Хроники Путеводной звезды

– И видишь, как все хорошо закончилось, – Лука Григорьевич заботливо поправил одеяло, – но ты ничего, потерпи еще немного. Шутка ли, сразу троих вынашивать. Если что надо, говори сразу. Сама знаешь, из-под земли достану, из любого мира привезу.

– Да знаю я, спасибо большое, папа.

Лука Григорьевич даже прослезился.

– Лука, пойдем уже, пусть девочка поспит немного, – потянула его к выходу Надежда Павловна.

Купидоновы распрощались и вышли.

– Виктория Витальевна, новый фильм вышел, довольно интересный. Смотреть будете? – материализовался Роман.

– Скажи лучше, когда мне рожать.

– Вы же сами знаете, врачи назначили плановое кесарево.

– Ром, я хочу сама. Я ведь читала, такое возможно.

– Виктория Витальевна, очень большой риск.

– Ром, я вот не пойму, ты демон или кто? Какие у тебя вообще есть возможности?

– Виктория Витальевна, давайте доверимся врачам. Поверьте, так будет лучше и для девочек и для вас. А шрамы заживут, я средства хорошие знаю ранозаживляющие.

– Скройся с глаз.

Роман растаял в воздухе. Убедившись, что он исчез по-настоящему, Виктория убрала одеяло и посмотрела на живот. Неужели это возможно, чтобы все стало как раньше, чтобы вся эта растянувшаяся кожа сжалась до прежних размеров. Но ведь и такое бывает. И если самой рожать, то еще что-то возможно, ведь есть комплексы упражнений, диеты всякие. А вот если будут резать, то это точно шрам. Шрам так просто не убрать, придется к нему привыкать. С другой стороны, разве оно того не стоит? У них с Антоном будет сразу три дочери.

Положив руки на живот, Виктория мечтательно улыбнулась.

– За все надо платить, – проговорила вслух.

– Совершенно верно, – раздался голос Агаты Ахелоевны.

Сирена вошла в палату и села на стул напротив.

– Ну и разнесло тебя, детка.

– И вам того же, Агата Ахелоевна, – хмуро ответила Виктория, натянув на себя одеяло.

Сирена усмехнулась.

– Милочка, у меня несколько иные планы на жизнь.

– Чем обязана столь неожиданному визиту? – спросила Виктория недовольным тоном.

– Вообще-то я апельсины принесла, йогурты всякие и немного винограда от Самого, – посетительница поднялась и поставила на столик у изголовья Виктории увесистый пакет, – и, в общем-то, поблагодарить.

– Вот как, – буркнула Виктория, – неожиданно.

– В самом деле, – сирена улыбнулась и села обратно, – вы были правы, Виктория. Просто мужчина и мужчина, предназначенный самой судьбой – это две большие разницы. Как он меня бесит!

На последней фразе глаза Агаты Ахелоевны заблестели, а на лице отразился целый букет эмоций, где доминирующую роль играло нескрываемое удовольствие.

– И чем же?

– Он такой зануда! – с наигранным недовольством воскликнула Агата Ахелоевна.

– Тоже мне открытие, – хмыкнула Виктория.

То, что Агата Ахелоевна изменилась, Виктория заметила еще с порога, но теперь она внимательно рассмотрела гостью. В сирене появилось особое очарование, какой-то новый шарм. Разгладились морщинки на лице. Легкий румянец теперь натуральный, а не результат тщательно нанесенного макияжа. Волосы иначе легли, добавив женственности, да и в общем фигура подтянулась, постройнела. Исчезла трость.

– Агата Ахелоевна, мне кажется, или вы как-то помолодели? И хромота прошла.

– Душечка, перед вами счастливая женщина, излеченная от всех душевных травм, даже самых глубоких. И если я теперь о чем-то сожалею, так только о том, что не встретила моего спасителя раньше.

Сирена мечтательно улыбнулась, уведя взгляд в сторону. А потом посмотрела на Викторию и добавила:

– Но вас я в этом нисколько не виню, ведь лучше позже, чем никогда. Потому пришла поблагодарить за оказанную услугу. К сожалению, у меня мало времени, надо еще в ваше агентство заглянуть, договор закрыть. Я женщина честная, что бы ни говорили мои недоброжелатели. Так что перейдем к делу.

– А как же фонд итальянского бельканто? – перебила ее Виктория.

– О, у меня теперь такие возможности, что… Впрочем, неважно.

Посетительница достала зеркальце, убедилась в том, что макияж безупречен, церемонно вернула зеркальце обратно в сумочку.

– За все надо платить, я пришла сюда именно за этим, – сирена поднялась.

– У меня нет реквизитов нашего счета, вы их можете узнать, когда будете закрывать договор, – почуяв подвох, проговорила Виктория.

– Деньги это ничто, – усмехнулась в ответ сирена, – моя благодарность несколько иного плана. Наделяю одну из ваших дочерей даром сирены.

Окно палаты резко открылось, принеся с собой порыв соленого морского ветра. Судорожно вдохнув, Виктория ощутила, как некая сила влилась в нее и перетекла туда, где находились ее дети.

– Что? – Виктория хотела резко подняться, но только неуклюже дернулась.

Глаза Агаты Ахелоевны удивленно распахнулись.

– Вы не рады?

Она закрыла окно и поправила растрепавшиеся жалюзи.

– Заберите обратно свою благодарность, – возмутилась Виктория.

– Бедная девочка, неужели собственная мать ее отвергнет? – горестно вздохнула сирена, – впрочем…

Она посмотрела на перстень, красовавшийся на среднем пальце руки, и сняла его.

– Забирать подарки обратно – дурной тон. А если девочке будет некомфортно в вашей семье, достаточно произнести слово, написанное на внутренней стороне, и надеть перстень на палец. Этот артефакт перенесет малышку туда, где о ней позаботятся намного лучше. Поверьте, я смогу воспитать вашу дочь, ведь у меня нет предрассудков.