С корабля на бал

– Совершенно верно, – перебил мужчина. – Меня зовут Василий. Я буду с вами работать. Надеюсь, непродолжительное время.

– Сомнительное заявление, – отозвалась я. – Я так не понравилась с первого взгляда?

– Нет, просто наша совместная работа прервется немедленно после того, как мы решим поставленную перед нами задачу. А я хотел бы выполнить это как можно быстрее.

– Понятно, – протянула я. – Так что, Василий, будем сидеть на лавочке или пройдем в более удобное для разговоров место?

– Этот город закреплен за вами, вам виднее, куда идти, – отозвался Василий.

Я иронично улыбнулась:

– Закреплен за мной? Это вы удачно выразились. Нашему губернатору бы понравилось. А еще больше – местным «законным». В смысле – в законе. А что касается зажигалки, то вам могут предложить прикурить там, куда мы сейчас направимся. Приятное место.

– Что за место?

– Клуб «Эльбрус». Время от времени я хожу туда выпить хорошо приготовленного кофе и поиграть в бридж с сильными партнерами.

– С сильными партнерами? Господа из налоговой полиции, из администрации губернатора, банкиры, бензиновые короли и так далее?

– Ну… можно сказать, что и так.

Клуб «Эльбрус», вопреки звучному и ко многому обязывающему названию, снаружи был довольно-таки непрезентабельным заведением. Вернее, он располагался на втором этаже уродливого – красного с желтым – здания близ Дома правительства области.

Ничей посторонний взгляд никогда бы не заподозрил в нем место элитных тусовок политического, культурного и делового бомонда.

Сюда пускали только по клубным картам, и я довольно часто назначала здесь встречи важным людям. Потому что была уверена: конфиденциальность и безопасность, а также высокий сервис обслуживания гарантируются.

Я предъявила клубную карточку, Василий развернул перед здоровенным мрачным охранником с «узи» свою ксиву, и нас пропустили.

Местом разговора я выбрала небольшую комнату с полностью оборудованным баром в торцовой стене. В нее упирался длинный дубовый стол, по обе стороны которого стояли стулья.

Обстановка чрезвычайно дорогостоящая, если учесть, что эта комната так была напичкана сигнализацией, что и муха не проскользнула бы без ведома охраны клуба.

На столе стояли два больших канделябра с горящими свечами и лежали сигары.

– Вот и закурите, – сказала я, кивнув на пламя горящих свечей, и села на стул. – Мы на месте. Что поручил вам Андрей Леонидович?

– Нам. Нам поручил Андрей Леонидович.

– Ну да.

Василий взял со стола сигару, и в тот же момент бесшумно отворилась дверь, и вошел высокий мужчина в темном костюме и белой рубашке.

Василий поморщился:

– Вы же говорили, что здесь нас никто не побеспокоит, Юля.

– Это служитель клуба. Добрый день, Михаил.

– Здравствуйте, Юлия Сергеевна. Что желаете?

– Принесите нам два кофе. Вы какой кофе предпочитаете, Василий?

– Горячий, – отозвался он.

– Значит, приготовьте как обычно, Михаил.

После того как кофе был подан, мы возобновили разговор. Василий долго нюхал сигару, потом заявил, что она превосходна, и затем произнес:

– Я полагаю, что убийство банкира Гроссмана привело вас к определенным выводам. Все-таки вы присутствовали там, в гимназии, непосредственно. Кроме того, он ваш банкир и вы хорошо знакомы с его семьей.

– Значит, вам уже все известно.

– Конечно. С Суровым связались еще ночью, сразу же после инцидента с Гроссманом. О питерском банкире Демидове вам, разумеется, известно?

– Да. Это и есть то, чем нам предстоит заняться?

– Совершенно верно. И то, что оба убийства фактически идентичны, придает этому делу особый шарм.

– Простите… шарм?

– Так выразился Андрей Леонидович, я же просто его цитирую. Теперь о том, чем мы с вами будем заниматься. Отслеживать мотивы этих преступлений генерал Суров считает бесперспективным: пусть этим занимаются менты и прокуратура. Он рекомендует пойти по другому пути. Вам известно, что Демидов и Гроссман были партнерами? Корреспондентами. «Гросс-банк» является тарасовским контрагентом «Норд-вест-банка», контролировавшегося Демидовым. Но не будем углубляться в финансовые дебри и банковскую терминологию. Дело в том, что в Тарасове у Демидова был еще один важный партнер… их связывали вполне устоявшиеся и длительные отношения.

– Что это за партнер?

– Фирма «Адамант», которую возглавляет муж родной сестры покойного Гроссмана. Адам Свирский.

– Свирский?

– Да. А что вас удивляет? Обычная спайка еврейского капитала. Семейная порука. Один держит банк, финансы, второй гребет под себя предприятия, производство, третий лоббирует интересы первых двух в кнессете… то есть я хотел сказать – в законодательном органе.

Я кисло улыбнулась:

– Вы антисемит?

Василий даже не улыбнулся, ответил серьезно, как если бы его спросили: «А что вы делали 19 августа 1991 года?»

– Нет. Должность не позволяет. Ладно, на этом лирические отступления можно объявить закрытыми. – Он потер аккуратно выбритый подбородок и продолжал уже по существу вопроса: – Андрей Леонидович имеет некоторые соображения по тому, как именно стала возможна такая чистая, высокопрофессиональная отработка Демидова и Гроссмана, причем исполненная как будто под копирку.

– Что это за соображения?

– Вы понимаете, Юлия Сергеевна, я излагаю вам все в таком порядке и с такой степенью откровенности, как это мне предписал Андрей Леонидович. Не более и не менее. Отклоняться от его директив я не имею права. В определенное время вы все узнаете. А для начала нужна подробнейшая информация о господине Свирском.

– Это все? – нахмурившись, спросила я. Надо сказать, не люблю, когда от меня что-то скрывают, да еще прямо говорят об этом.

– Пока да. Информация по Свир…

– Я вас прекрасно понимаю, – прервала его я и, положив на стол ноутбук, открыла его. Василий пристально следил за моими манипуляциями.