Убить журналиста

– Хорошо, для особо тупых тот же вопрос я задам на чисто русском языке. Меня интересует история болезни Старкова. Когда наступили первые проявления болезни, в чем они выражались и какой диагноз поставил Старкову профессор от медицины Гарри Барский?

– Я как профессор околомедицинских наук думаю, что Старков свихнулся намного раньше, чем попал на учет к психиатрам. У него была властная, требовательная мама. Он ее боялся и выполнял все указания. Этот страх он перенес и на других взрослых женщин. Мать Старкова работала врачом. Ночами дежурила в больнице. Поэтому в ее отсутствие он приводил к себе домой «слушать музыку» ни разу не грамотных малолеток, которым преподавал уроки любви, а чтобы они не устраивали скандалы, подливал им в вино разные лекарства: благо дома всегда можно было найти снотворные, димедрол и клофелин, после чего тупо насиловал их. Это была любовь под наркозом. В то же время он боялся, что об этом узнает его мама. Вот на этой почве он и сошел с ума. А после того, как умерла мать, стал приводить в пустую квартиру студенток мединститута, которых насиловал, используя их беспомощное состояние.

– Я плачу! Психолог-самоучка. Юнг с Фрейдом отдыхают! – рассмеялась Гелла. – Да никто этих студенток не насиловал. Они сами к нему в очередь выстраивались. Захомутать неженатого препода с квартирой в Краснолиманске мечтали, чтобы потом в деревню не ехать на три года по распределению. А особо тупые надеялись на его помощь во время экзаменов. И лекарства эти были нужны не ему, а студенткам, чтобы страх преодолеть перед неизбежным испытанием. Вина выпила, опьянела, и все готово. И объяснение классное: «Я пьяная была, ничего не помню, а он, негодяй, воспользовался беспомощным состоянием, изнасиловал». Только непонятно, зачем эти «изнасилованные» дуры еще неделю к Старкову ходили на сексотерапию.

– Ты своей тупой репликой пытаешься продемонстрировать мне гнусную сущность советских студенток, которые за рюмку вина и зачет по атеизму безропотно раздвигали ноги перед коварным преподавателем-педофилом.

– А что я должна говорить тебе, когда все так и было, – возмутилась Гелла. – Старкова удалось продинамить в институте только одной студентке – Алисе Мамаевой, потому что он влюбился в королеву красоты и хотел добиться от нее любви без лекарств и вина. Вот как все было.

– Одна из тысячи? А других проколов у него не было. Никто не сбегал?

– Нет. Он умел добиваться поставленной цели. Были такие, кто к нему неделями ходил в гости, ломались, плакали, но это ничего не меняло. В итоге он всегда добивался, чего хотел.

– Подобные статистические данные у меня вызывают некоторые сомнения, но я спорить не буду. Участникам оргий виднее.

– Гарик, если б у тебя не было синяков на лице, то я бы заехала тебе с правой, – замахнулась, для удара, Гелла. – Но учитывая полученные травмы, я прощаю начинающего клеветника. А теперь, товарищ писатель, поделитесь творческими планами.

– Нет никаких планов. Для начала мне нужно найти святую троицу в строительных касках. Свой рюкзак хочу вернуть законному владельцу.

Случайные связи

Ирина не знала, что ей теперь делать, она не ожидала, что ее, жертву похищения, станут обвинять во всех смертных грехах.

«Журналисты превратили меня в настоящую стерву, которая меняла мужей и любовников, как перчатки, – подумала женщина. Она сидела у окна электрички и смотрела на пролетавшие мимо нее столбы, шлагбаумы на дорогах и одноэтажные дома с огородами. – Я же своему бывшему по-настоящему изменила только с Гариком. Все остальное длилось недолго, поэтому об этих интрижках можно и не вспоминать. А тут, первый раз без мужа поехала на курорт и влюбилась, как шестнадцатилетняя девчонка. Мне нужно было отшить его тогда в Казантипе, и ничего б этого не случилось. Он подошел, заговорил, а потом предложил сыграть в игру „Кто кого пересмотрит“. Я не мигая смотрела ему в глаза… Потом он проводил меня к дому, где я снимала квартиру, и даже не пытался поцеловать. На этом наша первая встреча закончилась. Я пришла домой, позвонила мужу, маме, сделала ужин, а ночью мне приснился Гарик, и я целовалась с ним во сне. На следующий день мы встретились на пляже, пили крымское вино. Он меня обнял, прижал к себе, и я поняла, что это судьба. Он говорил, что я похожа на его первую женщину Алису».

Вначале Ирина воспринимала все, что с ней случилось в Казантипе, как обычный курортный роман. Она надеялась, что после отъезда навсегда забудет своего случайного знакомого.

«Как хорошо и спокойно было жить с моим бывшим. Он и по дому мог что-то сделать, и электропроводку заменить на даче, и огурцы закатать в банки на зиму, – подумала Ирина. – И такого мужика я променяла на малоизвестного писателя, за которым по всей стране гоняются люди из его прошлого. Гарик обречен, Старков его все равно убьет, потому что он хитрый и умный, доктор наук, а Гарик как был санитаром психушки, так им и остался. И женщин соблазнял не своей красотой и умным разговором, а необузданным мужским темпераментом. Перед таким напором ни одна замужняя дама не устоит. А уж руками как прижмет к себе, всё, туши свет!».

Ирина прикрыла глаза и ощутила на себе его сильные руки и тяжелый мужской взгляд.

«А может, это был гипноз? Однажды он проговорился, что был учеником Мессинга, но я ему не поверила.

Ирина свернула газеты, сунула их в рюкзак и вышла из вагона на станции «Приятное свидание». Дача ее бывшего мужа располагалась в трех километрах от станции. Чаще всего они приезжали сюда на выходные всей семьей, купались в озере, жарили шашлыки, собирали ягоды в лесу. Ирине вдруг захотелось вернуть то далекое суетливое время и забыть навсегда Гарика и его сумасшедших врагов.