Яга. Тридевятое царство

– Нет, Ваше Темнейшество, – Переслав сделал низкий поклон, – Ваш сын не знает о моём приходе.

– Ты сильно рискуешь, – Кащей не злорадствовал, не восхищался, он скорее констатировал факт, – Особенно, если учесть, что ты поклялся ему в верности в мире Нави.

– Я не нарушаю ни одного его приказа, – ответил Переслав.

– Да, Миродар ещё не настолько подкован в дворцовых интригах, чтобы правильно формулировать приказы, – Кащей опять констатировал факт, не давая никакой эмоциональной окраски происходящему.

Со стороны могло показаться, что ему вообще всё равно замурован он или нет, разрушается ли мир Нави и Яви наверху или нет. Создавалось впечатление абсолютного безразличия ко всему происходящему. А может быть так и было на самом деле.

– Ты пришёл за чем-то конкретным? – уточнил Кащей.

– Я… – Переслав замялся, но потом взял себя в руки, – Кхм… Не сочтите за грубость, хоть я и состою на службе у Его Величества Миродара, но моё сердце до сих пор верно вам.

– Да, да, да, – Кащей закатил глаза, – Я сам попросил тебя об этом. Ты пришёл, а значит что-то случилось… Что-то из ряда вон выходящее? У меня здесь не так много новостей, поэтому мне любопытно, что заставило тебя спуститься ко мне?

– Моя дочь, – когда Переслав произнес эти слова, ему показалось, что мир на мгновение замер.

– Любопытно, – в глазах Кащея на мгновение мелькнул интерес, но потом они снова стали непроницаемыми, – Очень любопытно.

– Какая опасность ей грозит в стенах дворца? – Переслава бросало в дрожь от одной мысли, что он станет причиной её смерти, – Будут… Будут ли последствия от её нахождения здесь?

– Это тот ребенок, о котором ты мне говорил несколько лет назад? От обавницы, с которой ты некоторое время миловался? – уточнил Кащей.

– Да, – тихо ответил Переслав, – Больше двадцати лет назад.

– Как быстро идет время для смертных, – меланхолично заметил Кащей.

В подземелье было тихо. Абсолютно тихо.

– Я говорил тебе, что для ребенка было бы лучше, если бы он никогда не появлялся в Тридевятом королевстве, – Кащей поднял одну бровь.

– Да, – повторил Переслав.

– И не по этой ли причине ты стал моим верным слугой принеся мне клятву на крови, а не просто в мире Нави? И я обещал тебе защитить этого ребенка в случае необходимости?

– Да, – третий раз повторил Переслав и закрыл глаза, – Я понимаю, что сейчас обстоятельства изменились, поэтому просто прошу… умоляю… скажите мне, если вы знаете что-то такое о моей дочери, что может… повлиять на её судьбу.

– Ребенок ведьмака и обавницы, – Морена решила вмешаться в разговор, – Вот уж действительно настали странные времена. Сын идет против матери, дитя рождается от союза ведьмака и обавницы, лесная ведьма возвращает украденную молодость, а Кащей сидит в темнице, а не на троне…

– Душа моя, – в голосе Кащей не было никакой нежности, скорее сарказм – Я тебя слишком хорошо знаю, чтобы не почувствовать горечь в твоих словах. Не говори миру то, о чём потом можешь пожалеть.

Морена замолчала, а Кащей повернул голову опять в сторону Переслава.

– Есть пророчества… Но ты знаешь, как они работают.

– Да, они могут быть о ком угодно, – кивнул Переслав, – Но я всё равно прошу рассказать.

– Первое пророчество говорит о ведьмаке, который побывал в мире Нави и вернулся в мир при помощи лесной ведьмы… Согласно пророчеству он сможет заменить меня на троне и я смогу уйти на покой.

Переслав молчал, ожидая продолжения.

– Второе пророчество, которое я слышал, гласит о жертве во имя равновестия и справедливости. Жертву принесет молодая девушка, которая не должна была появиться на свет, которая спасёт невинную жизнь и которая будет равняться на ту, что лишила её дома. Не помню в каком точно порядке, но смысл такой.

– Жертве? – зацепился за слово Переслав.

– Да, но платой не обязательно должна быть жизнь, как ты понимаешь.

– Не должна была появиться на свет? – уточнил Переслав.

– Да, формулировка такая, или аналогичная, но передающая именно этот смысл, – подтвердил Кащей, – Переслав, я не знаю, как ты распорядишься этой информацией, но… кхм… Нельзя, чтобы Ядвига сблизилась с моим сыном. Некоторые тайны должны оставаться таковыми. Если она начнет забывать об этом просто передай ей мои слова. Это приказ.

– Да, Ваше Темнейшество, – Переслав поклонился, но всё равно витал где-то в своих мыслях.

– Переслав? Повтори, что я сказал, – потребовал Кащей.

– Как только Ядвига начнёт сближаться с Миродаром мне нужно будет ей напомнить, что некоторые тайны должны оставаться таковыми, – спокойным уверенным голосом повторил Переслав.

– А теперь иди, – Кащей повернул голову к Морене, – Тебя могут хватиться, а мне хочется переговорить с моей женой.

– Ты обо мне наконец-то вспомнил, – закатил глаза Морена.

– До свидания, Ваше Темнейшество, Ваше Великолепие, – попрощался Переслав с Мореной и Кащеем.

На обратном пути факел горел слабо, еле-еле освещая каменный пол, но Переслав не замечал этого. Он думал о пророчестве и о том, как ему выпроводить дочь как можно дальше отсюда и от потенциальной попытки самоубийства.

«В конце-концов в пророчестве нигде не говориться о сильном отце, чуде света и дочери ведьмака» – успокаивал себя Переслав, – «Таких девушек может быть очень много, а то, что Василиса появилась в замке именно в этот момент просто чудовищное совпадение».

Но надо признать, что Переслав сам не мог заставить себя поверить в эти слова.

* * *

– Вот почему ты тогда столкнул его во врата? – после продолжительного молчания заговорила Морена, – Ты надеялся приблизить исполнение пророчества и отдать трон в другие руки.

Кащей не отвечал, но отрицать этого тоже не стал.

– Ты знаешь, что то пророчество имеет ещё одно толкование?

Кащей продолжал молчать.

– И ты не сказал ему почему ты не хочешь, чтобы сближались Ядвига и Миродар.

– Потому что она может открыть тайну, которую ему нельзя знать, – ответил Кащей, – Насколько бы я не хотел отдать в его руки трон… Чернобог доверил равновесие этого мира мне и я не могу его подвести.

– Он бы не стал бы всё разрушать, – сказала Морена.

– Ты его мать, – Кащей повернул голову к жене, – Это ты мне скажи.

– Ты его отец, – Морена не отвела взгляда, – И он жил большую часть жизни у тебя во дворце.