Чертог Белой Ночи

Макс заставил себя мыслями вернуться в салон машины.

– Что-то там про безмозглых дублей из фантастических сочинений братьев Стругацких. Слушаю и не обижаюсь.

– Мог бы и вернуть книгу, раз наконец прочитал, – добавила она и снова попыталась его подловить: – А до этого о чём я говорила?

– Пошли пройдёмся, – коротко предложил Макс, забирая свой посох с заднего сиденья.

– Сейчас? – спросила она через открытую дверь машины, когда он уже был на улице. – Смена почти закончилась.

В вечернем воздухе пахло влагой, но дождя не было. Суета проспекта помогла заполнить душную пустоту в груди.

– Я знаю тебя уже почти десять лет, – проникновенно и мягко заговорила Аня, когда догнала его. Привычного боевого настроя в её голосе не было и в помине. – Треть жизни на дежурстве мы проводим вместе: прошло уже пять лет, и я вижу, что с тобой что-то происходит. Каждый день может оказаться опаснее предыдущего. Мне необходимо понимать, в чём дело.

Ему бы стоило замедлить шаг, натянуть успокаивающую улыбку, сказать, что всё в порядке, но вместо он ринулся прочь от этого разговора.

– Тенёв! – Аня ухватила его за локоть, останавливая посреди улицы. – Мне не всё равно.

– Хочешь знать, в чём дело? – Макс отвёл руку, освобождаясь от её крепких пальцев. – Меня повысили, а я ни черта этому не рад. Точнее, был рад минут пять, и это совсем не было похоже на то чувство, которое, я думал, буду испытывать, пока девять лет пахал в Цитадели, мечтая об этом дне.

Он закинул голову и потёр ладонями лицо, словно вынырнул и не мог надышаться.

– Мне бы правда лучше уехать и оставить вместо себя дубля, – тяжело сказал Макс. – Он справится не хуже многих, а я смогу спокойно подумать, где налажал и что мне сделать, чтобы не задохнуться от жизни, в которой почему-то десять тысяч лет назад я решил, что должен быть счастлив.

Аня всегда представлялась ему каменной, но сейчас, в свете ярких витрин, мимо которых бежали прохожие, Макс увидел в её глазах столько хрупкой и колкой обиды, что ему до боли захотелось увидеть её прежней.

– Чем я-то заслужила твой ор?

– Ты – напарница, и треть жизни мы делим на двоих.

– Мы делим даже больше. – Её лицо стало менее напряжённым, но обида никуда не делась. – И я не думала, что ты задыхаешься из-за этого.

– Я не то хотел сказать. Прости. Просто я ждал… сам не знаю чего, а в итоге начинаю думать, что вообще нуждался в чём-то другом.

Колючие иголки, в которые она себя облачила, мигом осыпались, взгляд просветлел, а вздох облегчения, который услышал Макс, пожалуй, принадлежал приговорённому к смерти, которому внезапно подарили жизнь.

– Я хотела поговорить, но никак не могла найти подходящий момент, – с волнением начала она и даже улыбнулась, что привело его в замешательство. – А последние две недели общаться с тобой – как ребус разгадывать. Ты прав. Прошло, кажется, десять тысяч лет, как мы знакомы, и я помню, что сама не раз расставляла приоритеты в отношениях в пользу службы. Но теперь сама поняла, что тоже хочу чего-то другого.

Макс опустил голову и чуть не завыл от досады.

– Я хотел сказать… – начал он, но из канала раздался строгий голос Аренского, сообщающий всем хранителям, что в центре города Сфера ослепла на три квартала.

– Тенёв, Ласточкина, бегом на Кронверкскую улицу. Сектор выслал, – чеканил старший координатор.

– Принял, – стараясь не выдать благодарное облегчение в голосе, произнёс Макс.

Далее последовало распределение секторов по местоположению патрулей, которое перебивали озадаченные комментарии стражей. Сразу несколько крупных кварталов попали под магический отвод, а это означало, что область поисков для каждого патруля будет больше, чем обычно.

Когда на опорных точках раскинули нейтросети, Макс и Аня вышли на освещённый фонарями тротуар маленькой улицы. Сеть не давала чувствовать присутствие других магов, поэтому они стали проверять отделения банков и ювелирные магазины один за другим.

Ближе к концу своего сектора Макс увидел на фасаде за деревьями вывеску антикварного бутика. В темноте через большие стёкла салона можно было разглядеть, что внутри столы и стулья опрокинуты, а золочёные канделябры катаются по паркету.

– Это Тенёв, – оставлял он сообщение и координаты на подходе к двери. – Банда в антикварном на Кронверкской улице.

Один из двух грабителей застрелил оператора, когда они с Аней влетели внутрь. Ещё три тела на полу уже истекали кровью. По углам помещения съёмочная команда расставила технику, которая ярко подсвечивала центр салона, как театральную сцену, где стояли Трюк и Дексель. Макс знал обоих. Они работали на Олега Чевского, или Папу, как прозвали его сами бандиты.

