И сердце забилось быстрее…

****

Я вспорхнул в небо, даже не попрощавшись. Сейчас мне было абсолютно не до Отца с Его божественными причудами. Больше всего меня волновало, что стало с моей Анабэль. Знакомый мне город был окутан снегом. Декабрь. Мне нравился снег. Он делает людей добрее.

Крылья принесли меня снова к родильному отделению. Я закрыл глаза. Неужели все повторяется снова? Господи, за что мне такое наказание?

В операционной сновали доктора. Суета и толкотня – это все на что они были способны. Я прошел сквозь стену, чтобы увидеть рождение моей новой подопечной. На родильном столе лежала ОНА. Когда Анабэль увидела меня, ее глаза округлились, а губы открылись в немом крике. Я заплакал, как тогда. Анабэль протянула ко мне руки.

– Кассиэль! Любимый! АААА!

В ту же минуту мои крылья исчезли. Я нащупал рукой стену. Человек… Я – человек!

Одна из медсестер накинулась на меня, давая понять, что теперь меня видят все.

– Мужчина! Что Вы здесь делаете?! Сюда нельзя!

– Я ее муж! – Мне дали халат, и я кинулся к любимой. Взяв Анабэль за руку, я произнес – Все хорошо. Я с тобой. Навсегда. Слышишь?!

– Да! БОЛЬНО! АААА!

Я пытался помочь ей, хотел забрать боль, но теперь это было невозможно. Роды длились больше пяти часов. Анабэль устала, но продолжала трудиться, рожая нашего ребенка на свет. Я плакал, и она плакала. Наконец, я услышал ее крик. Моя новая подопечная была рождена. Моя маленькая доченька.

Я взял малышку на руки и стал качать, убаюкивая. Анабэль закричала снова. Я обернулся и понял, что малышка не одна. Через пять минут ее прелестный брат лежал на руках моей Анабэль…

****

Дети. Вот что было моим возрождением. Это и был подарок Отца. Я остался человеком. Теперь мы с Анабэль живем вместе. Малыши растут.

Я учусь жить среди людей. Работаю, хожу в церковь. Я молюсь Отцу о здоровье своей семьи. Знаю, что Он слышит меня.

Он слышит каждого страждущего, главное пережить все испытания. А преодолев все Его испытания, человек обретает счастье. Отец любит каждого из своих детей. Просто путь у каждого из нас разный. Я верю, что все люди на Земле когда-нибудь станут счастливыми. Ведь пути моего Отца неисповедимы.

И сердце забилось быстрее…

1 сентября

– Лизавета, вставай! – Мама кричала из кухни так громко, что я подскочила на кровати.

– Ага. Уже встала.

Первое сентября. Десятый класс.

Я не скажу, что сильно люблю учиться, но перспектива поступить в медицинский меня устраивает. Поэтому я стараюсь изо всех сил. Девять классов я закончила с тремя четверками. Две из которых, я считаю, должны были быть пятерками. Но в нашей школе детки богатых семей всегда на первом месте. Красные аттестаты были заказаны заранее, а так как моя семья среднестатистическая, я в число отличников не попала. Бесит это…

И вот я выскочила из дома в нарядной белой рубашке, гольфах и с бантиком на выбеленных и мелированных розовым волосах. Солнышко уже поднималось высоко в небе. Автобус все никак не хотел подъезжать. На остановке стояло много ребят из моей школы. Хорошо, что никто из моих одноклассников не живет рядом со мной.

Наконец-то наш экспресс подъехал. Малышня побежала занимать места в хвосте автобуса, а я села на первое у окна. Ехать не долго, но посмотреть на зомби, плетущихся на работу в такое чудесное утро – я не могла отказать себе в таком удовольствии.

Внезапно ко мне подсел парень. Я посмотрела на него снизу вверх. Даже когда он сидел, был на целую голову выше меня. Симпатичный… это и все, что пришло мне тогда в голову.

Мы доехали до школы, и я чуть ли не первая выскочила из автобуса лишь бы не встречаться с этим красавцем взглядом.

– Эй! Лизка!

Сквозь толпу младшеклашек неслась моя подружка Маринка. Маринка ниже меня ростом. Пышногрудая для своих 16 лет брюнетка. С первого класса таскалась за мной. Мой единственный друг…

– Мари, привет!

Она налетела на меня и чуть не задушила меня в объятиях.

– Я так скучала! – Мы не виделись вот уже пару недель. Маринка была на море.

– И я.

Как всегда первый день это линейка, классный час. Бла-бла-бла! И вот Екатерина Николаевна, наш классный руководитель представляет нам нового ученика! Да! Это Он!

– Ребята, у нас новенький! Прошу любить и жаловать, Кирилл.

Парень был явно смущен от такого внимания к своей персоне. Он переминался с ноги на ногу у доски. Девочки возбужденно захихикали, парни неодобрительно смотрели на Кирилла. Мгновение и наши взгляды встретились… Я забыла, как дышать. «О Боже! Эти карие глаза. Наверное, я буду вспоминать о них на смертном одре».

Как назло, именно сегодня Маринке приспичило сесть со своим парнем, нашим одноклассником Васьком. Место возле меня пустовало. Соответственно этот факт не остался незамеченным.

– Кирюша, место, к сожалению, свободное одно. Придется тебе сесть с Лизой.

Парень подошел к парте и сел слева от меня. И снова мы оказались рядом, но на этот раз настолько близко, что я начала задыхаться. Я почувствовала, как запылали щеки. Маринка хихикала вместе со всеми. И в гомоне слышались слова «Тили-тили тесто…». Придурки. Я наклонилась так низко к парте, что чуть не достала до нее носом. Лишь бы только Кирилл не видел какая я красная.

После классного часа нам раздали расписание уроков и отпустили домой. В автобусе я села на самое последнее место, в надежде, что не встречусь с новым одноклассником. Кирилл действительно не сел в автобус. Не знаю почему, но мне стало грустно. Глупость какая-то.

Дома мама огорошила меня еще больше.

– Лиз, ты помнишь, у нас соседи жили рядом? Шаповаловы?

– Нет. А что?

– Ну, они выкупили свой старый дом и снова переехали.

– А это когда было?

– Что?

– Жили они тут когда?

– Ой, лет пятнадцать назад. У них еще сынок такой был смышленый.

– Не помню…

Я начала злиться, потому что не помнила и мне не было никакого дела до какого-то там соседского мальчика.

– Я к чему веду. Они сегодня придут к нам на ужин.