Гори все синим пламенем

Я как-то успокоилась, обрадовавшись, что все на самом деле обошлось. Обрадовалась прежде всего за Витальку и его мать: несчастье с кем-то из близких – жуткое событие.

Собаки не переставали лаять и скрести дверь. Иногда, правда, их злобное гавканье сменялось отчаянным скулением. Внезапно звуки прекратились, и я насторожилась. Кто бы это мог быть?

Я быстро захромала к выключателю и погасила в гостиной свет. Затем подошла к окну и осторожно выглянула из-за занавески. Виталька удерживал одного из псов за ошейник и поглаживал его. Тот неспокойно поглядывал на дверь, но тем не менее молчал.

– Женя! – крикнул Беккер-младший.

Я смелее выглянула из-за занавески и несколько раз стукнула в стекло.

– Все в порядке, – сказал Виталька и стал успокаивать собак, что-то тихо приказным тоном объясняя им.

Те будто поняли его, сразу же улеглись на асфальт у входа в дом.

Я зажгла свет и вернулась на свое место. Доктор сидел, наблюдая за мной.

– Как он? – первым делом спросил Виталька, войдя в комнату.

– Пришел в себя, – сухо ответил доктор.

– Фу-у-у, – с облегчением произнес Виталька, – слава богу!

Затем он глянул на меня и с ужасом произнес:

– Что с твоей ногой? Что здесь произошло?

Я вкратце рассказала Беккеру о случившемся, и он протянул мне принесенную им мою здоровенную «рабочую» сумку.

– Молодец! – сказала я, расстегнув сумку и убедившись, что Виталька принес все необходимое.

– Молоде-ец, – иронично передразнил меня Беккер. – Знаешь, что мне пришлось пережить? Твоя тетушка – просто монстр! Она меня не узнала и устроила целое расследование.

– Разве любой другой действовал бы по – другому? – задала я риторический вопрос, внутренне радуясь поведению не сдающей позиций бывшего юриста тетки.

– А волкодавы-то молодцы! – восхищенно заявил Виталька, присаживаясь напротив меня. – Жень, ты извини, конечно…

– Ничего, – успокоила я его, – нормальная сторожевая собака так и должна себя вести.

– Надо было мне самому спустить собак, да второпях растерялся и, честно говоря, вообще о них забыл.

Снова на улице послышался лай, и через некоторое время в комнату вошла Юлия Николаевна. Она повела себя так же, как и несколько минут назад ее сын: стала расспрашивать сначала о самочувствии мужа, потом о моей ноге и так далее.

Григорий Семенович все еще находился здесь. Он сделал Беккеру пару каких-то инъекций и вообще неусыпно следил за его состоянием. Судя по всему, домой он до утра не собирался.

Тем не менее время было позднее, и все мы, сидя кружком, поочередно зевали.

– Идите спать, – предложила я Беккерам.

– Разве уснешь сегодня? – сказали мать и сын почти в один голос.

– Сидеть здесь все равно нет смысла, – сказала я.

– А вы? – спросила Юлия Николаевна. – Вы… с Виталиком…

– Нет, я с Валерием Павловичем, – поняв мысль женщины, отрезала я.

У той глаза округлились от удивления, но, очевидно, вспомнив, какую функцию я здесь выполняю, она сказала:

– Я вам на кресле-кровати постелю.

– А я прямо здесь подремлю, – сказал доктор, не дожидаясь приглашения.

Я согласилась, но сначала попросила разрешения принять душ, после чего облачилась в принесенный Виталькой спортивный костюм, а в специальную петлю на поясе брюк вставила свой маленький, почти игрушечный пистолет «ПСМ». Теперь я при необходимости могла им воспользоваться, а он в то же время не доставлял неудобства. Кресло-кровать я подтащила поближе к дивану, на котором спал Беккер, и после этого опустилась в него, приняв полулежачее положение.

Юлия Николаевна и Виталька еще долго сидели в гостиной, но потом все же отправились по своим комнатам, не в силах побороть усталость. Но несколько раз за остаток ночи они поочередно спускались посмотреть, как чувствует себя глава семьи. Видимо, им не спалось как следует. Я же дремала, если можно так сказать, одним глазом, прислушиваясь к каждому шороху.

Глава 4

– Пчхи! Ну вот, кажется, простудился! – Эти слова заставили меня очнуться от полузабытья.

Я резко вскинула голову: Беккер-старший как ни в чем не бывало сидел на диване и нащупывал ногами тапочки, приготовленные, наверное, ему Юлией Николаевной.

– Э, э-э! – предупреждающе воскликнула я и вскочила с постели. – Валерий Павлович! Ау!

Беккер спокойно посмотрел на меня, а потом спросил:

– Как спали?

– Я? – ошарашенным тоном произнесла я.

– Вы, – спокойно ответил тот.

– Я нормально. А вот вы не думаете ли, что все еще спите? – Я попыталась намекнуть клиенту на то положение, в котором он сейчас невольно оказался.

– Не думаю, увы. Та-ак, – Беккер попал, наконец, обеими ногами в тапки и попытался встать. – Сейчас же этого щенка ко мне! – вдруг разъяренным тоном заявил он.

– Кого, простите? – переспросила я.

В этот момент в дверях гостиной появился Григорий Семенович, держащий в руках зубную щетку. Вокруг его рта все было в белой пене «Колгейта». Он, по-видимому, осуществлял утренние водные процедуры и, услышав голос пациента, был шокирован.

– Валерий Павлович! – дико закричал он, брызгая пеной. – Сейчас же лягте! Я вам категорически запрещаю вставать! Вы хоть понимаете…

– Да все я понимаю! – Беккер махнул рукой. – Понимаю и поэтому намерен действовать, а не ожидать повторения произошедшего.

Валерий Павлович попытался встать, но потом пошатнулся и упал назад на диван. Мы с доктором одновременно подскочили к нему, встревоженно стали заглядывать ему в глаза.

Беккер зажмурился и, сцепив зубы, зло произнес: «Черт!»

– Лежите, умоляю, – уже более мягко попросил Григорий Семенович. – Вам нельзя так сразу.