– А губы?
– Нет…
Так можно ли поведать людям
О светлом рае, где не будет
Земных волнений и примет?
Растопчут, высмеют, осудят…
И потому молчал поэт.
***
Я люблю такие души –
Как урочища лесные,
Коим кроны непокорны,
Коим комнаты тесны.
Там по-прежнему на стрежень
Выплывают расписные
Ни минуты не смешные
Остроносые челны.
Там для каждого найдётся
Угол тёплый и зелёный
С хвойной шепчущей опушкой
И подушкой моховой,
Словно бродишь среди сосен
С просветлённой, удивлённой,
Запрокинутой к верхушкам
Лёгкой-лёгкой головой.
Там поют и плещут листья
В соловьином исступленье,
Пихта мокрыми глазами
Прижимается к звезде,
И, хрустя листом брусничным,
Тонконогие олени
Пробираются неслышно
К замерзающей воде –
Той, которая качает
В тёмной глуби чьи-то лица,
Той, что ластится, струится
В голубых объятьях льда.
Там, омытые печалью,
Твой двойник, моя двойница,
Отражённые случайно,
Остаются навсегда.
Дождь в лесу
Может, лес напитается ливнем, –
Так, не ливнем, а дождичком редким, -
Станет солнечным, станет счастливым:
Мягкий мох, озарённые ветки.
Может, струны возьмут за живое
Рост макушек, привычный как навык,
Это царство нахохленной хвои,
Пересохших болотных канавок.
Лес-угрюмец, ты – чопорный немец,