Девушка в огне

– Хорошо, если захочешь еще поговорить, я в гараже.

Алекс не стал говорить отцу о том, какие мысли терзали его в тот момент. А именно мысли об Эбигейл. Он вспоминал разговор с ней, вспоминал то, как она выглядела, ее нежный голос.

Эта девушка казалась Алексу неземной. Эбигейл Форд – самое странное создание, что он встречал. С того разговора парню хотелось еще больше узнать о ней: какие тайны она скрывает, о чем она думает, чем дышит и чем живет. Еще более странным казалось то, что он совсем не думал о своей девушке. Парень не хотел говорить с ней, слышать ее голос, ссориться и выяснять отношения.

С Мэган они встречались уже год, и все это время он не был уверен, что любит ее. Казалось, что Алекс просто вынужден был быть именно с ней, будто это диктовало ему общество, в котором он жил. Мэган, как типичная представительница школьной элиты, часто рассуждала о том, как же она хочет поскорее уехать из этого маленького городка, и стать известной актрисой или певицей, хотя особыми талантами не отличалась. Это было вполне естественное желание для всех девушек ее возраста, застрявших в иной реальности, той самой, где обитают голливудские знаменитости. Алекс постоянно слушал подобные разговоры, и ему не оставалось ничего другого, как положительно кивать. Хотя на самом деле, он не считал такую жизнь интересной. Когда Александр приходил домой и брал в руки гитару, то его музыка разливалась аккордами по комнате, и он представлял, что находится где-то далеко. Он полностью погружался в эту атмосферу, создавал свой собственный мир, где ему было комфортно и спокойно. В такие моменты он чувствовал себя отрешенным от этого мира. Алексу так не хотелось возвращаться в реальность и играть обычного ученика старшей школы – отличника, у которого все замечательно, а рядом ходит «потрясающая» девушка.

А еще он вспоминал приятные минуты со своей мамой, которая как-то раз сказала, чтобы он всегда оставался собой, и старался всегда поступать правильно, во что бы то ни стало.

После этой встречи Алекс почувствовал что-то общее между ним и Эбигейл. Между ними была какая-то незримая связь, и парень не хотел терять ее.

***

«Это ты… Это все ты. Ты ответишь за это ценой своей жизни!».

«Уильям, любовь моя, не оставляй меня!»

«Я люблю тебя, Элизабет»

Огонь, языки пламени касаются стоп и ползут вверх, пожирая плоть… огонь, запах паленого мяса, слышен рык и лай дворовых собак и вопли разъяренных горожан.

***

– Эби, что с тобой? – сказала Мэри, когда увидела свою дочь стоящей лицом к входной двери совершенно неподвижно. – Эбигейл.

Девушка повернулась к маме. Ее взгляд был как у напуганного чем-то человека, а напряжение в лице превращало его в неприятную гримасу. Мэри подошла к дочери и тихонько обняла. Она делала это всегда, когда видела на лице дочери испуг. Она боялась, боялась, что у Эбигейл может начаться приступ гнева или неконтролируемого плача, поэтому женщина не стала расспрашивать дочь, где она пропадала почти три часа.

Мэри крепко держала дочь в своих объятиях. Она ощутила, как хрупкое тело Эби расслабляется и становится мягче.

– Мама, со мной все в порядке, – сказала Эбигейл.

Мэри отпустила дочь, и посмотрела в ее глаза – огненный блеск сиял в них, на лице была еле заметная улыбка. Она поднялась в свою комнату походкой взрослой соблазнительной женщины, оставив маму на кухне в полном недоумении.

Ужин на плите подгорал, но кому это сейчас было интересно? Все мысли Мэри занимала ее дочь, и то, что с ней происходило. Мэри часто отпускала Эбигейл на прогулки, потому что не хотела, чтобы та росла затворницей, не знающей ничего о реальной жизни. Но с другой стороны, как и любая любящая мать, миссис Форд хотела защитить дочь от зла и невзгод. Мэри знала, что стоит только выйти за порог дома, и тут же ее дочь может подстерегать опасность. Она не имела в виду автомобили, несущиеся по автостраде, и не погоду, что несет разрушения, а людей, жителей города.

Все то время, пока Эби росла, Мэри приходилось сталкиваться со злобой чуть ли не каждый день. Особенно когда она выходила из дома в супермаркет, чтобы купить еды, или когда обстоятельства вынуждали ее вести дискуссии о состоянии Эбигейл с директором школы и учителями.

Казалось бы можно привыкнуть к косым взглядам, но Мэри это удавалось с трудом. Она старалась ходить по улицам Пейнвуда с высоко поднятой головой, и внушала себе, что все хорошо и что с ее дочерью все в порядке. Пройдет какое-то время, еще совсем немного, и ее дочь будет здорова. Все вернется на круги своя.