Титулованный Соловей

– Я их уже поздравила, – поспешно ответила на это Кити.

Ей совершенно не хотелось видеть сейчас Анри. Встреча в парке так её встревожила, что Кити поскорее хотелось оказаться дома. В безопасности. Она так привыкла к тому, что ничто давно не удивляло её и не тревожило её чувств, но сегодня бурный поток эмоций и новых ощущений перевернул всё существование и всё привычное для Кити.

В начале встречи в парке девушке показалось, что её собеседник не такой уж и незнакомец. Кити даже в какой-то момент была уверена, что знает, кто перед ней. Но после просьбы этого мужчины о поцелуе мысли о князе Щербатском покинули её. В их последнюю встречу он взирал на Кити с таким пренебрежением и холодом, что о поцелуях не могло быть и речи.

Этот же мужчина смотрел на Кити по-иному. С такой теплотой и нежностью, а после того, как Кити получила свой первый урок в «науке нежной», взгляд незнакомца стал поистине обжигающим. В крепких и нежных объятиях, позабыв обо всём на свете, Кити наслаждалась его опытными и восхитительными ласками. Когда он покинул её, скрывшись в ночной темноте, первое, что пришло на ум Кити, было: «Бог мой! Неужели же я исцелилась?!». Эта мысль и ощущение освобождения от любовного недуга так воодушевили девушку, что она мысленно даже поблагодарила незнакомца, который показал ей иной мир и исцелил больные чувства Кити.

Незнакомец также пообещал, что завтра она сможет узнать его имя. Эта мысль заставила девушку невольно улыбнуться. «Только уснуть в эту ночь. Скорее бы рассвет и новый день», – размышляла Кити всю обратную дорогу. Потом её стали одолевать сомнения на этот счёт: «Может, было бы лучше оставить всё как есть и не знать, кто кроется под маской?..» – но уже через мгновение Кити вновь нежно улыбалась мечтам о первой встрече с её незнакомцем.

Девушка многое пережила и испытала в этот вечер. Несмотря на возбуждённое состояние, убаюканная равномерным покачиванием экипажа, она погрузилась в глубокий сон.

***

Влад появился в своём кабинете только ближе к полудню. Встав с постели довольно поздно, он поцеловал спящую Мари, умылся, оделся и поспешил спуститься в кабинет, где его давно поджидал Щербатский.

Лучи весеннего полуденного солнца уже имели силу и возможность дарить тепло.

Вольф Щербатский, как довольный кот, щурясь от яркого света, сидел у раскрытого окна, наслаждаясь теплом золотого солнечного потока. Он даже не удосужился открыть глаз, когда Влад ворвался в кабинет:

– Надеюсь, тебе было чем заняться всё это время? – вместо приветствия произнёс князь.

Пройдя к столу, он позвонил в колокольчик, и тут же на пороге кабинета возник управляющий Тимофей:

– Доброго дня, ваша светлость.

– Доброго. Что ты желаешь на завтрак? – обратился князь к другу.

– Я уже даже пообедать успел, – не сменив позы и даже не повернув головы в сторону собеседника, отозвался тот.

– Отлично. Тимофей, мне как всегда… И кофе побыстрее.

– Сию минуту, ваша светлость.

Как только управляющий скрылся за дверью, Влад засыпал друга вопросами:

– Как ты устроился в гостевом домике?

– Отличный домик. Я и позабыл совсем о его существовании.

– Я прикажу там всё обустроить для тебя….

– Не утруждай себя. Мне там удобно. И я бы предпочёл, чтобы как можно меньше людей знало о моём пребывании в Ольденбургском.

– Тебе не о чем беспокоиться. Народу в поместье не так много, и все они свои люди.

– Ну, жизнь полна сюрпризов и обманов.

– Это верно. Мне вот, к примеру, не привычно, что ты заделался в философы и то и дело изрекаешь что-то загадочно-умное. В нашем общении за уныние всегда отвечал я. Ума не приложу, что теперь мне делать?..

Только теперь Щербатский, улыбнувшись, взглянул на друга:

– Я повзрослел.

– Не поздновато ли?..

– Всему своё время, – многозначительно произнёс Щербатский, вновь устремив свой взгляд вдаль.

– Ну, заканчивай… – протянул Влад. – Тебе это не идёт. А не то я вернусь в постель, там меня ожидало утро куда приятней, чем твоя пессимистичная загадочность.

Владу не нравилось, что его прежде жизнерадостный и безответственный друг резко переменился, став задумчивым и меланхоличным. Какая-то беспросветная обречённость, словно тень, накрыла в прошлом беззаботного Щербатского. Влад понимал, что ему пришлось непросто, но и в былые тяжёлые времена он не терял своего искромётного чувства юмора. Благодаря этому они и сошлись в минувшие страшные дни, когда поля были залиты кровью, а воздух был пропитан смрадом и запахом смерти.

Мужчины встретились на поле боя. Тогда это было самым началом конфликтных отношений с турками. Никто и предположить не мог, что война затянется на долгие десятилетия.

Влад хорошо помнил, как его игольчатый штык успел вонзиться в турка, прежде чем бы тот рассёк мальчишку-новобранца пополам. С этих самых пор юнкер Щербатский ходил за князем практически по пятам.

Ещё до недавнего времени Вольфа не покидали его ребячество и легкомыслие, теперь же перед князем был взрослый, разумный мужчина, который был готов расстаться с собственной жизнью, но не предать ни своей веры, ни своих убеждений. Влад предполагал, какие мысли занимали сейчас голову Щербатского, поэтому сразу перешёл к делу:

– Не решай проблемы в одиночку, когда рядом есть другой человек, которому ты доверяешь. Голова заболит.

– Я не хочу тебя втягивать в это…

– Для чего тогда появился «Соловей»?.. Я сам тебе отвечу на этот вопрос. Тебе нужен был я. Именно поэтому ты сейчас сидишь в моём кабинете. Я твой друг, и ты правильно сделал, что нашёл способ со мной связаться. Не томи и выкладывай. Всё с самого начала и по порядку. А не то в скором времени моя семья нас одолеет.

– Им точно не стоит знать, что я тут.

– Чёрт! Вольф, ты не щенок, чтобы я мог спрятать тебя на конюшне.

Щербатский, застонав от бессилия, соскочил с кресла и, запустив обе руки в волосы, нервно взъерошил их, от чего стал похож на разбойника с большой дороги. Одет он был в одну лишь льняную рубашку со свободным воротом и чёрные брюки для верховой езды. До блеска начищенные сапоги Щербатского валялись в стороне. Босой и с бешено горящими глазами, сжав руки за спиной, он прошёлся широким шагом по периметру кабинета: