Медленное убийство

– А можно поподробнее? – попросила я. – Я буду очень благодарна. Кстати, какие у вас приятные духи. Это ведь «Частная коллекция» от Эсти Лаудер? Не так ли? Наверное, это ваши любимые?

– Да, я консервативна в своих вкусах. Принято считать, что это духи для бабушек, но…

– Не обращайте внимания! – поморщилась я. – Сейчас появились новые вариации этих духов, и они по-прежнему очень популярны у женщин всех возрастов. Конечно, у тех, кто может себе их позволить. Но извините, что я вас отвлекла своей болтовней.

– Да нет, ничего, – уже другим тоном сказала Марина. – Так что конкретно вас интересует?

– Все! – исчерпывающе ответила я.

– Финансовое положение у фирмы, мягко говоря, очень паршивое! Я вам вкратце объясню, а если что-то не поймете, спросите. «Турне-тур» появилась в 2005-м, причем не с кредитными, а со своими деньгами. Владельцев двое – брат с сестрой в равных долях. Обычно те, кто только входит в этот бизнес, начинают с недорогих, хорошо отработанных направлений, да и помещение снимают в каком-нибудь бизнес-центре, максимум две комнаты. А эти брат с сестрой арендовали отдельный офис в центре города и штат набрали такой, что только отдела кадров не хватало. Номинально брат был директором, сестра – его заместителем, а фактически всем занималась одна уже очень пожилая женщина, которая еще при Советах в туризме начала работать и была в этом отношении настоящим зубром. Цену она этим дуроплясам знала и поэтому близко к делам не подпускала. Наряду с обычными направлениями были у них и эксклюзивные, но как единичные случаи. Все под присмотром этой женщины. Фирма не сказать, чтобы процветала, держалась где-то в середине списка, так что на жизнь хватало. А в 2014 году, когда туристический рынок обвалился, эти дуроплясы почти всех работников уволили, в том числе и ее. Они решили, что кризис затронул только средний класс, а богатые люди как ездили отдыхать, так и дальше будут, поэтому нужно специализироваться исключительно на дорогом отдыхе.

– Идиоты! – вздохнула я. – Ведь для этого связи нужны очень серьезные не только в России, но и за рубежом. И знания, как этот бизнес вести. Но, главное, с кем!

– Ничего не могу возразить, – поддержала меня она. – Некоторое время «Турне-тур» еще держалась на ранее заключенных договорах и контрактах, а потом у них все посыпалось! Из отдельного офиса они в бизнес-центр перебрались, в одну комнату, и пришлось брату брать банковский кредит под залог своей квартиры. На некоторое время это им помогло, но кардинально положение не исправило, так что квартиру он потерял. Второй кредит уже сестра брала, опять же под залог своей квартиры и с тем же результатом. Не знаю, откуда они взяли деньги, но прошлым летом организовали тур на Сейшелы на безумно выгодных условиях.

– А бесплатный сыр бывает только… – продолжать я не стала, все было и так понятно.

– Да! «Турне-тур» все проплатила, но, как потом оказалось, аферистам, потому что фирма-контрагент существовала только на бумаге. Люди прилетели на место, а там их никто не ждал. Пришлось вмешиваться Москве, чтобы их вывезти. Вернувшись, обманутые люди подали в суд, требуя возмещения материального и морального ущерба. Часть компенсаций эти дуроплясы уже выплатили, но осталась еще довольно солидная часть, а денег им взять больше неоткуда. Они и так распродали все, что могли. Но клянутся и божатся, что все вернут. В общем, судом определен срок погашения по искам, и если он не будет соблюден, то фирма – банкрот.

– Там есть еще четырехкомнатная квартира их матери, – заметила я.

– Была! – выразительно произнесла Марина. – Мать они осенью спровадили в дом престарелых, а где они сами?.. – Она пожала плечами.

– Может, на отца надеются? Насколько мне известно, он достаточно состоятельный человек, – предположила я.

– Банкиры тоже думали, что он поможет своим детям, и обратились к нему, когда эти умники в первый раз вляпались. А он сказал: «Они люди взрослые, пусть отвечают за свои поступки сами». Все поняли, что он вмешиваться не будет, так что с тех пор никакого снисхождения им не было.

«Все ясно! Они надеются на дивиденды, которые получат после собрания акционеров. Именно этими деньгами они собираются рассчитаться с долгами», – подумала я.

Поблагодарив Марину за сведения и намекнув ей, что с памятью у меня все хорошо, так что духи – за мной, я вышла из налоговой и посмотрела на часы. Что ж, Венчик уже должен был немного отоспаться, а значит, созрел для общения – мне очень не хотелось вставать завтра ни свет ни заря, чтобы по морозу добираться до него и озадачивать поисками нужной информации. Подъехав на очередном такси к дому бабушки, я посмотрела наверх, увидела свет в окнах ее квартиры и обрадовалась – значит, будить Венчика не придется.

Войдя в знакомую до мельчайших трещинок на потолке квартиру, я в первый момент растерялась – это была явно не она, потому что такой чистоты там и при жизни бабушки не было. Идти в сапогах по чистейшему полу было бы настоящим кощунством, поэтому я не только скинула пуховик, но и разулась, мельком отметив, что возле двери стояли не только раздолбанные башмаки, но и дедушкины валенки с галошами – разобрал, значит, Венчик антресоли. Заглянув в ванную, дверь в которую вела из коридора, я не поверила своим глазами – старый кафель сиял как новый, раковина и зеркало над ней были отмыты до блеска, из унитаза можно было смело пить воду, а если очень постараться, то и Волгу увидеть. Немного оправившись от первого шока, я пошла в комнату и увидела сидевшего в кресле рядом с телевизором Венчика, он слушал, именно слушал канал «Культура», а сам тем временем вдохновенно штопал носки, потому меня и не услышал. Пользуясь этим, я осмотрелась и шок накрыл меня по второму разу: люстра, стеклянные дверцы серванта «Хельга», некогда являвшегося предметом гордости советских людей, а также стоявшая в нем на полках посуда сияли так, что глаза слепило, нигде ни пылинки, в том числе и на лежавшем на полу старом паласе. На диване, в креслах и на столе были разложены дедушкины вещи, которые, судя по ножницам и коробке с нитками и иголками, Венчик подгонял под себя. В общем, шик, блеск, красота! Единственное, что портило впечатление, был застарелый запах махорки – иного средства «консервации» теплых вещей моя бабушка не признавала. Опасаясь третьего шока, в кухню я решила не ходить – хватит с меня на сегодня потрясений.

– Вот и пускай тебя после этого в дом! – шутливо проворчала я, проходя в комнату.

– Матушка Татьяна Александровна! – обрадовался Венчик и отложил свое рукоделие. – Весь день в трудах и заботах, аки пчелка! Небось и не поела! И не присела! Ох, не жалеешь ты себя! А ведь все для людей! Все для людей! Ну пойдем, я тебя кормить буду!

А есть-то хотелось зверски! А из кухни-то вкусно пахло! В общем, пришлось мне туда идти! И пока Венчик накрывал на стол, я заново знакомилась с еще утром грязнющей и засаленной, а теперь сиявшей чистотой кухней. На первое была солянка из пакета, на второе – сваренные, а потом обжаренные пельмени, на третье – кофе настоящий, хоть и не в турке, а в кастрюльке сваренный. Причем что посуда, что кастрюли со сковородой были как новые.

– Венчик! Может, мне тебя в домработницы взять? – чувствуя приятную осоловелость от непривычно обильного ужина, спросила я. – Пойдешь?

– Шутишь, матушка? – хихикнул он. – То, что я тут прибрался, так это исключительно из чувства благодарности. Да в охотку мне это было. А вот когда по обязанности? Сама знаешь, Татьяна Александровна, не для меня это. Я свободу люблю.

– Знаю, это я пошутила. Теперь давай о деле. Я смотрю, экипировку ты себе уже подготовил, значит, не замерзнешь. Только ты особо не выпендривайся, а то раскулачат тебя местные бомжи. Так ведь и насмерть замерзнуть недолго.

– Э нет, матушка! – со знанием дела покачал головой Аякс. – Это когда-то давно там за целые башмаки убить могли, а теперь другие времена настали. Ты, видать, давно в том районе не была, вот и не знаешь. А ведь это сейчас, почитай, самый богатый район в городе – люди-то на химкомбинате очень хорошие деньги получают! Я от знакомых своих точно знаю, что жители там совсем целые вещи на мусорку выносят! И в баки не бросают, а рядом кладут. А все только потому, что из моды вышли! Одевай да носи! Не-е-ет! Там теперь я буду на их фоне бедно выглядеть.

– Не спорю, тебе виднее. А задание тебе будет вот какое: мне нужно знать в мельчайших подробностях, что люди там говорят о генеральном директоре комбината Шестопалове: кто его друзья, кто враги, что у него с первой семьей, то есть женой и старшими детьми, потому что со второй я сама разберусь.

– Сложно это будет, – впервые на моей памяти озадаченно произнес Венчик, и я удивленно на него вытаращилась. – Ильич там в бо-о-ольшом почете. Все о нем как о спасителе, прости меня господи, – он истово перекрестился, – говорят. Если б не он, то от комбината сейчас и помину бы не осталось, как и от всех других заводов в Пролетарском районе. Да и не только в нем. Не дай бог, о нем худое слово сказать! Тут и ноги можно не успеть унести.

– Бомжи за него так переживают? – удивилась я.

– И они тоже, – вздохнул Венчик. – А уж если до серьезных людей дойдет, то пиши пропало!

– Ты о каких серьезных людях говоришь? – насторожилась я.

– Матушка Татьяна Александровна! – укоризненно воскликнул он. – Или ты про «химию» никогда не слыхала?

– А-а-а! Стройки народного хозяйства! Да, было такое наказание по нетяжким статьям. А еще освобожденных по УДО туда направляли.