает покоя вашему крошечному мозгу? Неужели вы станете донимать меня нелепыми вопросами? Изменял ли, к примеру, ваш отец вашей матери? Хочу сразу вам сообщить, что изменял.

– Неужели? – охрипшим от волнения голосом переспросил Крис.

Рейчел кивнула:

– Уж будьте покойны. У него был романчик с некоей особой по имени Лоррейн Хантер. Она жила в Куинсе, и они встречались на протяжении трех лет, пока она не переехала на запад в Сан-Диего.

– Лоррейн Хантер?

– Она самая. Довольно невзрачная крашеная блондинка. Если не ошибаюсь, она работала секретаршей в компании «Пан-Америкэн». Нечего сказать, не слишком вдохновляющий выбор! Ну а вы, мисс Росс, о чем вам смертельно хотелось бы знать?

У Кэтрин дрогнули губы, но она так и не смогла ничего из себя выдавить.

– Может быть, вы желаете знать подробности сексуальных отношений вашей сестры и Андрэ Перлмана?

– Нет.

– Почему вы убили моих родителей? – спросил Крис.

Издевательская ухмылка на лице Рейчел сменилась нарочито любезной улыбкой.

– Я приняла в себя вашего отца по одной простой причине: мне очень хотелось знать, какого уровня он достиг в результате своих исследований. Хочу заметить, что результаты его работы оказались не очень-то убедительными. Судя по всему, он слишком верил в научный подход. Логика увела его с верного пути. Он чересчур много времени затратил на поиски несуществующих болезней, а ему следовало уделить больше внимания изучению легенд и мифов. Что же касается вашей матушки, она…

– Так что же она?

Рейчел твердо посмотрела на Криса.

– Она просто подвернулась под руку. С какой стати было противиться судьбе? Кроме того, я знала, что вы с сестрой наблюдаете за происходящим, и решила выяснить, какое воздействие могут оказать такие наблюдения на неокрепшую детскую психику. Признаться, с тех пор я частенько вспоминала об этом эксперименте, который мне невольно удалось поставить.

За происходящим большей частью наблюдала Джулия, и это в конечном счете погубило ее. Самоубийство явилось следствием увиденного. И вот теперь убийца его родителей стоит перед ним и хладнокровно рассуждает, какого рода реакции может спровоцировать у детей зрелище гибели их самых близких родственников! Крис попытался не обнаружить свою ярость, поскольку открытое выступление против этого чудовища стало бы причиной бессмысленного кровопролития.

– А если бы мы с сестрой попытались вмешаться? – задал он вопрос.

– Вы хотите знать, что было бы, если бы вы вошли в этот момент в гостиную?

Кровь бросилась Крису в лицо, но он сдержался и утвердительно кивнул:

– Да, если бы мы попробовали вас остановить?

Вопрос Криса не вызвал у Рейчел ни малейшего интереса.

– Кто знает? – произнесла она со скучающим видом. – Очень может быть, что в этом случае наша теперешняя беседа не состоялась бы. А вы с сестрой сделались бы крайне незавидным и ничтожным приобретением моей памяти.

– Вы… вы… самая настоящая тварь!

Кэтрин попыталась разрядить ситуацию и спросила:

– А что произошло с Абрахамом?

На лице Рейчел отразилось замешательство.

– А, с этим… – протянула она. – С ним я просто играла. Убивала время. Так. маленькое развлечение, не более того.

Кэтрин возмутилась:

– Между прочим, он был человеческим существом. Живым!

Рейчел позволила себе ироническую улыбку.

– Именно. Живым. В нем только и было ценного, что его грошовая жизнь. И ничего другого.

Крис ужаснулся цинизму Рейчел ничуть не меньше Кэтрин.

– Так что же все-таки вы с ним сделали?

– Я продемонстрировала ему, что такое объединенный жизненный опыт нескольких десятков людей, полученный на протяжении двух веков. И это знание в прямом смысле слова вызвало у него воспаление мозга. Его жалкое серое вещество воспламенилось и сгорело без остатка, словно спичка.

– Но зачем вам это понадобилось?

– Мне захотелось выяснить, какой эффект это произведет на его мыслительные способности. И он согласился на эксперимент.

– Согласился? Неужели он вам поверил? – изумился Крис.

Она снова позволила себе еле заметно улыбнуться.

– Разумеется, нет. Он просто-напросто решил, что я таким причудливым способом пытаюсь его соблазнить.

Кэтрин с отвращением тряхнула короткими темными волосами.

– А потом в вашем списке появился Роберт Старк, не так ли?

Рейчел на мгновение замерла, а потом медленно повернулась к девушке.

– Я бы никогда не смогла его убить, – очень тихо, но явственно прошипела она. – Я не в состоянии причинить ему ни малейшего вреда. Что бы ни случилось.

– Это почему же?

Кэтрин еще не приходилось видеть, чтобы человеческие глаза полыхали такой лютой злобой.

– Любовь. Вот почему. Настоящая, идеальная любовь. Нечто такое, что вы не в силах ни испытать, ни понять. Я питаю к Роберту чувство, которое жалкий человеческий язык именует словами «роковая любовь»!

Кэтрин подумала, что после этой столь патетической речи Рейчел их убьет, но этого не случилось. Она сделала глоток шампанского, затянулась сигаретным дымом и сказала:

– Мне очень жаль, что никто из вас так никогда и не узнает, что это такое.

Голубая сигнальная лампа вспыхивала в унисон с очередным воплем сирены. Хэролд Дейли вцепился в подлокотники кресла и попросил Дэвида Смита: