Но мне всё было всё равно. Я жалела только об одном, что я проснулась.
Три дня я лежала в постели. Я, как будто, болела. И хотя была зима, мне казалось, что на улице идёт дождь. За эти три дня я даже ни разу не ела, но зато пила очень много воды. У меня была дикая жажда.
Если так получилось, что я осталась жить, то нельзя жить с осознанием того, что «терять мне всё равно нечего». Я решила хоть что-то исправить, если это возможно, конечно.
Для начала, я решила восстановить отношения с мамой. Пусть, лучше она меня ненавидит и осуждает, чем вообще никак.
Оказалось, она была рада даже тому, что я вообще пришла. Она даже не стала ни о чём спрашивать и ничего мне говорить. Ей достаточно было уже того, что я просто ходила у неё по квартире.
Я заметила, что она начала красить волосы, хотя раньше никогда этого не делала.
Из клуба я решила уйти. Я зашла, собрала вещи, костюмы стрипы. Пришли гости, но я даже не посмотрела, кто это.
– Димон, я увольняюсь.
– Вот ты как. Не успела придти, уже увольняешься? С кем хоть?
– Нет. Ты не понял. Я совсем ухожу.
– Надолго?
– Насовсем.
– Ну-ну, давай-давай. Удачи.
Целыми днями мы с брательником резались в NFS. Если кто не понял, это «Need for speed». Если кто и сейчас не понял, то нам не о чем с вами разговаривать!
Я до того забылась, что когда меня подрезал какой то чувак на бэхе, я заорала:
– Вот ты сука!!!! Вот……!!!!!!
Надо было видеть лицо моей мамы. Она была в шоке.
– Прости, мамочка, я больше не буду.
– Ты с кем жила-то, что так пополнила свой словарный запас???
Я не стала ей ничего рассказывать. Зачем? У неё вроде у самой вроде хорошая версия. Зачем её разочаровывать?
– Мамуль, мне надо найти работу.
– Я же тебе говорила, что он тебя… – начала, было, она, но вовремя прикусила язык: я только вернулась.
– Прости меня. Я виновата.
Я действительно была виновата. Только, она ещё не знает, как и насколько. Я надеюсь, никогда не узнает.
Ну и куда ты сейчас пойдешь?
Действительно, куда?
Я открыла газету с объявлениями.
Единственное, куда я могу устроиться без образования, это дворником, уборщицей продавцом и официанткой. Да уж. Выбор невелик.
Заведение называлось «Караоке рум», и находилось оно в самой жопе нашего города в высотном здании на первом этаже. Это был караоке-бар. Отлично, петь умеем, если что. Я устроилась работать официанткой. А что? Работают же люди, чем я хуже. Мне выдали красную юбку в пол и желтую футболку с надписью названия клуба.
Я её ни за что не надела она пахла чужим потом.
Со мной сразу начали знакомиться и устроили допрос: где училась, где работала. Блин. Ответила – нигде. Я сидела и слушала их разговоры. О капусте, о картошке, о преподах и парах. Они, наверное, подумали, что я не хочу с ними общаться, но, на самом деле, мне было нечего им сказать.
Я опять почувствовала себя инопланетянином.
И вдруг!!!!! Жора!!!!! Орджоникидзе!!!!!!! Зашел в клуб!!!! Постоянный клиент клуба!!!! НЕ дай бог он меня здесь увидит в форме официантки! Прежде, чем голова успела что-то придумать, я уже сидела под столом. Видимо, это был инстинкт самосохранения.
Я сидела там два часа, пока Жора не напелся. Когда меня спросили, что это было, мне пришлось соврать, что это был мой бывший.
– Так он же старый!
– Так он же страшный!
А бармен Кирилл заржал: «Понятно все с тобой, короче».
Утром все вышли на улицу. Они долго рассматривали мою одежду, сумку, телефон. Пошли на автобусную остановку.
– Тебе на какой?
– Я не знаю.
– Хорошо, куда тебе?
– К Авторынку.
– Тебе на 16.
Больше со мной никто не разговаривал.
Я ехала в автобусе и рассматривала людей.
Когда я вернулась в клуб, я готова была поцеловать каждый гвоздик. У бара меня встретил Артур.
– Блудная дочь вернулась! Дай-ка я тебя отжарю!
– Пиписька ещё не выросла! – заржала на весь клуб я.
– Опять ты! Как без тебя было тихо!
Но по дурацкой улыбке Димона я поняла, что и он скучал.