Ангел желания

Натали стояла в коридоре как громом пораженная. Что же случилось? Давина уверяла, что Йен сможет договориться с их лэрдом и войны не будет.

Глава 14

Минувшей ночью, когда праздник по поводу помолвки Давины и Нейла был в самом разгаре, Броукины напали на земли МакГейри. Они сожгли несколько деревень, испуганные люди двинулись за защитой к лэрду и утром эта новость дошла до Лохлана. К тому времени как Натали проснулась, мужчины клана МакГейри уже были на полпути домой, а Йен посылал гонцов к своим союзникам и соседям с просьбой объединиться для защиты земель и теперь тоже собирался ехать. Когда Натали сбежала во двор, приготовления шли полным ходом, она еле нашла мужа в толпе людей. Женщины провожали мужей на битву, дети прощались с отцами и те давали последние наставления перед разлукой. Ей было безумно страшно. Муж будет сражаться и может остаться навсегда на поле боя, никогда не увидит своего ребенка, не обнимет больше ее, не скажет нежного слова… От этих мыслей у девушки началась паника, она металась среди людей и коней в тщетных попытках отыскать мужа, пока ее не перехватил Рэф.

– Что ты здесь делаешь? – спросил он.

– Ищу Йена. Я слышала, что началась война.

– Скажешь тоже. Так, заварушка! Мы быстро проучим Броукинов и вернемся домой, к нашим женщинам.

Его слова вселили в ее сердце надежду. Может быть, она слишком накрутила себя? И тут в толпе показался Йен. Натали бросилась к нему со всех ног, прижалась к его груди, услышала, как бьется его сердце. Девушка подняла глаза и поймала взгляд мужа. Как она любила эти глаза, знала их наизусть, знала каждую черточку его лица, мягкость его волос, силу его плоти, – от этих мыслей к горлу подступили предательские слезы. Но она не может сейчас заплакать, нет, только не это. Она должна быть сильной, показать, что верит в него. Шотландские женщины не плачут, провожая своих мужчин на битву, они уверены в их победе. И она не может показать, как сильно боится за него, за себя, за их еще не рожденного ребенка. Сколько горя ей принесли эти несколько минут! Нет, она не опозорит своего мужа, своего лэрда, не предаст его доверие. Он должен видеть ее сильной, готовой пройти через все испытания, которые приготовила им судьба, готовая поддержать мужа, чего бы ей это не стоило. А слезам волю даст потом, позже у нее несомненно будет такая возможность, в одиночестве, чтобы никто не видел ее слабости, а сейчас нужно взять себя в руки. В глазах ее светилась решимость, она держалась за мужа, иначе проиграет битву, битву с самой собой, со своими страхами.

– Я хочу, чтобы ты вернулся с победой, – твердо сказала она.

– Так и будет, – заверил ее Йен.

– Но ты должен дать мне слово, – настаивала девушка.

– Какое слово ты хочешь услышать от меня?

– Что ты увидишь своего ребенка, возьмешь его на руки и дашь ему имя.

– Я Йен, лэрд клана МакАрок, даю тебе слово, что возьму нашего ребенка и нареку его, а свидетелями того будет весь мой клан. Ты довольна?

Натали кивнула, теперь она довольна, он дал ей слово что вернется, о большем нельзя и мечтать. Йен запечатлел на ее губах страстный и долгий поцелуй, который лучше любых слов рассказывал о его чувствах, о его надеждах, о том, как он не хочет оставлять ее одну. В груди его бушевал огонь, сжигавший заживо. Он чуть не потерял ее, чуть не умер от этого сам и сейчас отправляется на войну, оставляя жену одну. Битвы с другими кланами были скорее обычным делом, нежели выдающимся событием, настоящий мужчина всегда воевал. Впервые в жизни у него было желание уйти от сражения, остаться подле его любимой, беременной жены, быть с ней, просто смотреть на нее. Она сделала его слабым, или он сам себя сделал таким? Но в ее глазах стоит решимость, решимость отпустить, поддержать боевой дух. Каких сил ей это стоит? Они любят друг друга и Йен оставляет жену в стенах каменного замка, с хорошей охраной, так чего же он боится? Ответить на этот вопрос он не мог и с тяжелым сердцем отрывался от жены. Невозможно было отойти от нее, как будто привязали канатами намертво, но это его долг. Долг мужчины, долг друга, долг воина, и как бы там ни было, он с честью его выполнит. Натали погладила шею Пега.