– Мы ждали вас раньше, – целясь в хранителей из двух пушек, оскалился широкоплечий мужик с бакенбардами.

– Оставь любезности, Декс, – посоветовал ему Трюк и всадил пулю в пошевелившегося оператора.

– Бросить оружие! – крикнула Аня и создала голубое защитное поле, в которое Дексель сразу принялся разряжать обоймы.

– Опускай, – мысленно бросил напарнице Макс.

Описав посохом круг у себя над головой, он попал точно в цель сквозь моргнувшее защитное поле и выбил ствол из руки Трюка. Пока Аня прикрывала их обоих, Макс с грохотом опрокинул бандита на паркет, сбив одну из стоек с камерой, и скрутил его нейтроцепью. Дексель погасил защитное поле хранителей, разрядив в него оба ствола. Аня набросилась на него, и после краткого обмена приёмами раздался голос:

– Надо же, снова ты, хранитель! – Из открывшейся двери подсобки вышел лысый мужик с золотыми зубами и большой татуировкой на виске – Блондин. Он вёл перед собой молодую темноволосую девушку в разорванной блузке, прижимая широкий клинок с самоцветами к её горлу. – Живо сдаём Дексу всё оружие.

– Блондин, – заговорил Трюк после попытки подняться из лужи крови, пока Дексель забирал посохи и пистолеты. – Пусть снимут с меня цепь.

Бандит, державший заложницу, перевёл взгляд на Аню, которая стояла ближе, и мигнул ей, показывая, чтобы делала что говорят, а его левая рука с грубыми короткими пальцами прошлась по лицу девушки. Жестокие глаза снова вернулись к Максу, с удовольствием ожидая его реакцию.

– Когда сети спадут, вы дадите нам прыгнуть, – говорил он, разглядывая свою заложницу и, кольнув её острием ножа, обратился к ней: – Скажи своему спасителю, чтобы он не дёргался и отпустил нас, тогда я пообещаю сохранить тебе жизнь. В противном случае мне придётся показать ему, как правильно резать горло. – Он плотнее прижал лезвие ножа. – От одного уха до другого, через сонную артерию и гортань, чтобы ты не только истекала кровью, но и не могла дышать.

– Отпусти её сейчас, и мы дадим вам уйти, – громко сказал Макс.

– Тише, хранитель. – Блондин понизил голос. – Ты разве в прошлый раз не понял, что условия здесь ставлю я?

Глухими ударами в висках секунды отмеряли ход времени. Он видел разбитое и испуганное лицо девушки, её плечи дрожали, а с губ срывались мольбы о помощи. Теперь ему казалось, что у неё рыжие волосы и лёгкое разорванное платье испачкано кровью. Лицо мага, державшего у её горла нож, было тем же: жестоким и безобразным.

– Что ты там возишься? – взвыл Трюк, покосившись на Аню, которая пыталась снять с него цепь.

Не разбираясь, что к чему, Дексель вырвал ключ у неё из рук. Кольцо со звоном слетело на пол от одного его поворота в замке.

Нейтросеть спала. Взгляд Блондина стал бешеным.

– Похоже, что ты не учишься даже на своих ошибках, хранитель.

Макс уже видел этот взгляд, и этот взгляд всё решил. Он кинулся на него, поняв, что тот не отпустит заложницу, но ноги будто увязли в рыхлом песке, и из трёх бесконечных секунд ему не хватило лишь одной, чтобы не дать ему оставить на шее девушки растущий красный след. Она упала на пол, обхватив горло руками.

От силы удара, с которой Макс налетел на Блондина, они оба свалились на витрину. Со звонким треском стекло разбилось под их весом. Блондин пытался прыгнуть, но Макс удерживал его, не позволяя утащить и себя за собой. Из уродливого рта бандита вырывались рваные хрипы. Вокруг сверкали синие-золотые энергетические потоки, искажающие пространство. На тонкой грани концентрации их противостояние могло закончиться в любой момент.

– В сторону. – В голове прозвучал голос Ани, и Макс успел переместиться влево, всё ещё крепко вцепившись в бандита.

Прогремели три выстрела, которые доспех Блондина поглотил и погас. Синие потоки магии охватили их обоих, и, сдвинувшись, окружение изменилось. Два стража, дежурящих в изоляционном блоке корпуса хранителей, бросились на помощь. С размаха врезав Блондину по морде, Макс сломал ему нос и только после этого дал стражам оттащить его в камеру.

Когда минут через десять в блоке появился Мортен, у Блондина прорезался голос и он загорланил, что хранитель нарушил устав, не выполнил требования и позволил убить заложника. Макс сидел на скамейке, тяжело опустив голову на сжатые кулаки.

– Почему на камере до сих пор нет нейтрализующего барьера? – Мортен обратился к стражам и подошёл ближе, наблюдая, как загоревшаяся энергией решётка быстро заставила бандита умолкнуть. – Чтоб меня. И правда Блондин.