– Наслаждаешься ясным солнышком над головой? – Сотников старался говорить легко и весело. Но его угрозу Батуев чувствовал шкурой.
– Наслаждаюсь, – он отвечал осторожно. Не любил он скандалов. Знал, что с Тигром это может плохо кончиться.
– По тучкам не соскучился?
– А что, могут появиться?
– Могут, – подтвердил Михаил. – Тебе «Калейдоскопа» мало было? Решил и с соседями пошутить?
– А что «Калейдоскоп»? – подозрительно спросил Батуев. – Твоя работа?
– Нет. Но могу постараться, подсобить журналюгам с новостями.
– О чем это ты? – Батуев упорно делал вид, что не понимает.
– О Хакимове, – Тигр решил идти напрямик. – Ты ведь знаешь, Костя, что это только наше дело. Ты не должен был вмешиваться, Костя. Это твоя большая ошибка. Сколько он тебе заплатил?
Батуев понял, что отпираться бесполезно.
– Сам понимаешь, Миша, у нас в последнее время трудности. У меня несколько дел сорвалось, ребята в ментуру загремели. Пока всем заплатишь, пока убытки покроешь. Да и не хочу я с тобой ссориться. Надеялся так договориться. Оставь ты его в покое, Миша.
– Когда заплатит, что должен, оставлю, – пообещал Михаил. – Если я ему поблажку сделаю, другие тоже побегут соседям платить. Не могу я допустить, чтоб он рос и процветал на моей территории. Если хочешь, бери его к себе. Пусть на твоей процветает.
– Зачем ты так, Миша? Нехорошо говоришь, – обиделся Батуев.
– Я тебе одно скажу, Костя. Если будешь ему помогать, дружба наша с тобой закончится. Я не лезу в твои дела. Не лезь и ты в мои. Если тебе нужны деньги, могу одолжить. Вот так, Костя, – и Тигр бросил трубку.
Продавцы заканчивали работу, снимая с кассы выручку.
– Митя, давай закрываться. Ставь щиты на витрину, – распорядился старший. Нацепив на нос очки, он подсчитывал деньги и что-то писал в специальной тетрадке.
– Сейчас, сейчас, – Митя полез куда-то вниз, разыскивая болты креплений. – Куда-то болты затерялись…
Почему-то разбилось вдруг стекло, совсем близко оглушительно трещало. Падали на пол товары, капал вытекающий из пробитой пластиковой бутылки сок. Что-то тяжело и глухо упало на пол. Митя сжался под прилавком и с ужасом увидел кровь. Николай лежал на спине с открытыми глазами. Из его живота кусками торчало мясо.
– Коля! – крикнул Митя и, забыв об опасности, бросился к телу, уже безжизненному. Потом вскочил на ноги и крикнул в разбитое окно: – Гады! Что вы…
Договорить он не успел. Что-то обожгло ему грудь, и дикая боль пронзила все конечности. Схватившись за рану руками, Митя упал и уже смутно слышал, как отъезжает от киоска красный «жигуленок» с заляпанными грязью номерами.
В то же время непонятно какого цвета «москвич» (до такой степени он был покрыт грязью) на полной скорости проезжал мимо другого киоска по той же улице. Из окошка машины высунулась рука и бросила маленький черный предмет в новенькую витрину, увешанную всякой вкусной мелочью. Только что открывшийся киоск вдруг разлетелся на мелкие кусочки. Милиция, которую вызвал очевидец, пожелавший остаться неизвестным, нашла только несколько обгоревших обломков фанеры, лужу крови и пару никуда уже не годных мягких игрушек.
Тяжелый кулак Хакимова с силой опустился на стол, так что зазвенели бокалы на обеденном столе.
– Телефон мне! – заорал он и рванул галстук.
Телохранитель, не боявшийся никого и ничего, кроме гнева хозяина, трусливо втянул голову в плечи. Бросившись исполнять приказ, он чуть не снес плечом несколько колонн подряд.
Получив трубку, Хакимов набрал номер и, дождавшись, пока кто-то на другом конце провода недовольно скажет «алло», заговорил, метая яростные взгляды на ни в чем не повинного телохранителя.
– Это у вас называется охраной? Я выкинул столько денег, чтобы вы сидели в своих теплых квартирах, да? Час назад убиты три моих работника, уничтожено два киоска, а вы не пошевелили даже пальцем, чтобы их защитить!
Его собеседник выслушал все это молча. Подождав, пока замолкнет визг Хакимова, он спокойно сказал:
– Разберемся, – и положил трубку.
– Миша, все сделано, – доложил Ильдус, входя в кабинет Тигра.
За ним шли еще двое парней, похожих больше на шкафы, чем на людей: квадратные фигуры громадного размера, квадратные подбородки, квадратные кулаки. Они улыбались как дети, которым только что подарили игрушку, о которой они давно мечтали.
Выслушав парней, Михаил нахмурился:
– Что, нельзя было подождать до закрытия?
У амбалов улыбки сползли с лиц. Такой тон Тигра не предвещал ничего хорошего.
– Так ведь страшнее, – пробормотал растерянно один из них. – Теперь не будут возникать.
Михаил, чувствуя, что сорвется, если этот идиот скажет еще хоть слово, процедил:
– Ильдус, убери их от меня.
Валлиулов вытолкал парней за дверь и повернулся к другу:
– Ильдус, теперь на нас три трупа, – медленно сказал Тигр. – Это война.
– Я сам лично застрелю этих придурков, – пообещал Ильдус.
– Не надо. Уже ничего не исправишь, а людей надо беречь. Предупреди всех, чтобы поосторожнее… – его прервал телефонный звонок. – Погоди, – остановил он Ильдуса, уже собравшегося уходить. – Успеешь. Сядь.
И взял трубку.
– Миша, я же предупреждал, – услышал он голос Батуева. – Почему ты не послушал меня?
– Поздно. Дело сделано. Не лезь в мои дела, Костя. Ты сам понимаешь, что может произойти. Не лезь. Разбирайся лучше с «Калейдоскопом», – посоветовал Тигр. – Если хочешь, могу даже помочь.
– Нет, Миша. Я дал слово, а слово надо держать. Иначе меня перестанут уважать. Я сам себя перестану уважать… Я не хотел войны, но ты меня вынудил. Ты начал первым…
Тигр бросил трубку и посмотрел на Ильдуса. Тот все понял сам по выражению его лица.
– Скажи всем, чтобы без неожиданностей. Первыми не начинать, на грубости не нарываться, конфликтов избегать, – тихо и четко, разделяя слова, проговорил Михаил.
– Да, конечно, – кивнул Ильдус и вышел.
Тигр закрыл глаза, набрал в грудь побольше воздуха и нажал несколько кнопок на телефоне:
– Оля?
– Миша, где ты? – спросила девушка. Чувствовалось ее волнение, и Сотников на секунду раскаялся в том, что она сейчас одна. Надо ее что ли в загородный дом перевезти, в квартире небезопасно, решил он для себя.