– Береги его, мой хороший. Я все надежды возлагаю на тебя, молю, сбереги его, – шептала она.

– Я вернусь, я же дал тебе слово, – напомнил Йен.

– Да, но кто сказал, что я не могу взять его с вас обоих? – попыталась пошутить она.

Йен улыбнулся, поправил меч и топор, проверил все ли оружие надежно закреплено, бросил взгляд на жену и запрыгнул в седло.

– Я люблю тебя, – прошептала Натали. Он скорее почувствовал, чем услышал, что она говорит.

– Я тоже тебя люблю. Женщина, береги мой замок, мой клан и моего сына и тогда я вернусь к тебе с победой. – Сказав это, он развернул коня, встал во главе войска и под одобрительные возгласы все направились в земли МакГейри.

Натали не знала, сколько времени простояла во дворе. Сперва она смотрела как скрывается за воротами муж, потом все его воины, а потом как расходятся люди провожающие своих мужей, сыновей, братьев. Как хватало у них сил после этого заниматься своими повседневными делами, как не сходят они с ума от ожидания, как могут просто помахать вслед и уйти? У Натали было такое чувство, будто ее ноги пустили корни, и она больше не двинется с места, пока Йен не вернется обратно, пока она не увидит его въезжающим в эти ворота во главе войска, живого и невредимого. Сейчас ей было не важно, победит он или нет, имело значение только одно, – чтобы он вернулся к ней, к своей семье. Все остальное ушло, как будто опустилось в толщу мутной воды, на поверхности остался только всепоглощающий, животный страх, и он рос с каждой минутой.

Она вскрикнула, когда почувствовала прикосновение к своей руке. Оно было столь неожиданным, что сердце забилось быстрее, но обернувшись, увидела Рэфа, который смотрел на нее со странным выражением лица. Оно было задумчивое и взволнованное одновременно.

– Я звал тебя несколько раз, но ты не отвечала, тогда я дотронулся до тебя, но не хотел пугать, просто хотел узнать, долго ли ты еще намерена тут торчать?

До тех пор, пока он не вернется, хотела ответить Натали, но сдержалась. Он же ни в чем не виноват, не знает, как ей страшно, он шотландец, а они видимо, воюют с рождения, раз все воспринимают это так легко и спокойно. Но почему он остался здесь, почему не поехал с Йеном? Рэф самый опытный воин и не раз доказывал это в бою. Кто вместо него будет прикрывать спину ее мужу, кто будет защищать его жизнь? – все эти вопросы видимо отразились на ее лице, вихрем ужаса пронеслись в глазах.

– Йен оставил меня здесь, чтобы я защищал тебя, если вдруг твой родственник решит воспользоваться моментом, – пояснил он. Тон был шутливым, но глаза оставались совершенно серьезны. Серая сталь, как будто дух его ушел вместе с Йеном, но тело осталось защищать женщину, и он воспринимал это как оказанную честь.

– А кто будет защищать его? – только и смогла выдавить из себя Натали, Рэфу даже пришлось нагнуться к ее побледневшим губам, чтобы услышать, о чем она говорит.

– Он большой мальчик. – Сказал Рэф, – и сам может о себе позаботиться, а тебе надо заботиться о его ребенке и не мерзнуть во дворе. Да, а ты не забыла, что Давина выходит замуж?

– Как я могла такое забыть, – сказала Натали, но поняла, что сказала неправду. Сейчас у нее все вылетело из головы, она, наверное, даже не вспомнит как ее зовут, если кто – то спросит.

