Рим на Земле. Ненаучная фантастика в области литературы

Цветаева «вешалась» ДО ТОГО – несколько раз – мистифицировала. Предаваясь политическим авантюрам.

Кто об этом теперь знает?..

Дневники и были закрыты Алей.

А когда Цветаева повесилась, бабка была в Самарканде в эвакуации. С прабабкой, Потольской. Потеряла дочь Ирину.

О которой не упоминала мама, обладавшая атавистической пуповиной. Рождённая потом.

Какие у меня с ними были плохие отношения!

Как я сейчас зауважала свою бабку Рахель! Прятавшую во ВНИИ НП Тарковского…

Втихаря и явно ездившую в Израиль – аж до Шестидневной войны. Пока не пришлось выбирать между Натаном и Тарковским. Пытавшимся отравить Сталина на своей даче?..

Ох, та дача. Тарковское осиное гнездо, с запахом жёлтой хвои и осиного мёда.

«Был язык мой правдив, как спектральный анализ,

А слова у меня под ногами валялись…

<…>

Но зато не унизил ни близких, ни трав…»

Часть четвёртая

ПО СЧЕТАМ

(1)

Ладно. Не жить. Выживать. Из ума.

С вавилонянами бог.

С нами – природная милость – зима,

Порох и чертополох.

    Денис Новиков

Канувший в Лету Денис Новиков. (Гаййй Фридман что-то слышал…) Всё-таки я сдержала данное ему слово: я пишу о нём книгу. Биограф.

Третий раз обнаруживаю себя замужем и только потом очухиваюсь. Повезёт ли?..

Разводной муж бабки Натан Кармели в годы Второй мировой летал в советском небе. «Второй Покрышкин», потом польский дипломат, въехавший в Израиль как польский еврей.

В советском небе, правда, он был уже разведён с бабкой и женат на своей Мирьям. Она его и похоронила. От неё я об этом и узнала по телефону в качестве безличного оператора телемаркетинга.

А в бабкином доме, ассоциации ради, были зелёные, вышитые зелёным, жёлтым и красным «покрышки», т. е. покрывала. И я видела эту ткань, в его машине. В память о бабке, которая любила Тарковского.

Я узнала эти покрышки, а также бабкину лабораторную привычку наклеивать обмылок на новое мыло. Но значения не придала.

Он не был моим дедом.

Но он был моей любовью.

Задолго до любви к мужу, грузинскому интеллигенту с двумя высшими образованиями, дозой, невероятной защищённостью и спокойствием, от него исходящими… Всю жизнь мечтала замуж за мента.

Только вот я – недоучка. Ни тебе филолог, ни тебе биолог, ни тебе… Чёртовы экономические причины.

От пачки клонекса (разрешённого по рецептам чёртова галлюциногена) до пачки клонекса мы успели переехать в трёхкомнатную квартиру с двориком. Злая табачница, у которой я покупаю развесной табак и специальной машинкой набиваю сигареты, подарила мне замшевую юбку и две ночные рубашки. А ещё я нашла покрывало на кровать.

Бывший мой муж-алкоголик женился на рыженькой. Алкоголичке. И медленно оставляет меня в покое.

И прибавляется денег, хоть чуть-чуть, медленно расширяется бизнес, скоро Новый год. Свиньи.

В косметической фирме «Орифлейм» я заказываю шикарную свинью-копилку (невоплотившуюся мечту моего детства). Для монет и банкнот. И поздравляю всех с Новым годом.

Люся подарила мне ёлочку из пластика – первую за пятнадцать израильских лет. Ёлочку. Раз так, я купила шесть разноцветных шаров и гирлянду. А муж повесил на неё конфету.

Мтацминда – святая гора. Там похоронен Грибоедов и мать Сталина.

Бабка-химичка изобрела нитхинол. Сама и придумала название. Это было и есть средство для мытья окон.

А мыла окна мама. И заклеивала на зиму. А когда я подросла, я своё окно с грехом пополам мыла, но на заклейку меня не хватало.

Тут я начала писать. В десятом классе. И писала в перчатках. На холоде творческий процесс эффективнее. Дубела от мороза за письменным столом.

В Израиле же появился Дар. Открылся.

(2)

Не суждено, чтобы равный – с равным.

Так разминовываемся – мы.

    Марина Цветаева

Натан приехал в Москву к бабке во ВНИИ НП в кошмарные тридцатые. Прекрасно говоря на русском, отвешивая красивым женщинам польские комплименты, специалист на немецком уровне, тем не менее заорал благим матом: «ВНИИ НП, а посуду мыть не умеете!!!». И разбил штативов восемь.

Тогда молодая завлабша сказала: «Я?!». Перемыла все пробирки, колбы и реторты и взялась за стенки вытяжных шкафов, размышляя, он ли это, её ли Натан. Времена тогда менялись быстро и до неузнаваемости – и люди с ними. Похож очень. Но еврей в эти годы в Германии? И что за Мирьям? С Мирьям он долго говорил на иврите и идиш, а потом взял и женился. Так он рассказывал. И ещё о планах ехать в Палестину.

Когда я с ним познакомилась, он был стар, высок и прекрасен. Тогда я ещё ненавидела мёртвую бабку. Он поставил мне прекрасный иврит, научил объедаться (поснимал мамой заложенные комплексы одним махом) … Ради него я искала Цветаеву и «Мастер и Маргарита» на иврите. Из-за него я бросила ненужную и невозможную учёбу на учительницу биологии. Потеряв его, я попала в психушку. Узнав об этом, он умер.

Как-то, сидя на берегу моря и открыв двери машины, мы разговаривали пять часов подряд. Подъехав к дому, я обнаружила, что потеряла там босоножку. На следующий день он поехал искать её и нашёл. В своём возрасте. Польский дипломат и немецкий химик. Израильский Национальный герой.

У поколения Второй мировой войны была своя тайна, и носил эту тайну Арсений Тарковский.