Мороженое из муравьев

– Ну, пока?

– Пока.

Мы стояли по разные стороны железного барьера, и он был настоящей преградой между нами во всех смыслах – физическом, символическом, языковом, границей между нашими странами, разными характерами и образом жизни. Мы постояли еще немного. И вдруг словно что-то бросило нас друг к другу. Не сговариваясь, мы начали целоваться – жадно, взахлеб, как будто у нас отнимают, как будто это в последний раз в жизни.

Когда его губы оторвались на секунду, я поняла, что должна сейчас сделать только одно – быстро, не оборачиваясь, повернуться и уйти. Ни в коем случае не оглядываясь. Не повторяя ошибки Орфея. Иначе, если я обернусь, я точно знала, что брошу все и останусь здесь навсегда, а это совсем невозможно. Что нам будет больно друг без друга, сложно видеться и…

Всю ночь я не могла спать. Прислушивалась к каждому шороху и скрипу, мне все казалось, что это его велосипед останавливается у дома и он поднимается по лестнице.

В аэропорту Шарль-де-Голль на следующее утро мы неловко прощались. Я упиралась взглядом в его шею, он смотрел куда-то поверх моей головы. Мы оба молчали, потому что понимали, что слишком разные и ничего не возможно.

– Пиши, – сказала я.

– Обязательно, – отозвался он.

Больше мы не виделись. Но он время от времени действительно писал мне, как и обещал.

Однажды на Новый год я получила странную открытку – фотографию. На ней были изображены груднички-двойняшки. И подпись на обороте: «Это мои сыновья. С Новым годом! Целую. Эмманюэль».

Я села на кровать и заплакала. И думала о том, почему его велосипед не остановился тогда под моими окнами и почему он не вернулся той ночью.

Почему?

Попытка №5

1. Попытка выйти замуж

Произошла еще на первом курсе института. Девушка я была скромная и больше всего любила учиться. Читать книжки, ходить на лекции и много заниматься.

Однажды на студенческой вечеринке на меня почему-то обратил внимание главный ловелас всего курса. Что он во мне такого нашел, было совершенно непонятно. Как он потом объяснял, его сразило мое упрямство и неумение одеваться. Он с детства много путешествовал и поэтому привык носить все самое лучшее. Мне же было все равно – кеды к платью или каблуки к джинсам.

Ловелас активно начал распускать передо мной перья и хвастать недавней поездкой в Америку. Я оставалась холодна. Тогда он попробовал меня напоить – не действовало, тогда он попробовал сразить меня своей щедростью и привез мне из очередной поездки роскошное платье. Оно было на два размера больше.

Тогда он окончательно разозлился и вдруг… стал читать книги, ходить со мной в театры и даже в консерваторию.

Через полгода мы сидели в кафе и, жмурясь на солнце, беседовали о книжных новинках.

– С тобой хорошо, – сказал он. И неожиданно добавил: – Давай поженимся.

– Давай, – согласилась я, недолго думая.

Мы расплатились и направились к ближайшему Загсу на Кутузовском подавать заявление.

Когда мы подходили в полном молчании к массивному серому сталинскому зданию, каждый думал о своем.

На двери нас ждала маленькая записка, написанная от руки: «Загс на ремонте».

Мы оба облегченно выдохнули, сказали друг другу «не судьба» и разошлись.

Так однажды я чуть не вышла замуж за самого красивого парня во всем институте.

2. Попытка серьезных отношений

Произошла однажды 1 мая. Мы с подругой плыли в пестрой толпе празднично наряженных граждан по направлению к Александровскому саду. Граждане уже были слегка разомлевшие от хорошей погоды и праздничного безделья.

По дороге произошел такой диалог.

– Почему все мужики сволочи? – начала для затравки подруга, которая недавно рассталась со своим молодым человеком.

– Да, – вздохнула я горестно, не найдя что возразить.

– Вечно тебя используют, а потом исчезают.

– Ужас, ужас, – качала головой я.

– Особенно эти студенты с их жизненной философией: хочешь – не хочешь – как хочешь.

– Ну не все, бывают ничего, душевные, – поправила ее я.

– Все козлы! – категорично заявила подруга. – Под каток их всех, под каток! – добавила она, грозно сверкая глазами.

Мы обошли поток людей, и на углу во дворе заметили большой оранжевый каток, должно быть, закатывавший асфальт на этом участке недавно. Какое-то время мы молча постояли, пораженные мгновенной материализацией наших мыслей, потом зашагали дальше.

– А самое обидное, – добавила подруга, – что им на всех, кроме себя, наплевать.

– Угу, эгоисты чертовы, – сочувствовала я изо всех сил.

– Ну почему, почему мне так не везет? И вечно я встречаю типичное не то. Какая-то ловушка для уродов.

– Не переживай, – утешила я, – Мне тоже все какие-то мальчики незрелые попадаются. Так хочется встретить кого-то серьезного, надежного, который знает, что делает, и берет ответственность на себя.

– Ой, ну мне пора, дома ждут, – взглянула на часы подруга, чмокнула меня в щеку и убежала.

Как только она исчезла из виду, тут же на светофоре ко мне прислонился какой-то мужчина средних лет.

– Д-девушка! – сказал он преувеличенно радостно. – Какая вы… – Тут он потерялся в определениях.

Выглядел он взросло и прилично, но, к сожалению, был уже безнадежно пьян.

– Я вас… еще со спины заметил. У вас такое т-т…

– Туловище? – помогла я.

– Да, т-талия, – справился он с заплетающимся языком. – Вы не думайте, я серьезно. Я вообще человек серьезный. Директор фармацевтической компании… – он потянулся за визиткой, но, вспомнив, что без костюма, развел руками. – Друг сегодня вернулся из командировки. И… это… праздник же. Мир, труд, май! – сказал он и полез целоваться.

Я попыталась перейти на другую сторону улицы.

– Д-девушка, – догнал он меня, – я не того, вы не подумайте. Вы мне правда очень понравились. Хотите, поедем с вами завтра на озера? Я такие места в Подмосковье знаю! Возьмем вина, шашлычок, фруктов. У меня новый «Опель». Недавно купил. Ой, ну не смотрите на меня так… у вас такие глаза… о-о-одухотворенные, – выговорил он не без труда. – Я… это… можно сказать, с первого взгляда и наповал…