– Ты прав, я обо всем позабыла. Но к чему это ты?

Девушка все-таки повернулась лицом к дому и направилась ко второй крепостной стене. Уловка Рэфа сработала, по крайней мере, она начала двигаться и думать, а обморожение перестало ей угрожать.

– Она выходит за Нейла, – произнес он, явно на что-то намекая.

– Может ты просто скажешь мне то, что хочешь, а загадки оставим на потом? – предложила она.

– Так слишком просто, а я хотела тебя немного подразнить и помучить, – улыбнулся он, но поймав хмурый взгляд девушки, посерьезнел.

– Ты задала вопрос, кто будет заботиться о твоем муже? Так вот, о нем будет заботиться ее жених.

Эти слова будто ударили Натали наотмашь. Воздух покинул ее легкие, а вдохнуть еще раз она не могла, только стояла и смотрела расширенными от ужаса глазами. Теперь она поняла всю фатальность ситуации, – ее муж и жених ее сестры будут сражаться вместе и один из них может пожертвовать собой ради того, чтобы спасти жизнь другому. Краска сбежала с ее лица, губы, которые только начали возвращаться к обычному цвету, снова побелели, а перед глазами замелькали черные точки.

– Только не думай упасть в обморок, – грубо сказал Рэф. Он уже понял, что в своем желании привести ее в чувства сильно переборщил и сделал только хуже. Сама же она, сложив два и два поняла, что Йен старше, сильнее и опытнее и без сомнения прикроет собой спину друга, какую бы клятву он не дал жене, поступит все равно как человек чести и спасет жениха своей сестры. Рэф встряхнул ее за руки, как тряпичную куклу, нельзя допустить, что бы ей завладела паника.

– Посмотри на меня, – потребовал он.

Натали перевела на него пустой взгляд, голос доносился как через толщу воды, той воды, что хранила в своих глубинах все страхи, все ужасы, все, что она пыталась спрятать от себя. Неожиданно все это вернулось и поглотило ее. Смерть отца, алчность дяди, который не остановился даже перед убийством и страх за мужа, они затягивали ее как тина на дне того злосчастного пруда. И чем больше она дергалась, тем сильнее увязала. Но сейчас она не могла дергаться, это не было трудно физически, но значительно более разрушительно. Лицо Рэфа возникло перед ней, он что-то кричал, а потом ее окатило ледяной водой, и это помогло. Вода разбила оковы, она как будто вынырнула на поверхность, смогла сделать большой глоток воздуха, заморгала и увидела рядом с собой не только испуганное и гневное лицо Рэфа, но такое же перекошенное лицо Роя, это он окатил ее водой. Рэф продолжал удерживать девушку за плечи, они оба были мокрые, и когда смысл всего происходящего дошел до Натали, она посмотрела в его светло-карие глаза, преодолела разделявшее их расстояние, уткнулась в его широкую грудь и горько разрыдалась. Мужчина обнял ее, поддерживая одной рукой за талию, другой поглаживая по плечу. Он очень осторожно и медленно повел девушку в сторону дома, продолжая поглаживать и нашептывать какие- то нежные слова, которых Натали не слышала. Она только повторяла, что муж вернется, что ради нее он вырвется даже из ада, только ради нее. Введя всхлипывающую девушку в зал, Рэф посадил ее в кресло у огня, укутал в теплую овечью шкуру и налил горячего вина, а уже через пару мгновений к ним присоединилась Мод. Она ничего не говорила, но в глазах ее застыл вопрос, на который Рэф не хотел бы отвечать, а старая кормилица не стала задавать его в слух. Им двоим все было понятно, Мод хотела во что бы то ни стало помочь совей девочке, у которой к тому моменту уже не осталось слез, она сидела в кресле укутанная во что-то теплое и тихонько икала.

