Вдоль линии Сатурна

Ленке вдруг стало жаль свекровь. Она ведь действительно одна. Целый день. Много дней. С тех пор как муж ушёл, а сын женился. Интересно, что у неё вообще была за жизнь?

– Валентина Егоровна, а что в вашей жизни было самого замечательного? – вдруг спросила Ленка.

– Сын. Муж. Семья. А чего это ты такие вопросы задаёшь? Вы случайно разводиться не собираетесь?

– Да вы что! С чего вдруг такие мысли? Разве мы ссоримся?

– Да можно развестись и без скандалов. В тихом омуте черти водятся, как говорится. Мало ли, куда уходят женщины по вечерам, когда встречаются с подругами или работают, – многозначительно подвела итог свекровь и победоносно уставилась на Ленку.

– Вот вы, Валентина Егоровна, совершенно не умеете разговаривать с людьми так, чтобы их не обидеть, – Ленка не выдержала. А она еще жалела её! А эта… эта… гадина сначала надавила на жалость, а потом резко под дых! – Вы постоянно обвиняете, а если не обвиняете напрямую, то все равно от ваших слов понятно, что собеседник говно! С вами не то что неприятно разговаривать, с вами находиться рядом неприятно. Поэтому вы и одна! И муж вас бросил поэтому!

Свекровь опешила. Не ожидала такого резкого наезда. Бросила миску с недоделанным тестом и выскочила из кухни, заламывая руки. Ленка же наоборот вдруг успокоилась. И чего это она так вдруг отреагировала? Потому что свекровь попала в точку. Оказалась права насчет Ленкиной измены. Ленка поставила противень с перцами в духовку, сняла передник. Похоже, Феденька останется без запеканки. Зато хоть перцев поест.

22

Елизавета Леонидовна

В квартиру Елизаветы Леонидовны Варя вошла с некоторой опаской. А ну как настоящее ведьмино логово? Свечки, чучела, амулеты. Но нет, ничего. Светлая комната. Мебель старая. Красивый ореховый буфет. На передней полке хрусталь, как в старые добрые времена, выставлен напоказ. А сзади стоят чередой чудные куколки.

Варя подошла ближе. Куклы были совсем разные – маленькие, побольше. А одна из них, ростом с пятилетнего ребенка, располагалась на отдельном столике возле окна. Некоторые куклы были в старинных или этнических костюмах. Поражала точность исполнения деталей одежды и выражение кукольных лиц. У каждой куклы выражение лица было своё: то удивлённое, то радостное, то грустное. Глаза, словно живые, следили за находящимися в комнате. Позы кукол были замысловатыми – одни будто согнулись в поклоне, другие тянулись вверх, как будто доставали что-то с дерева, иные – танцевали.

– Нравятся? – Елизавета Леонидовна неслышно подошла сзади.

– Да. А кто их делает?

– Я.

– Надо же! Прямо как живые.

– Они и есть живые, – загадочно улыбнулась пожилая женщина. – По крайней мере, для меня. Я ведь одна живу. Вот с ними и разговариваю.

– Отвечают? – Варя решила подыграть Елизавете.

– Иногда мне приходит ответ. А иногда – молчат. Как люди.

Елизавета вышла из комнаты, а Варя продолжила осмотр – ни лампадок, ни образков. Неужели неверующая совсем? Обычно деревенские бабки ловко сочетают православие с язычеством, ни капли при этом не сомневаясь, что их вера единственно верная. Так и заговорят и помолятся одновременно, что-нибудь да подействует. Не было и карт на столе. Что там говорить – и стола-то не было! Компьютерный столик с ноутбуком. Современная ведьма!

– Проходи, милая, на кухню, – послышался голос Елизаветы Леонидовны. – Сейчас чай будем пить. Я для тебя специально пирожков напекла, с черёмухой.

– Ух ты, никогда не ела с черёмухой…

Варя прошла в тесную, заставленную шкафчиками и коробками кухню. На столе стояло блюдо с пирожками, а сама Елизавета расставляла на столе чашки.

– А знаешь, что? Мы будем не чай пить, а кофе. Заодно на гуще погадаем. О’кей? – и она задорно подмигнула.

– О’кей! – Варвара начала входить в раж. Ей безумно нравилась эта пожилая женщина, такая жизнерадостная, светлая. Вот чего так не хватало ей по жизни! Умения радоваться. Беззаботно. Не находя специально причин для огорчений. Живя по принципу – хочешь быть счастливым – будь им!

Варе всегда было интересно, насколько это правда, что можно хоть что-то увидеть в размазанной по стенкам чашки кофейной гуще. Она слышала, что в Грузии, например, чуть ли не каждая женщина владеет этим мастерством. Как-то не верилось, ей богу. Она выразила свои сомнения Елизавете Леонидовне:

– Если можно было угадывать судьбу так просто, каждый бы мог.

