Вдоль линии Сатурна

– Алле. Виталик, что случилось?

– Наташа, Наташа… Ничего… Слушай, я сейчас повешу трубку, звони сразу же Михе, пусть мне звонит, я на шоссе.

Виталий увидел впереди нелепый зад шестерки, которая быстро приближалась. Виталий прикинул, что обгон он совершит на такой же скорости, значит, успеет до фуры, которая маячила далеко впереди.

– Наташа, Наташа, давай, – прошептал Виталий. – Позвони, милая…. Звони…

Шестерка неумолимо приближалась. Приближалась и фура.

– Виталик, ты где? Ты едешь? Кому звонить? Я ничего не понимаю…. – Наташа начала плакать, чувствуя неизбежное.

– Наташа, в гараже в подвале, третий кирпич слева на правой стороне, Наташа, там все тебе, уезжай куда-нибудь подальше отсюда, Наташа, прости меня….

Виталик отбросил мобильник и резко выкрутил руль на встречку. Шестерка уже была в одном метре от «Лексуса», и он прикинул, что все же успеет обогнать шестеру перед фурой. Но свет фар создавал ложное впечатление, уменьшая расстояния до фуры. «Лексус» на всей скорости, не успев въехать обратно на свою полосу, врезался в отчаянно тормозящую и сигналящую фуру.

36

Туман

Варя вошла в туман, не раздумывая, уверенная в том, что в любой момент может вернуться обратно. Туман вокруг нее сгустился, она почувствовала холод. Сделала несколько шагов вперед, туман начал рассеиваться и перед ней открылось огромное поле, окруженное смешанным лесом. Недалеко текла речка. А вдали виднелись горы. Была осень. Варя огляделась в недоумении. Откуда в Москве вдруг оказались горы? Где она? Почему вдруг пожелтели листья и так холодно? Она пошла обратно, но тумана уже не было, кругом было незнакомое ей пространство. Варвара с ужасом поняла, что не знает, как вернуться к камню. Телефон, как и следовало ожидать, оказался вне зоны действия сети. Растерянно она оглянулась по сторонам. Взглянула на небо, оно тоже выглядело странно. Как будто земля была накрыта огромным стеклянным колпаком. Кое-где небо было словно искажено и переливало цветами радуги. Становилось все прохладнее. Господи, что же делать? Она давно не молилась, но, похоже, здесь другого занятия у нее не было. Она встала на колени, закрыла глаза и стала шептать слова всех молитв, которые могла только вспомнить. Знала она, впрочем, совсем немного. Только одну – «Отче наш», выучила на заре возрождения интереса к православию в 90-е годы. Она произнесла молитву несколько раз и открыла глаза. Все было по-прежнему. То же странное небо и непонятно откуда взявшиеся горы. Не зная, что делать, она пошла назад, надеясь, что, может быть, где-нибудь в том месте, откуда она вышла, она снова перейдет грань, откуда пришла, и окажется в своем мире… Но она уже прошла то место, где раньше клубился туман, и ничего не произошло. Варя решила идти дальше. Возможно, здесь окажется хотя бы какое-то жилье. Или место, где она смогла бы согреться. Она решила идти в противоположную сторону от гор. Пересекла поле и вошла в лес, окружавший его. Она прошла пару километров, когда поняла, что до наступления темноты из леса ей не выйти, а, значит, нужно искать возможность переночевать в относительной безопасности. Поскольку совершенно неизвестно, кто проживает в этом мире. Какое здесь мироустройство. На первый взгляд все было абсолютно такое же, как в ее мире. Только очень пустынно. Было слышно пение птиц, но животных было не видать, и Варя надеялась, что, по крайней мере, здесь нет хищников, способных напасть на человека. Она шла, осматривая местность, стараясь найти подходящее место. Наконец, она увидела нечто похожее на каменную глыбу и в ней, – какое счастье! – углубление, которое вряд ли дотягивало до звания пещеры, но было способно уберечь хотя бы от ветра и дождя. Набрав веток и пожухлой травы, девушка стала обустраивать свое «жилье». Когда «постель», больше похожая на гнездо большой птицы, была готова, настала пора подумать и об ужине. Урчащий живот давно сигнализировал о том, что пора подкрепиться. По счастью сумку Варя, уходя в туман, прихватила с собой. А в сумке оказалось несколько очень полезных вещей. Во-первых, небольшая шаль, взятая на случай вечерней прохлады, которая хоть и не грела достаточно, но была все же лучше, чем ничего. Несколько завалявшихся шоколадных конфет тоже не оказались лишними. Опять же бутылочка воды – это просто чудо. А что уж говорить о зажигалке! Настоящее сокровище. Не придется добывать огонь путем выбивания искры из кремня, тем более что рядом кремней было не видать. Варвара набрала сухих веток, палочек, сучьев и сложила их домиком, как учили в походах. Огонь никак не хотел загораться. Варя натерла себе мозоль, крутя упругое колесико зажигалки. Наконец, она достала из сумки блокнот и выдернула несколько листов, скомкала и подложила вниз. Так-то лучше. Сначала загорелись сухие листы бумаги, потом веточки и сучки потолще. И вот уже через полчаса рядом с ее гнездом весело потрескивал настоящий «пионерский» костер. Варя вспомнила советское детство и немало порадовалась тому, что в свое время так любила ходить в походы. В пределах нескольких метров она нашла прекрасный куст малины с еще оставшимися красными ягодами, а также несколько осенних опят и боровичков. Оставалось надеяться, что в этом мире они окажутся съедобными, потому что есть хотелось по-страшному. Расположилась она совсем недурно. С аппетитом перекусила и, прислонившись к своему импровизированному жилищу, стала смотреть на пламя. Варвара и сама не заметила, как впала в прострацию. Глядя в огонь, она видела картины, одна удивительнее другой. Как будто смотрела 5 D кино, ощущая все запахи, вкусы и чувствуя предметы. Вскоре она почувствовала, что не просто видит, а сама вовлечена в происходящее. Картины проносились быстро, высвечивая самое важное.