– Выпей это дочка, – подтолкнула Мод кубок к губам Натали. Та механически сделала глоток, и по телу ее медленно начало расплываться тепло, сперва еле заметное, но с каждым глотком все более ощутимое, даже шкура скоро перестала быть необходимой. Натали подняла глаза на стоящих рядом с ней людей.

– Простите меня, я знаю, что должна быть сильной ради мужа и ради нашего малыша, ради Давины. Но мне очень, очень страшно. Все, кого я любила, покидали меня. Сначала мама, потом папа, я не могу потерять и его, – закончила она уже еле различимым шепотом.

– Прекрати говорить ерунду, – сказала Мод, резче, чем собиралась, показав этим, как на самом деле волнуется, – никуда он не денется, он вернется, и ты должна верить в это всем сердцем, всей душой и ждать. Любое твое сомнение даст силы его врагам. Ты сильная, ты справишься. А теперь вытри слезы и вспомни, что ты нужна своей сестре, ее брат и жених – оба там, сражаются бок о бок и, если что-то случиться с одним из них, она на всю жизнь потеряет обоих.

Конечно Мод была права, она не может сломаться. Только не сейчас, ей есть ради кого жить, что бы ни случилось, маленький комочек внутри нее обязывал быть сильнее. Это часть ее мужа, его плоть и кровь, она не может предать его своей слабостью, не может предать Давину, не может подвести клан. Взгляд Натали опять сделался сосредоточенным и Мод шумно выдохнула, сама, не заметив, как задерживала дыхание.

– Я пойду, найду Давину, никто не знает, где она может быть?

– Последний раз я видела ее входящей в свою комнату, – сказала Мод, – думаю, она и сейчас там.

– Спасибо, я пойду проведаю ее, – сказала Натали, вставая на еще нетвердые ноги. Рэф хотел было ее поймать, но девушка справилась с собой вовремя и только улыбнулась, давая понять, что теперь уже все в порядке.

Давину она нашла в ее комнате, та сидела у окна и просто смотрела в даль.

– Я всегда ненавидела с ними прощаться. Они считают, что задача мужчины – воевать, а мне кажется, что это самое огромное заблуждение, – печально произнесла она, – ты как? Я хотела спуститься, но, если честно, после того как скрылся из виду последний всадник, так и не могу отойти от окна, все жду, может быть он вернется. Знаю, этому не бывать, но могу же я хотя бы надеяться, что мои братья и мой жених вернутся живые и здоровые, как и все остальные войны клана. Они сильные и смелые, а Йен прекрасно их обучает, он и Рэф. Ты знаешь, что в последней войне, мы потеряли не больше двадцати человек, а все раненые уже оправились. Наш клан считается самым лучшим, как раз из-за того, как мы готовим своих воинов, поэтому Нейл сейчас с Йеном, он должен научиться всему прежде, чем стать лэрдом собственного клана. Я все это знаю, но если честно, сердце мое разрывается, я не знаю как унять эту боль, – произнесла девушка совершенно спокойным голосом, так и не повернувшись к подруге.

– Мне всю жизнь твердили, что это нормально и в порядке вещей. Мужчина ведет войну, а женщина ждет его дома. Но никто никогда не говорил, что должна чувствовать женщина в этот момент, как ей жить, пока мужа нет и она не знает, жив ли он.

Натали поняла, что они с сестрой думают об одном и том же, что страхи у них общие, и мечта только одна, – чтобы любимые вернулись. Как бы не казалось это мелочно, но они в первую очередь думают о них, хотя Давине намного тяжелее. Но Натали не прерывала сестру, ей нужно было выговориться, как перед этим ей самой надо было рассказать кому-то о своих страхах, поделиться ими, чтобы не сгореть изнутри, чтобы эти черви не выели ее, их надо было выпустить.

– Как ты думаешь, эти войны когда-нибудь закончатся? – На этот раз девушка задала вопрос не в пустоту, она повернулась к Натали, как будто та действительно могла одним словом закончить войну. И не только эту, а все войны вообще, чтобы больше ни одна семья не потеряла ни брата, ни мужа, ни отца.