Зимний эндшпиль

– Потому что я специалист, как никак, – рявкнула в ответ женщина.

Дверь с натугой распахнулась, и на пороге, как-то растерянно улыбаясь, остановились раскрасневшиеся от морозного ветра санитары и рулевой.

– Здрасти, – сказал один из них. – Мы погреемся? На улице люто холодно.

– Да и неуютно с трупом-то в одной лодке, – передёрнул плечами рулевой.

– Да уж, трудно назвать место уютным, если оно с мёртвым телом, – пробормотал Плеханов. – Если хозяин помещения не против, проходите, грейтесь. Гоша, пошли притащим сюда спасательную экспедицию, – следователь посмотрел на Эмму. – Ах, совсем забыл. Настасья Семёновна, там же ещё один труп осмотреть нужно.

– Да вы издеваетесь! – взревела женщина. – Сейчас же вызывайте какие-нибудь дополнительные силы, а то нас здесь всех, невзирая на звания и принадлежность, положат.

– Спокойно, спокойно. Это труп собачки, – чуть понизив голос на последнем слове, сказал следователь и со стороны показалось, что он будто стал уменьшаться в размерах под пристальным взглядом судмедэксперта.

– Собачки? – прошипела она, морща гармошкой кожу высокого лба.

– Ну да, – несколько заискивающе улыбнулся Плеханов. – Там у дома Эммы собачка лежит, я бы хотел понять причину скорой кончины животины. Я понимаю, что вы вряд ли часто в своей жизни трупы животных рассматривали, но, так сказать, общий осмотр нужен.

– Я напишу на вас рапорт, – сухим голосом сломала образовавшуюся тишину женщина и, рывком надев шапку, сказала: – Ну, пошли.

– Эмма, вам придётся с нами пройти, показывайте где и что, а то заплутаем в этой пурге. А ты, – обратился он к криминалисту, – Павел, здесь будь, надеюсь, тебе работы там пока что нет, – и, повернувшись к притихшим в углу санитарам, добавил: – Братцы, а на вас непосильная задача: всех сюда впускать и никого не выпускать. Пусть на виду все будут.

– Сделаем, – поведя могучими плечами, сказал высокий детина и, тяжело поднявшись, пошёл к двери. – Не беспокойтесь, мимо меня только мёртвые проскакивают. И те в последний путь, – мужчина оглушительно захохотал и сел на лавку поближе к двери.

– Эмма, – тихо поманил к себе девушку Майк. – Какая собака? Твой Паскаль?

Эмма лишь медленно покивала в ответ и потянулась вслед за исчезающими в густой снежной завесе людьми.

Возле берега, над клокочущей в холодном кипении волн воде, летала прозрачная завесь снежного покрывала, оно обрывками падало в воду и тонуло в беззвучной попытке хоть на секунду задержаться на поверхности, заворожить прозрачную толщу, накинуть ледяное лассо и затянуть петлю, чтобы подчинить себе эту стихию на долгие морозные месяцы.

– Где живёт Иконников?! – прокричал, перебивая монотонный речитатив ветра, Плеханов.

– Там! – глубже зарываясь в шарф, Эмма тыкала пальцем в сторону. – Сейчас ельник пройдём, и там почти сразу дом его стоит.

Густая лесопосадка чуть приглушила беснующееся ненастье, дышать стало легче, и Плеханов, покачав головой, развернулся к идущему возле него оперативнику.

– Гоша, как-то мне здесь становится тревожно.

– Только сейчас? – сложил брови домиком молодой человек.

– Не хами, – Плеханов вздохнул и вдруг добавил: – Погоди, что-то я в баре рыбака не заметил?

– Там он. Пыхтит, объяснительную мне пишет. Я его полностью опросить не успел.

– Слушай, а когда вы подошли туда, створка-то открыта была или закрыта? Воротная?

– Вроде как закрыта. Да, точно закрыта, – утвердительно покивал Гоша. – Эмма ещё сказала, хорошо, что починили, а то ветер такой точно выгнул бы. А что?

