Торговец отражений

– Ему, кажется, два?

– Почти, мы уже совсем большие! Если бы только кто-то мог отучить его есть с помоек…

Грейс улыбнулась. Пес у Кристофера был красивый. Она видела несколько фотографий в социальных сетях.

– А как ваши родители?

– Ездили летом в Италию. Им очень понравился Рим. Англия все-таки холодновата для них. В Италии им самое место.

– Но они ведь не переедут?

– Конечно нет. Каждый рождается и живет там, где уготовлено ему судьбой… А ты, Грейс, ездила куда-то летом? Уезжала домой?

– Я не уезжаю, Кристофер.

– Понимаю. – Кивнул священник.

Разговор был донельзя приятный. Но все-таки Грейс пришла не ради беседы о собаках.

– А могу я задать немного личный вопрос?

Кристофер улыбнулся.

– Конечно, Грейс. Для тебя – все что угодно.

– Скажите, часто ли безбожники сейчас обращаются в религию? – спросила она и почувствовала, как по кончикам пальцев пробежалось приятное покалывание.

– Кого ты так оклеветала? – смутился Кристофер.

– Я называю все своими именами. – ответила Грейс, не позволив священнику усомниться в серьезности. – Я говорю о людях, которые не просто не верят в Провидение. Я говорю о тех, кто в любой вере были бы не просто отступниками, а врагами.

– Какими врагами? Ты говоришь жуткие вещи!

– А сатанистов вы никогда не принимали в религию?

– Грейс!

– А вы каннибалов видели?

– Грейс! У тебя и в самом деле… блистательные вопросы, – прошептал Кристофер, усмехнулся и почесал голову.

– Бывали у вас такие? Думаю, вы слушаете исповеди людей, знаете, почему они решают прийти в религию.

– Это тайна, которую я не расскажу никогда.

– А если намекнуть?

Кристофер уже понял, к чему клонила Грейс.

– Ты говоришь про кого-то конкретного? – шепотом спросил он. – Если так, то, наверное, тебе лучше обратиться в полицию, а не ко мне.

– Я не буду называть имен, но вы, возможно, правы.

Кристофер вздохнул. Смуглой рукой он пригладил черные курчавые волосы, поджал губы. Знал – ходит по тонкому льду. Но не ответить не мог. Слишком знаком был ему этот взгляд, жаждущий знаний.

– Я не знаю всего, Грейс. И не могу раскрыть тебе чужих секретов. Но вот, что я скажу. Ты, может, не столько сведущая в вопросах веры, сколько знаешь религию в теории. Но ты путаешь понятия, Грейс. Люди верят не для того, чтобы искупить грехи. Люди верят, потому что чувствуют в себе веру. Вера, если не имеет дел, мертва[8 - Послание апостола Иакова.  2 глава 26 стих. Отрывок.]. Поэтому твой вопрос мне не очень приятен и понятен. Ты говоришь о культе. А я – о вере.

Грейс поняла – Кристофер испугался ее вопроса. Ни за что не ответит напрямую, и пока он думал, пока подбирал слова, боясь сказать что-то не то, она следила за его мимикой и руками. И все в его противоречивости указывало на одно – она оказалась права.

– Но разве не вера творила ужасы?

– Люди творили, милая Грейс. Вера объединяла, просто люди читают по-разному. А если бы вера была здесь, – он указал себе на грудь, – и здесь, – палец, чуть дрожащий, указал на голову Грейс, – и если бы они работали вместе, тогда и были бы намного счастливее.

– Семьей?

– Да, Грейс. Семья – вот они, верующие. Вера объединяет. Я – брат моим братьям и сестрам, приходящим на службу. И все мы равны. Бог тому свидетель.

– Кристофер, а как вы думаете… – начала было Грейс, но замялась и замолчала.

– Грейс, неужели ты смутилась? – По-доброму улыбнулся Кристофер и, будь он простым человеком, положил бы руку ей на плечо. Но он не стал.

Грейс почувствовала его сопереживание. Это чуть успокоило ее.

– Можно ли увидеть Бога?

– Каждый видит Его по-своему, но, Грейс, увидеть Его можно. Нужно уметь.

Грейс улыбнулась уголками губ.

– А если Бог умер… Увидеть его можно только после смерти?

– Бог умер? – удивился Кристофер.

– Он же воскрес. Что если смерть – это начало, обретенное в конце, и конец, к которому вело все, с самого начала? – ответила Грейс и, поняв, что Кристофер никак не будет комментировать ее ответ, продолжила: – Скажите, но если Бог вечен, и Он вернулся, значит, явился новый Бог, тот, которого можно увидеть? Какой-то другой, не такой, какой был раньше?

Кристофер улыбнулся. Ни один вопрос не мог поставить его в непролазный тупик.

– Бог – вечен. И какие бы обличия он не принимал, вечность Его неоспорима. Но, – он поднял указательный палец, – не стоит вводить себя в заблуждения, Грейс. Многие люди, которые сбились с пути, видят Его там, где есть зло. И зло это – люди, желающие узреть Его там, где только они и их корысть. Такие люди… Они не делают ничего хорошего. Ими движет гордыня, они собирают людей вокруг себя только для того, чтобы обрадовать себя.

– Вы о ком?

– Я не называю имен, но ты, думаю, и сама понимаешь.

– Но Бог благодетелен?

– Всегда.

– А Бог любит нас? И творит добро?