Похождения бизнесвумен. Книга 3. Коварный Миллениум

Остальное тоже двигалось: отциклевали и покрыли лаком паркет, навели разводку проводов, установили перегородки, двери и прочее. Были сложности с окнами – такие большие стеклопакеты с массой переплётов мало кто делал. Но и тут мастера нашлись, к тому же подрядились каждый год по весне эти окна мыть. Белые ламбрекены заказали в мастерской Мариинского театра.

Ремонт обошёлся недёшево, но – поразительное совпадение! – мы уложились в прибыль от того самого Ямальского альбома, который заканчивали буквально на колёсах.

И ведь не впервые такое происходит. Вроде подсказки: понимаешь, кто за этими совпадениями стоит? Кто даёт и забирает, награждает и вразумляет? Не наказывает, а именно вразумляет, чтобы в другой раз вовремя вспомнила и в типографиях не селилась. Мало тебе было «Полиграфоформления», ты ещё и в «Науку» сунулась!

Благодарю, монсир, не повторится…

Это был стремительный переезд! Рабочий процесс прервался только на полтора часа, пока ехали с 9-ой линии на 13-ю и разгружались. В проявке плескались химикаты, светило солнце, жизнь вновь улыбалась чуть виноватой улыбкой, обещая впредь таких испытаний не устраивать. Да ладно, что там: сами виноваты – сами всё исправили.

Мы с Димычем (он же Кудерыч) придумала хитрый ход, сокращающий время передислокации в разы. Всё-таки системный подход – великая сила! Фишка была в точном плане расстановки мебели, с обязательным креплением на обороте каждого предмета карточки его местоположения. Чтобы ребята не тыкались: «Куда ставить-то?!», а тащили сразу на место.

А в это время мой хозяйственный помощник Володя Непоклонов с командой студентов разобрал в «Науке» наш белый офис, а панели продал. Можно лишь представить вытянутые физиономии «красных директоров» при виде всё того же облупленного цеха, который они нам сдавали два года назад. Лишь кабинет остался в том же виде, даже с серебряными жалюзи. Пусть помнят мою доброту!

Через полгода позвонил «добрый директор» Василь Василич, уговаривал вернуться в «Науку». Подвело их министерство, технику так и не купили, помещение наше пустует. Увы, отвечаю, уже никак невозможно, много средств вложили в ремонт. И добавляю с ноткой злорадства: к тому же мы, как организация культурной сферы, платим по льготе одну десятую стоимости аренды. Сами понимаете… бизнес есть бизнес… ничего личного…

Часть 2. Русские идут!

1999—2003 гг.

* * *

Когда Россию не ругали,

Когда её не представляли

Как зло без края и конца?

Так ведь и впрямь – какие дали

Видны от Зимнего дворца!

Одной Невы вполне б хватило,

Чтоб осознать, какая сила

Стоит за ней, – и потому

Её и Вена не любила,

И Лондон видел только тьму.

И то же самое Берлину

Казалось: стену бы, плотину

Поставить, – что за дикий край!

Хоть плачь, ольху обняв, рябину,

Хоть Тютчева перечитай.

Александр Кушнер, 2017 г.

РУССКАЯ КЛАССИКА

Вот как сейчас вижу…

На втором этаже дома 30 по 13-ой линии Васильевского острова – шикарный бело-бирюзовый зал, будто в каком-нибудь дворянском особняке. Это приёмная, где ведётся работа с клиентами. Находясь в таком зале, как-то неудобно требовать скидку, скандалить, предлагать «левый» заказ. Новый офис говорит о благополучии и стабильности. У всех кризис, а у нас подъём. Мы втрое увеличили площади, и теперь это уже не цех, запрятанный в недрах обветшалой типографии, а роскошные апартаменты в историческом здании с псевдоколоннами и загадочной эмблемой над входом «РЖСК».

И никто не знает, что мы едва проскочили в узкую щель закрывающейся двери. Что ещё немного, и кризис проехал бы по нашему издательству катком дефолта. Ведь мы затеяли покупку нового оборудования и имели все шансы остаться с носом, когда доллар взлетел в шесть раз. На счастье, наш московский поставщик Валера Транченко не прокрутил деньги, как поступали многие – совершенно легально, из сугубо деловых интересов, имея у западного партнёра отсрочку платежа. То ли всякие отсрочки к тому времени отменились – кризис-то мировой! – то ли Валера сам почуял, что пахнет жареным. Главное, технику свою мы получили.

О причинах покупки нового оборудования надо рассказать чуть подробнее.

Вообще-то мы постоянно обновляли технопарк. Ещё пребывая в «Науке», обзавелись сканером «Avantra» большого формата с высоким разрешением. Он сильно смахивал на робота из фантастических фильмов: на длинных куриных ногах, повизгивающий и посверкивающий индикаторами. Без этого сканера работа со слайдами музеев была бы невозможна.

Аналоговую цветопробу со страшно дорогими расходными материалами заменили на цифровую, которую все типографии, кроме финской, обозвали принтерной распечаткой. По сути, она таковой и являлась, но совсем на другом уровне, к тому же с возможностью регулировки. Но поскольку борьба с полиграфистами приняла перманентный характер, Дмитрий Кудеров навострился планомерно и обстоятельно доказывать нашу правоту более-менее интеллектуальной типографской элите.

В этот раз причина для покупки была чисто семейная.

Если кто-то думает, что легко быть руководителем производства, а заодно женой и матерью… Честно скажу: это выше человеческих сил, не говоря уже о женских. Всё дело тут в разной ролевой сути. С детьми ещё ничего, как на работе: воспитываешь методом кнута и пряника, отдаёшь указания, проверяешь результаты. С мужем всё иначе. Как жена, я должна его слушаться. Ну, хотя бы делать вид. Как директор – только на совещательном уровне. «Мы посоветовались, и я решила». Уступить ему или кому-то другому бразды правления немыслимо. И не потому, что я умнее всех, хотя и такое порой случается, просто мои мозги для этого больше подходят.