Она ждала мужа. Когда он возвращался из полетов, это был праздник для обоих. Подумать только, никогда не думала, что после тридцати можно так влюбиться. Забыть о неприятном разводе, обо всем на свете, наслаждаться каждый день любовью, счастьем. Им было так хорошо вдвоем – просто молчать, сидеть, взявшись за руки. Кажется, такого счастья не могло быть. Но оно было. И иногда её это пугало. Алексей – самый мужественный и честный человек, которого она встречала. У других могли быть недостатки, но только не у него. Она и сама удивлялась и не верила, ждала подвоха. Может быть, он окажется слаб к женскому полу, или к выпивке, или слишком привязан к друзьям, или имеет слишком властную мать, или нет чувства юмора, или еще что-нибудь… Но нет. Он был вот такой идеальный. Абсолютно во всём. Настоящий мужчина. Хотя один недостаток у него всё-таки был. Алексей Орлов был одержим полетами. Он был летчиком-истребителем. Но эта страсть вызывала восхищение. Человек жил небом. Орел, одно слово.

Послышался звук открываемой двери. Это он! Вошел, как обычно поцеловал. Глаза его горели. Но сердце сразу почувствовала что-то неладное. И вот правда обухом свалилась на нее.

– Я пришел проститься, – он прильнул к ее виску, вдыхая в себя запах её волос.

– Куда ты? – только и спросила она, понимая, что все слова бесполезны. – Надолго?

– Я не могу тебе сказать всего. Только то, что если у меня получится, ты будешь гордиться мной.

– Я и так тобой горжусь.

– Тогда с тобой будет гордиться вся страна, Варвара Фёдоровна.

– Куда ты едешь?

– Недалеко. Через несколько месяцев, возможно, сможете со Светкой перебраться ко мне.

Она собрала ему вещи. В голове вертелись стихи Симонова «Жди меня, и я вернусь, только очень жди». И она решила ждать. Верила, что её любовь поможет ему.

И вот потянулись дни, недели, месяцы ожидания. С изредка приходящими письмами, что у него все хорошо, скучает, любит, ждет встречи. И по-прежнему без всяких намеков – где он, надолго ли, чем занят? И вот наконец – страшный день. Так получали похоронку во время войны. Так и она получила. Скупое официальное письмо, что погиб, исполняя долг. Какой долг? Где похоронен? Она не верила. Нет, это не могло произойти. Как в тумане, собралась, поехала в Москву узнать правду. Пусть после этого хоть потоп, но она должна знать. Дочь осталась у родных. Но как мало сейчас значила дочь для нее! Редкая женщина видит себя больше женой и любовницей, чем матерью, и вот она и есть та самая редкая женщина. Женщина, которая живет только этой любовью. Где искать правду? А дальше больше – Москва, Генштаб. Никто не говорит с ней. Не допускают дальше секретарей. Только сухие отписки на все запросы. Она написала множество писем. Даже самому Хрущеву. Наконец, пошла на Лубянку. И вот – удача! Какой-то из высших чинов заинтересовался судьбой летчика-истребителя Орлова. Пригласил к себе. Правда встреча была неформальной, после рабочего дня в каком-то небольшом особнячке на Ордынке. Все что угодно! Она пришла рано. Долго гуляла рядом. Наконец, решилась войти внутрь. Просидела в приемной. Наконец, секретарша запустила ее уставшую, измученную, в роскошный кабинет, больше похожий на гостиную господского дома в дореволюционной России. Их оказалось трое.

– Ну что, Варвара Федоровна, садись. Расслабься. Что будешь?

Секретарша как раз занесла поднос, уставленный яствами и напитками, о которых она даже не слышала в своей подмосковной глубинке. Секретарша расставила на столе черную икру и запотевшую бутылку водки, блюдо с мясными нарезками, несколько салатов, приборы и тарелки. Для неё все эти действия были похожи на оскорбление. Она пришла узнать о судьбе любимого мужа, а вместо этого наблюдала пир и раскормленные лоснящиеся морды чиновников. Однако все нужно вытерпеть. Даже внезапный переход на ты.