– Да так, стадо мыслей гоняю. Ну, куда нам? – обернулся он к Эмме.

– Вот же дом, – показала Эмма приземистое здание, выступающее углами из кокона вьюжной метели.

Поднявшись первым на пологое крыльцо, Плеханов хотел постучать, но потом поняв, что в таком шуме его никто не услышит, потянул на себя дверь, но створка была надёжно прилажена к проёму и не поддалась на протяжное усилие.

– Дайте я, – Эмма выдвинулась вперёд и, приложив ключ-карточку к электронному замку, сразу открыла проход. – Прошу. Пётр Сергеевич? – громко заговорила она, первой войдя в помещение, но в ответ никто не отозвался, и Гоша, чуть отодвинув её в сторону, пошёл обследовать комнаты.

– Никого, – покачал головой оперативник, вернувшись к собравшимся в просторном холле.

– Ну и где ж теперь их искать? – как-то расстроенно протянул следователь. – Слушайте, Эмма, а у вас куртеца никакого не будет? А то свитер толстый, я свою дерюгу сверху надел, а теперь и рук не согнуть.

– У нас есть новые куртки для рабочих, они тёплые. Хотите?

– И я хочу, очень хочу, – прикладывая руки к недавно топленному камину, сказал оперативник.

– А я смотрю, сильно-то искать свою благоверную наш товарищ не торопился, – присев перед едва тлеющими углями, видными через прозрачную створку дверки, сказал Плеханов. – Тёпленько себе сделал, камин растопил.

– Скорее всего, ещё перед тем как в бар идти, – пожала плечами Эмма. – Он просил, чтобы здесь было две вязанки дров, сейчас осталась пара поленьев и уже всё прогорело.

– И то верно.

Последние слова следователя вытянуло вместе со сквозняком в открывшуюся с улицы дверь, и на пороге в недоумении остановился весь запорошенный почти ставшим настоящим снегом человек.

– А что вы здесь делаете? – спросил Иконников.

– Вас ищем, – чуть присев в коленях, отозвался Плеханов.

– Зачем?

– Ну у вас на территории двое убитых человек, одна умерщвлённая или сама почившая собака, не разобрались ещё, и женщина пропавшая. И ладно бы всё это на протяжении какого-нибудь существенного временного отрезка, но нет, всё как-то концентрированно. А вы человек неглупый, недаром же такое, – Плеханов потряс руками, – отгрохали. А шляетесь в одиночестве. А я что должен думать?

– Вы не понимаете, что у меня жена куда-то делась? Её искать нужно.

– Так сейчас и начнём, но только мозгом. Ногами в таком ненастье, кроме простуды, мы ничего не найдём, – Плеханов вдруг оживился. – Слушайте, а у вас куртеца какого-нибудь, хоть старого не найдётся? А то прям на улицу неохота выползать.

– Вон на вешалке возьмите, – Иконников рваным жестом показал в сторону объёмной чёрной куртки. – Эту можете надеть.

– Так может мы пойдём, я Гоше куртку тоже дам? – спросила Эмма. – Да и Паскаля нужно посмотреть, а то совсем заметёт.

– Дело говорите. Скажите, Юрий Андреевич, а где лежат рабочие куртки, вы знаете?

– Откуда? – недовольно поджав губы, сказал Иконников. – Я здесь, знаете ли, не слежу за спецодеждой и инвентарём. У меня несколько другие задачи.

– Ну тогда вы идите, – сказал Плеханов, – а мы с товарищем Иконниковым останемся. Или господином? – серьёзно посмотрев на мужчину, спросил следователь.

– Да какая разница, – раздражённо сказал Юрий. – Мы жену мою будем искать? Или будем пространные беседы вести?

– Искать, конечно. Сейчас и начнём. А кроме жены и её туфель, что ещё пропало?

– В смысле? – Иконников недовольно уставился на него.