Мой телефон 03

– Вам выслать бригаду?

– Моей жене.

– Фамилия, имя, отчество. Сколько лет жене? – Данные тоже надо, утром позвонят родственники, чтобы уточнить, в какую больницу бригада увезла женщину, а диспетчер допустил ошибку в фамилии, и по базе уже не пробьешь. Абонент напряженно вспоминает, данные кружатся в его памяти панической каруселью.

– 50. 56. Не помню. Фамилия, как у тебя фамилия?

– Если это ваша жена, у вас общая фамилия!

– Простите, я волнуюсь.

– Успокойтесь, говорите со мной.

– Я не.

– Говорите со скорой! Сколько лет? Это важно. Она в сознании? Может говорить? Дайте ей трубку.

Очень ответственно – определиться с поводом. Поводу компьютер присвоит номер в системе, а номеру – срочность вызова. На 1–2 срочность норматив доезда 20 минут, на 3–5 – два часа, а в наше неспокойное время – до суток и дольше.

Абоненту об этом говорить нельзя, а надо задавать правильные вопросы.

– Тяжело говорить! Тяжело дышать!

– Кому?

– Мне!

– Жена. Ваша жена. Отвечайте на вопросы. В сознании?

– Да. Но… кажется…

– Не «кажется», только на вопросы. Что болит?

– Ничего не болит, только общее, знаете, как.

– Грудь, живот, спина?

Вопросы тоже выдает компьютер по сетке, но диспетчер не любит ею пользоваться, многое в сетке не предусмотрено, и отвечать в итоге не компьютеру, а человеку.

– Ребра, между ребрами, там, где сердце!

– Между ребрами сердца нет. Дышит самостоятельно? Задыхается?

– Задыхается, да.

– Одышка или чувство сдавленности в груди?

– Это да. ну, в общем. паника, понимаете?

– У вас?

– Да. А у жены. давление. Да, давление.

– Цифры.

– 180 на 90. Пульс, барышня, пульс высокий!

На десятом вопросе абонент взвинчен и раздосадован, сколько можно спрашивать, просто отправьте врачей. Абоненту нельзя знать, что свободных бригад нет, а сорвут бригаду с другого вызова или нет, решает сейчас барышня, решает задачу, непосильную для кардиолога и обязательную для фельдшера: по телефону понять, есть у пациентки инфаркт или нет.

– Я не барышня. Слабость, головокружение, тошнота, давящая боль за грудиной?

– Да, точно, да! И руки немеют!

– С обеих сторон одинаково?

– Да. Это давление?

– Не знаю, я вас не вижу. Руки-ноги с обеих сторон одинаково чувствует?

– Не знаю! Сколько можно спрашивать?! Врачи выехали?

– Отвечайте на вопросы. Температура есть? С инфекцией контакт?

– При чем тут это?!

– Отвечайте.

– Нет. Ничего нет! Пока спрашивают, помереть можно!

– Не помрете. Жене таблетку от давления и 40 капель корвалола, а вам – 60 капель, ждите бригаду.

– Сколько ждать?

– Вызов принят, ожидайте.

Я заглядываю соседке через плечо. «Повышенное давление», четвертая срочность. Ничего, выходит, ее не обеспокоило в поступившей информации, вопросы задала по сетке, значит, когда разговор прослушают, замечаний не возникнет, но, если вдруг бригада инфаркт выставит, а диспетчер просмотрела, будет замечание.

– Чего смотришь, спросить чего?

– Да вот карточка со 112 пришла, кажется, ваша.

– Да все уже. Удаляй.

Оперативный отдел расположен на центральной станции. Это бессонный мозг службы 03. Здесь принимают вызова, отсюда их направляют на подстанции и бригадам, разбросанным по городу. Отсюда старшие смены отдают распоряжения. Информация поступает со всей области по многочисленным каналам, распределяется на пульты диспетчеров и врачей, до отказа заполняет каждую рабочую голову, и головы звенят вместе с телефонными аппаратами, компьютеры греются, все форточки открыты, а диспетчера хронически охрипли и все доливают чай и кофе в свои бездонные кружки.

– Скорая, 44-й, слушаю.

– Але-е-е-е! Девушка! У меня вопрос.