Нота После

– Всё, – выдыхает кто-то.

– Пережили.

Срывают маски, пиджаки, рубашки, а вот как у них ловко, рубашки прямо на тело натягиваются безо всяких застежек, и брюки тоже как-то так надеты, что спереди есть, сзади нет. Выпускают клешни, когти, щупы, зыркают фасеточными глазами. Уже кто-то кидается на кого-то, прокусывает горло, уже кто-то отбивается, визжит…

Разбегаются, расползаются, растекаются в руины, в обломки того, что было цивилизацией, кто-то подбирает с земли остатки падали, вылизывает что-то из черепа…

Смотрят в исчезающий портал, облизывают губы раздвоенными языками.

Живут же…

Люди…

Люди…

Оглядываю руины цивилизации, потерянной навсегда.

Перехожу к пункту Цэ.

Ключ от сердца

Вы мне только одно скажите, она мне что сказать хотела?

Кто вы… не знаю. Кто услышит.

Кому мне? Имя мое никому ничего не скажет. Имя, фамилия, группа крови, профессия, номер телефона и И-Эн-Эн.

Вы мне только скажите – что она мне сказать хотела?

Нет, что она сказала, ты идиот, это я понял. И с этим я не согласен, идиоты универ не кончают, хотя нет, если папочка декану сколько надо поднесет, то и идиот красный диплом получит, будет слушать торжественные речи, пускать слюни…

Это я к чему…

Ну да.

Что я идиот, я понял. То есть, что я не идиот. То есть… А вот что она еще сказать хотела, вот это не знаю. Когда умирала, врачи только руками разводили, а вы как хотите, ножевое в сердце, мы же тоже не боги… И зачем-то добавляли, вот та-ак, тянут до последнего, а потом…

Ну да. Когда умирала. Ты идиот. И пальцем мне в грудь тычет, мол, ты, ты идиот, не врач, не медсестры, не больной на койке напротив, а конкретно ты. Только… кажется мне, она что-то другое имела в виду.

Что?

Когда это было… весной. А может, летом. А может, зимой. А может, осенью. А может, еще когда. Нет, наверное все-таки весной, вот тогда кровь в голову ударит, ну кому кровь, кому моча, кому еще что…

Вот тогда…

– А ключики у вас есть?

Смотрю на девушку за столом, похоже, ошибся я конторой, ошибся, она вообще про ключики слыхом не слыхала. Или сейчас скрутят мне руки за спиной, хенде хох, вы арестованы. Все-таки закон нарушаем…

– Ключики? Вам для конкретного чего-то?

– Да нет… м-м-м-м…

– Универсальные?

– Ну…

– Без проблем, – кивает, лезет под стол. Вот черт, вот так, просто, я еще думал, конспирация какая-нибудь нужна, на Дерибасовской хорошая погода, и все такое. А тут ничего. Так. Просто.

Вынимает ключик, простенький, без излишеств, почему-то в рекламе показывали ключ с бородкой в виде сердца, а тут ничего такого…

– Ну что… он и есть.

Кажется, заметила мой взгляд.

– А… на сайте у вас… красивый такой…

– Красивый за пять, этот за три.

Киваю. Отстегиваю три тысячи. Нехило. Ладно, ради такого случая можно и разориться.

– А на вас можно попробовать?

– Не положено, – тут же делает строгое протокольное лицо, говорит строгим протокольным голосом. Чувствую, что краснею.

– Чесслово, это я так…

– Чек ваш пожалуйста, – говорит каменным голосом, – протягивает бумажку. Что за девки пошли, да сто лет ты мне не нужна, уже и сострить нельзя…

Как-то так было…

А потом ворвался к ней в офис, убить ее был готов…. Нет, это уже потом, а до этого…

– Разрешите?

Устраиваюсь напротив гламурной барышни, напрягаюсь, как хищник перед броском.

– Разрешаю.

Протягиваю руку.

– Кирилл.

– Алина.

Здесь нужно что-то говорить. И не хочется ничего говорить, напрасно я, что ли, ключ взял, не терпится опробовать…

Поворачиваю.