Принцесса, которая не знала горя

– Даете слово, что этот разговор останется между нами?

– Даю!

Люсиль еще минуту молчала, не знала с чего начать, но потом вызвала в себе месяцами копившееся недовольство и больше уже не сомневалась в сказанных словах.

– Одно сплошное уныние! – тут же сказала Люсиль и посмотрела прямо на принцессу.

– Как вы говорите, уныние? – принцесса пыталась вспомнить, что значит это слово и встречала ли она его когда-нибудь. Точно встречала, но вот что за ним скрывается?

– Да, тоска, печаль. Но что вы об этом знаете.

Принцесса и правда мало что понимала в этих словах, за которыми как ей казалось скрываются целые необъятные земли чего-то неизведанного и волнующего.

– Расскажите, – попросила принцесса Люсиль.

– Раз вы дали слово.

Принцесса кивнула, будто хотела еще раз подтвердить, что она никому не расскажет.

Люсиль продолжила:

– Там происходит один бардак. Богатый пытается обмануть бедного. Бедный ополчился на того, у кого вообще нет ни крохи хлеба на то, чтобы пропитать себя и свою семью. И еще эта болезнь, от которой с людьми происходит такое… Но о ней мне не хочется говорить. А то вдруг накликаю беду, поверьте зрелище не из приятных. Да, и не надо забывать – каждодневные расправы. Король хоть и умный и дальновидный правитель, но в последнее время стал одержим предателями и заговорщиками, видит их буквально в каждом человеке. Стал мнительным, не ходит дальше тронной залы. Вечно угрюмый и злой. Что скажите, ему сделали карлики? Неужели и они пытались свергнуть короля? Я этому не верю. Это была не такая уж большая сила. А что с ними стало. Ужас. Не знаю, сколько я смогу терпеть все это. Мне страшно, как и всем. Хочется вырваться из этой темницы. И отправить далеко отсюда. Где нет звероподобных людей и зимы не такие суровые.

Принцесса слушала не отвлекаясь, сердце у нее билось как бешеное.

– Печаль, принцесса, горе и страдание. Это когда тебе в грудь будто насыпали горсть колючек и потом хорошенько встряхнули; а они больно впиваются в сердце, так что ты медленно истекаешь кровью, пока однажды, когда оно не выдержит, не замолкнешь навсегда.

– Но… Но…

Принцесса собиралась с мыслями.

– Я не хочу вас обидеть или испугать, просто…

– Разве не все красиво и благородно?

– Увы, нет. В мире есть красота, взять ту же вашу светлость и эти покои, но ее так мало, что порой кажется, будто нет вовсе. Приходится обращаться к памяти или воображению. В мире больше уродства и боли.

Слова Люсиль сильно огорчили принцессу.

Не понимала она, что именно чувствует в этот момент. Каменная кладка под ногами, а под ней и весь мир, будто начали медленно расползаться в стороны, обнажая темную бездну, в которую вот-вот рухнет принцесса.

– А как же любовь? – с надеждой спросила она.

– Одно притворство. Настоящей любви не существует. Только в книгах возлюбленная ждет своего принца. В жизни, он пьет и гуляет по трактирам, пока не кончатся все деньги. А потом, без гроша в кармане, грязный, вонючий возвращается домой.

– А вечная слава?

– Длится не больше трех дней. Самых храбрых воинов забывали после первой пьянки. И сколько поэтов и музыкантов сгинули бесследно.

– Чистая, безгрешная душа?

– Вся в пятнах и кровавых подтеках. Нет человека на земле, которого так запросто пустили бы в рай. У каждого найдется за пазухой по двум-трем грешкам уж точно. А раскаяние? Тоже лицемерие и страх. Нам либо гореть в аду, либо… Не знаю.

Люсиль тяжело вздохнула. Она подошла к другому окну и посмотрела на золотую статую. Та наполовину утопала в тени. Казалось, будто одна часть была отсечена.

– Значит все… все… – принцесса не могла подобрать нужное слово.

– Бессмысленно. Все страдания и несчастья. Все это зря, поэтому лучше сбежать пока не поздно. Найти место получше. Пока и меня и вас не поглотила болезнь.

Принцесса хотела спросить о какой болезни идет речь, но тут в дверь громко постучались.

В дверь постучались.

Принцесса подпрыгнула на кровати и беглым взглядом осмотрела комнату.

Люсиль, словно опытный актер, натянула на себя одну из тех масок, где рот вздернут в широкой улыбке.

В комнату вошел один из советников.

– Король велел узнать, будут ли какие-нибудь поручения от принцессы?

– Нет, передайте, королю, что все хорошо, – про себя она добавила. – Ничего не хочется. В животе неприятное ощущение, болит голова, какие тут развлечения и утехи? Не до них сейчас.

– Да, миледи.

Сановник украдкой взглянул на даму и его голова скрылась за толстой деревянной дверью.

От того, что они остались одни легче не стало.

Принцесса все еще пыталась ухватиться за соломинку:

– Значит всю жизнь меня обманывали? Водили за нос? А на самом деле все было не так? Никаких хрустальных домов? Ни добра ни милосердия?

– Добро встречается, но изредка, почти как белый олень. Лишь раз в жизни можно наткнуться на такое чудо. А может и за всю жизнь не удастся. Хрустальных же домов я не видела. Только читала о них – что есть такие дома на севере, где много добывают хрусталя, оттого они сверкают на свету, словно драгоценные камни, но это все сказки. Не верю я, что люди могут жить в таких домах.

– Это все притворство. Цирк, балаган. Как правильно сказать?

– Театр. Здесь все носят маски. Даже я. Только вы принцесса не претворялись все это время. Это дорогого стоит.

– Может лишь от того, что была всю жизнь в заблуждении. А знай я что творится на самом деле, то так же как и все носила бы свою маску.

– Кто знает.

– И король. Он никогда не любил меня.

– Может как раз наоборот. Любил так сильно, что запер в этой…

– Темнице?