– Спасибо. Я есть не буду.

Одна из морд вытянулась, другая ощерилась в усмешке.

– А здесь, дорогая, никто не спрашивает, будешь или нет. Спрашивают – ЧТО будешь. Пока еще спрашивают.

Ее передернуло от холодной угрозы, прозвучавшей в этих словах.

– Кофе.

Один из троицы нажал на невидимую кнопку и озвучил в пространство ее пожелание. Через пару минут кофе был доставлен. А к нему еще и рюмочка коньяка.

– Я хочу узнать, что случилось с моим мужем, летчиком Орловым Алексеем Ивановичем.

– Орловым, говоришь? А ты знаешь, что не все нам дано знать?

– Мне сказали, что он погиб. Я не верю. Он не мог погибнуть, он был слишком сильный, живой. – сказала и сама запнулась от того, что заговорила о нем в прошлом времени.

– Ну-ну. Даже сильные умирают.

– Тогда где его могила? Что с ним случилось?

– А вот это и вызывает сложность..

Морда главного из чиновников напряглась.

– Постараюсь тебе объяснить иносказательно, и для тебя же лучше понять.

Она старалась понять все, что говорится. Горе притупило ее разум и, если бы не желание узнать всю правду, она давно бы сошла с ума.

– Говорю один раз. Повторять не стану. Есть вещи, за которые люди отдают жизнь и при этом пропадают в безвестности, потому что так надо. Так надо стране, партии, народу. Считай, что он участвовал в одном великом эксперименте, который мог дать нашей стране огромное преимущество перед другими странами. Но у него не получилось. Увы! Говорить тебе я это все не должен. Но ты стала заходить слишком далеко. И высоко. Скажу тебе честно, если ты не прекратишь свои поиски, то и для тебя все может закончиться так же быстро и бесславно. Ты этого хочешь?

– Я хочу знать, где он… – она запнулась. – похоронен.

Главный внимательно посмотрел на нее.

– Нет, не поняла ты меня. А ведь хотели с тобой по-хорошему.

Другой мордатый тут же подключился.

– Я тебе говорил. Давай поучим её по-быстрому? – и глаза его вдруг заблестели.

Дальше началось невообразимое. Третий, помоложе и менее мордатый, встал со стула и резко, наотмашь, ударил ее по лицу. Она вскрикнула от боли и неожиданности. Другой схватил ее за грудки и кинул на широкий кожаный диван.

Главный подошел к ней с рюмкой водки и, силой открыв рот, влил содержимое. Сопротивляясь, она вскочила на ноги, но снова получила удар. Уже теряя сознание, она почувствовала грубые руки, раздирающие кофточку на груди и резкий запах перегара у своего лица.

Очнулась она в машине. Все тело болело, одежда была местами порвана. Ее довез до самого дома на темной «Волге» тот, кто помоложе. На прощание сказал, – и в голосе его даже послышалось нечто человеческое, похожее на сочувствие.

– Это ты дешево отделалась. Не лезь больше, если жизнь дорога. Нет твоего Орлова. Забудь, живи ради дочери.

Он уехал, а она вошла в пустой дом. Страшная ярость овладела ею. Еще в детстве она слышала от своей бабки, что у них в роду ведовство передается через поколение. Она не успела перенять знания, но вдруг поняла, под влиянием горя и ненависти, что и как нужно делать. Ее подруга Лиза, которая поддерживала ее все это время, просила не поддаваться злу. Говорила, что ненависть рождает только большую ненависть в ответ. Но она не слушала. В ту темную ночь она прокляла всю троицу. Глядя на горящую свечу, она шептала, не переставая, в темноте – гореть вам в аду, и ад этот будет уже на земле. А через несколько дней в газетах прочитала о пожарах, возникших одновременно в нескольких разных районах Москвы. Потом собирала сведения по крупицам, что все три чиновника сгорели в своих постелях. Она ликовала! Она отомщена. Алексей отомщен. Хотя бы смертью этих мерзавцев. Но что-то надломилось в ней с тех самых пор, жизнь стала невыносимой. Вместе с ними погибли почти все члены их семей – жены, дети, домашние животные. Только у одного, того, кто довез ее до дома, уцелело двое детей – старший Женя десяти лет и Коля пяти. Уцелели случайно, поскольку ночевали в тот день у своей тетки. Но с тех пор с ней стали происходить странные вещи. Внезапно возгорались вещи. Она то и дело слышала голоса. Лежа в постели, она со страхом наблюдала расплывчатые очертания фигур на стене, а если ей удавалось забыться сном, то она видела двух мальчиков, оставшихся сиротами, их горящие глаза, устремленные на нее с ненавистью. Потихоньку мир стал настолько черен, что она перестала различать в нем день и ночь, все сливалось в вечный сумрак.