Ведь кто такие руководители? Это особый вид хомо сапиенс, наделённых – помимо ума и амбиций – инстинктом своевременности. Сегодня рано, завтра поздно – значит, ночью. Есть ещё один немаловажный фактор – я чувствую деньги. Это, видимо, связано с «математической шишкой» в основании черепа, доставшейся мне от отца. В детстве, не считая, могла сказать, правильно ли дали сдачу в магазине. Если мне не нравится цифра в отчёте, значит, где-то закралась ошибка.

При всём равнодушии к производству, я крепко держала в руках его звенья. Чего нельзя сказать о Юре. По сути, он – технарь, к тому же технарь с музыкальным уклоном и оттого очень ценный в издательском деле, поскольку цвет и музыка тесно связаны в подкорке. Но вот беда – все технари интроверты. Они могут в задумчивости родную маму не заметить. Какое там – сечь поляну!

К тому же у Юры почти детская доверчивость. К примеру, летом, в моё отсутствие, он умудрился заключить договор с издательством «Славия» в рублях, чего уже давно никто не делал. Как же, Эрмитажная вотчина! Всякие у. е. из контракта были выброшены, зато невесть откуда появилась рассрочка платежа. Конечно, Юра на всё соглашался – лишь бы сохранить комфортное дружелюбие. Это мне понятно, что никакие симпатии не должны влиять на дела, дружба дружбой, а служба службой! У Юры всё по-другому. Там наверняка не обошлось без Шри Ауробиндо.

В результате после обрушившегося дефолта – как раз в период этой самой рассрочки – мы оказались в убытке. И всё из-за Юркиной уступчивости. Но разве я могу отругать мужа или, тем паче, его уволить?! Значит, придётся выбирать одно из двух: либо мы живём вместе, либо мы вместе работаем. Расстаться, вроде, не готовы, а потому Юре надо иметь своё дело. И поскольку для него техника – среда обитания, эта среда должна быть самой лучшей!

Вот откуда взялась новая поставка. И теперь у нас самый передовой барабанный сканер, фотовывод online – никакой возни с кассетами, супер-монитор и прибамбасы для сквозной калибровки цвета. Осталось найти место под офис – пусть муж впрягается.

И тут само провидение ткнуло пальчиком в точку на карте.

Работа с музеями вывела нас на Виктора Ивановича Боковню, директора издательства «Аврора», уже тридцать лет как обосновавшегося на Невском проспекте. Боковня – личность неординарная, но, как и директора? «Науки», – советская номенклатура. Те же плюсы в виде связей с власть предержащими, те же минусы, главный из которых – привычка к бюджетному финансированию. Типичный руководитель старой формации. Но при этом – как и я, художник-график, только мухинского замеса. К тому же долгие годы проработавший карикатуристом в журнале «Крокодил», и по всему, человек с юмором.

Как ему доверили «Аврору», форпост изданий по искусству, история умалчивает, но, скорее всего, те же номенклатурные расклады: ставить своих людей из проверенной обоймы. Времена, конечно, меняются, но люди у руководства не так чтобы очень. По крайней мере, в госструктурах. Их просто тасуют, как колоду карт.

Договорились о встрече в «Авроре». Секретарша сообщает о нашем приходе, проводит через двойные двери в кабинет с длинным столом буквой «Т», из-за которого навстречу поднимается пожилой, представительный мужчина. Высокий, крепко скроенный, с благородной седой шевелюрой, симпатичным широким лицом и чуть насмешливым взглядом. Этот мужчина определённо мне нравится, и хотя по натуре я человек недоверчивый, к Виктору Ивановичу испытываю мгновенную симпатию.

Так иногда случается: человек начинает фразу, а ты уже понимаешь, что он хочет сказать. К тому же Боковня обладает несомненными ораторскими способностями и той позитивностью оценок, которая отличает людей, не склонных к жёстким решениям. То есть, способен на компромисс. Между делом преподаёт в Мухинском и, что особенно важно, является членом Издательского совета в Комитете по культуре, то есть помогает распределять господдержку. Для нашего дела – просто находка.

Но на этом преференции не заканчиваются. Из беседы с Виктором Ивановичем мы узнаём, что «Аврора» владеет внушительной слайдотекой. На фоне неразберихи с авторскими правами собственная коллекция слайдов представляет несомненную ценность. Но есть и минусы: издания они верстают по старинке, не обладая ни техникой, ни специалистами.

Мы сразу поняли, что нужны друг другу. Тут же пришло решение: новое оборудование ставим в «Авроре».

Об этом не было сказано ни слова, но как-то само решилось – это будет Юркина вотчина. С такой крутой техникой, при поддержке Боковни и потоке его заказов, да ещё на Невском проспекте, Юра рванёт, как метеор. Чтобы сохранить преемственность, а заодно повысить имидж, новое издательство назовём «Русская классика». Зарегистрируем на паритетных началах, чтобы у каждого из нас была половина в обеих компаниях. Моя «коллекция» имеет преимуществом известность и опыт, Юркина «классика» – техническое оснащение, альянс с «Авророй» и дислокацию в центре.

Боковня выделил две отличные комнаты, сделали ремонт, экипировали мебелью. Техника пришла и встала, и заработала. Отрывая от сердца, я отдала лучших специалистов: цветокорректора Андрея Силантьева – на барабанный сканер – и оператора Валеру Горохова с повышением до менеджера. Ему купили представительский костюм, модный галстук и командировали в «Русскую классику» – покорять новые земли.