– Каждый, да не всякий. Здесь ведь, Варенька, тоже талант нужен. И талант этот вовсе не магический.

– Какой же?

– Называется богатое воображение. Надо увидеть, различить в гуще фигуры, символы. Нужно не стесняться и разрешать себе видеть и воображать. Но до этого нам ещё далеко. Первое условие – выпить свой кофе с удовольствием. Если у тебя нет предпочтений, я сварю его по собственному рецепту.

– Ой, да какие предпочтения, люблю кофе стандарт из нашей кофе машины на работе. Вот и все предпочтения. Бывшей работы, – поправилась она.

– Ну, так попробуешь мой вариант. Я в турке варю, по старинке.

Она достала кофемолку, и засыпала в неё горсть зерен. Вскоре маленькая кухонька наполнилась неповторимым запахом свежемолотого кофе. Елизавета насыпала несколько ложек с горкой в турку, потом стала добавлять по щепотке что-то из баночек, стоящих в шкафу. Варя наблюдала с удивлением, узнавая в добавленном соль, чёрный и красный перец, ложку мёда, а потом ещё и размельченный чеснок, совсем по чуть-чуть, но чеснок! В кофе! Из привычных ингредиентов была, пожалуй, лишь корица. Вскоре кофе был готов и разлит по чашкам. Варя добавила молока и отпила. Кофе был с горчинкой от перца, но в целом на удивление мягкий, чеснока не чувствовалось совсем.

– Ну как? – спросила Елизавета и тоже долила себе в кофе молока.

– Необычно. Вкусно.

– Да, вкусно. Только для гадания такой кофе не подходит.

Варя удивилась:

– Зачем же мы пьем?

– Для удовольствия. Захотелось сварить для тебя что-нибудь непривычное. Для гадания нужно совсем немного, но простого черного кофе.

Когда нужный кофе был вновь сварен и выпит, Елизавета показала, как нужно держать и делать круговые движения чашкой, непременно левой рукой и по часовой стрелке, после чего перевернуть и аккуратно положить чашку кверху дном на блюдце.

– Если ты хочешь получить ответ на конкретный вопрос, то думай об этом, пока пьешь и поворачиваешь чашку, – предупредила она.

Варя задумалась. Ситуация, которая её волновала, была на поверхности. Вся её провальная, на данный момент, жизнь. Но какой же конкретный вопрос задать? Может, что теперь делать? Как-то неопределенно звучит. И так ясно, что жить дальше и мстить. Может, как лучше мстить? Наверно, такое не увидишь. А еще хуже увидишь какого-нибудь повешенного. Варвара решила загадать извечный женский вопрос: «А встретит ли она вообще когда-нибудь свою настоящую любовь?» Глупо, наверно, наивно. Но в глубине души она понимала, что только эта надежда ещё греет и даёт смысл всему происходящему. С этими мыслями она выпила в два глотка миниатюрную чашечку, поболтала остатки кофе и гущу и перевернула на блюдце. Елизавета подождала несколько минут, прежде чем вернуть чашку в первоначальное положение. Затем стала внимательно изучать. Варя с каким-то трепетом ждала, что та скажет, как ожидают вердикта врача о состоянии пошатнувшегося здоровья.

– Конечно, здесь не будет прямого ответа, – сказала Елизавета, продолжая разглядывать что-то на стенках чашки, – но будет нечто, обязательно связанное с твоим вопросом. Ну вот, например, посмотри сюда. Тот, кому гадают, обязательно должен сам увидеть.

Варя посмотрела и ничего не увидела, кроме пятен из кофейной мути, неравномерно размазанной по фарфору.

– Ну? – нетерпеливо спросила Варя.

– Вот видишь, – это машина. Вот колеса. Вот даже водитель. – Елизавета провела пальцем рядом с неравномерным сгустком гущи, расплывшемся по стенкам и дну чашки. Что-то в твоём вопросе должно быть связано с машиной и её водителем.

Варя вздрогнула. Вспомнила, что Семин владеет автомобильным бизнесом. Не его же небеса посчитали избранником Варвары? Очень грустно, если эта история «любви» окажется самой яркой в её жизни…

– А вот ещё змея, – продолжала Елизавета, вперившись в блюдце с гущей. – Это опасность. Из ближайшего будущего. Но рядом есть и хороший знак. Вот, смотри – собака, повернулась к нам мордой, машет хвостом.

Варвара упорно вглядывалась, что-то ей казалось похожим, но не таким уж и очевидным! Чтобы прямо точно это были: змея, машина, собака… Словно угадав её сомнения, Елизавета мягко улыбнулась.

– Ты ведь не ожидала увидеть картину художника в красках? Здесь как раз и требуется воображение. Вот пересекающиеся линии, это большие проблемы. Но смотри дальше – звезда, ты всё преодолеешь.

Женщина помолчала.