Блистательные дикари

– Возможно, мне не следовало вам ничего рассказывать.

– Я ведь настаивала, помните?

– Тогда мне, видимо, следовало вам соврать.

Девушка улыбнулась:

– Может быть. Но вы оказались до ужаса правдивы, и я, признаться, этому рада. Я по-прежнему отказываюсь верить во многое из того, что вы мне наговорили, но было бы смешно ждать от меня другого. По крайней мере сейчас.

Крис вытянул ноги и закурил первую за сегодняшний день сигарету. Кэтрин, в свою очередь, глотнула чаю. Напиток неаппетитно выглядел и оказался совершенно безвкусным.

– Какая она была, ваша Дженнифер?

– Типичная интравертка. В детстве она предпочитала отсиживаться у себя в комнате, где читала или музицировала. У меня всегда было больше друзей, чем у нее, – в сущности, со стороны могло показаться, что я куда больше беру от жизни, чем она, – тем не менее я постоянно испытывала чувство ревности по отношению к ней.

– Почему?

– Потому что она была чрезвычайно талантливым и умным человеком. И даже в детстве я отдавала себе в этом отчет. Кроме того, она была красива, а ничто так не подогревает сестринскую ревность, как понимание того, что сестра хороша собой!

Выпалив эту тираду, Кэтрин снова заулыбалась. Потом она вытянула руку и поправила свои круглые черные очечки.

– Детская ревность, – протянул Крис.

– Именно.

Сидевшая за кассой женщина настроила радиоприемник на другую волну. В воздухе жужжали взбесившиеся от жары мухи. Они пролетали над газовой конфоркой, не замечая прозрачного голубого пламени, и падали вниз мельчайшими частичками пепла. Крис затушил сигарету в переполненной пепельнице.

– Как у вашей сестры произошло сближение с Дэвидом Колсеном?

Кэтрин вздохнула и пожала плечами:

– Когда они познакомились, Колсен уже был знаменитостью. Две его пьесы шли в театрах Вест-Энда, и по одной из них только-только сняли фильм. Дженнифер отправилась на премьеру фильма со своим приятелем, который был одним из помощников режиссера на съемках этой картины. Тот представил ее Колсену – и вот оно, свершилось!

– Что, любовь с первого взгляда?

– Что-то в этом роде – по крайней мере Дженнифер считала так. Тогда Колсен был этаким симпатягой-знаменитостью, а Дженнифер полагала, что она лично не более чем виолончелистка среднего пошиба и без особых видов на успех. Это не соответствовало действительности, но Дженнифер всегда относилась к себе критически. Как бы то ни было, она была несказанно поражена тем, что Колсен проявил к ней хоть какой-то интерес, и втюрилась в него по уши. Вот вам крючок, леска и грузило, – с горечью завершила она рассказ.

– А вы, судя по всему, были не в восторге от него.

– Да. Ну и что? Какая разница? Дженнифер ничего не хотела слушать. Чтобы не испортить наших отношений, я держала свои мысли при себе.

Кэтрин опустила глаза и уставилась на заплеванный пол. Крис откусил кусочек тоста. Возившийся около кофеварки продавец отчитывал какую-то старушку за то, что она привела с собой пса. Та, делала вид, что не слышит.

Крис сочувственно кивнул и пробормотал:.

– Ох уже эти семейные склоки…

Кэтрин подняла на него глаза:

– А вы были когда-нибудь женаты?

– Нет.

– Но искушения преодолевать вам приходилось?

– О, сколько раз, но только не в реальной жизни. Большей частью я об этом раздумывал. Ничего серьезного на деле.

– Но почему?

Крис хорошим глотком опорожнил половину чашки и, прежде чем ответить, обдумал свои слова.

– У меня не сложилось, и не сложилось потому… потому…

Так вот, значит, каков его ответ.

– Потому что никто не удосужился подобраться к вам поближе? – не то спросила, не то ответила за Криса Кэтрин.

Тот утвердительно кивнул:

– Вот именно. Никто не подобрался ко мне достаточно близко.

– Отчего же?

– Я просто… просто…

Крис пытался найти подходящие слова, и Кэтрин обратила внимание, что у него при этом появилось на лице затравленное выражение.

– Послушайте, – произнесла она, – извините меня за настырность. Не хотите – не отвечайте. Я задам другой вопрос и на другую тему.

– Спасибо, – улыбнулся Крис.

– Как поживают ваши домашние? Ваши родители?

– Боюсь, что они уже умерли. И довольно давно.

– Братья? Сестры?

– Никого.

– Что ж, с вами все более или менее ясно. Где вы воспитывались?

– В детстве мне пришлось немного постранствовать, но юность я провел в Калифорнии. Мне хотелось сделаться профессиональным игроком в футбол. Не слишком оригинально, правда?

Кэтрин улыбнулась:

– В детстве мне хотелось стать балериной, а еще – сиделкой!

– Вот оно что! Я себя представлял в роли полузащитника в клубе «Сан-Франциско 49».