Оправдать любой ценой

– Ну и правильно. Мне тут больше нравится. Ничего меня не держит на свободе. Сам посуди, у меня ж нет никого: мать с батей умерли, когда я еще в Афгане был; сестра свинтила в Финляндию; ни жены, ни детей не было никогда.

– С одной стороны, завидую тебе, – Якут закурил еще одну сигарету, – у меня семья большая: трое младших братьев и сестер, жена, двое детей, да старенькие и неходящие мать с отцом. В крайнем письме узнал, что даже младшие все работают, чтобы на кусок хлеба хватило, а я тут сижу. Стыдно стало даже сигареты у них просить. С другой – не было бы их, я бы ни о чем не думал. Жил бы сегодняшним днем, а завтрашние проблемы оставлял для себя завтрашнего. Вот только в трудную минуту никто тебя не поддержит. Ты как думаешь, Тимур?

Тимур сначала не понял, что обращаются к нему. Он даже представить не мог, что заключенные замечают его присутствие, не то что заговорят с ним.

– Да я как?то и не думал об этом.

– У тебя времени еще много подумать, – донеслось ехидно замечание откуда?то сзади.

– А ну цыц там, пооткрывали хлебожуйки свои.

Смех сразу прекратился. Видимо, бывшие востоковцы имели авторитет в этой тюрьме.

– У меня только брат есть, Виталя. Так я как с Афгана вернулся, он для меня всем стал. Куда я, туда и он. В бизнесе мне помог, по дому, если что вдруг сломается, он тут как тут, да и в тяжелые времена не давал мне все бросить – без него я бы не стал тем, кем я являюсь сейчас.

– Сейчас ты очередной человек, которого подставил Балу, – с состраданием сказал Псих. – А ты тоже в Афгане был?

– Ага, в разведке служил.

– А не вы, случайно, шли перед сто сорок первой стрелковой бригадой?

– Мы.

– Ну а я в ней как раз и служил.

– А помнишь…

Они еще долго вспоминали военное прошлое, тяжелые бои, раненых и убитых товарищей, много шутили. Одним словом, Тимур адаптировался к тюрьме и подсознательно смирился с тем, что ближайшие десять-двенадцать лет проведет здесь, хотя, конечно, он не оставлял надежд, что брат вытащит его.

А тем временем Виталий не сидел на месте. После согласия Татьяны он продолжил копать под Балу. В его распоряжении уже была информация о бухгалтерии автомастерских, распечатка всех финансовых операций со счетов, несколько заявлений в прокуратору на Балуева и пачка гневных отзывов о его фирме. Все это влетело в копеечку, но Виталий хотел собрать всю информацию, чтобы у суда не осталось никаких вопросов о виновности Балу. Вдобавок нашелся один человек, который представился его старым знакомым и за небольшую сумму готов был помогать. Он даже отказался от аванса или любых других денег до того, как Балуев сядет за решетку.

– Видимо, вы и вправду «хорошие друзья».

– У нас с ним старые счеты. В данный момент очень важно узнать о нем побольше: распорядок дня, дни деловых встреч, ближайшие даты корпоративов и вечеринок, где он будет, привычки, предпочтения и даже самые незначительные мелочи его жизни.

– Для чего такая дотошность? Мой брат сейчас в тюрьме, а мы тратим время, чтобы узнать, ест он на завтрак яичницу или предпочитает омлет?

– Вы потратите еще больше времени, если сделаете неточный выстрел. Раньше про таких говорили «выстрелил себе в ногу». Один раз промахнувшись, вы больше не найдете его. Он заляжет на такое дно, что вам проще будет дождаться брата из тюрьмы, чем найти его и доказать, что вашего брата подставили.

– И все же давайте пока ограничимся деловыми встречами и корпоративами. Я достану информацию, а вы уже сами решите, что с ней делать.

– Поверьте, я найду ей применение, а пока вынужден откланяться. До новых встреч.

Партнер так и не назвал своего имени, хотя это была уже не первая их встреча. В один из дней незнакомец сам пришел в автомастерскую брата и попросил у мастеров номер Виталия. Он вел себя вежливо, можно сказать, на манер старой аристократии, картинно кланялся и постоянно улыбался. Он рассказал немного о Балуеве и тех временах, когда их связывало одно дело. Однако они оба изменились, и сейчас нужно было заново собирать информацию.

Помимо поисков информации, Виталию приходилось решать все вопросы в автомастерских, чтобы они исправно приносили доход. Чем ближе он подбирался к своей цели, тем дороже становилось разговорить людей.

– Знаете, вы тратите слишком много денег. Иногда нужно применять другие меры воздействия, чтобы получить ценные сведения.

– И какие же?

– Ох, их много. Я бы выделил боль. Проследите за человеком и дождитесь, пока он зайдет в переулок, а затем, ну не знаю, сломайте ему руку. Люди не склонны врать в таких ситуациях. Но самым действенным я бы назвал страх. Сколько денег вы дали работнику банка, чтобы она дала вам данные обо всех операциях со счетов Балу?

– Двести пятьдесят тысяч.

– А можно было узнать, как зовут ее маму, где она живет и прочее. Я не заставляю вас что?то делать с ней, лишь узнать фамилию, имя и адрес. Как только человек это услышит, первой реакцией будет страх. Страх за своих близких – самый сильный страх. В этой ситуации вы можете диктовать свои условия, и человек будет вынужден их принять.

– Я не какой?то там бандит. Современные задачи требуют принимать более осторожные решения. Не вы ли говорили об этом. И что же, теперь предлагаете запугивать и избивать людей?

– Дело не в том, что делать, а в том, кто это делает. Можно ограбить банк без единого выстрела. Представляете?

– Это не для меня. Если я оступлюсь, брату больше никто не поможет.

– Как раз об этом. Если вы ошибетесь и вас поймают со всеми данными, а, я напомню, не вся информация добыта законным путем, вас привлекут к ответственности. Возможно, отделаетесь штрафом или поедете к брату. В таком случае я вас не знал и не знаю. Прошу вас не приплетать меня на допросе.

– Я понял. Да и я не знаю ни имени, ни фамилии, ни где вы живете.

– Эта информация не поможет в продвижении дела, но, если вы ее узнаете, может создать мне дополнительных хлопот.

Странный все?таки этот тип. Однако его советы и информация помогали в продвижении дела, и это главное.

– Кстати, вы когда пойдете к брату? – внезапно спросил он у Виталия.

– Где?то дня через два-три пойду, а что?

– Да так, передать кое-что нужно своим ребятам.

– Своим ребятам?

– Лет пять их не видел, а кого?то и все пятнадцать. Не чужие люди все?таки, – он открыл телефон, быстро что?то прочитал и вновь перевел взгляд на Виталия, – так что, поможете?

– Если это не что?то запрещенное, проблем не будет.

– Я правила зоны знаю, об этом не беспокойтесь. Пару блоков сигарет да конвертик.

– Сделаем. А как понять, каким людям это передать?

– Пусть отдаст Сильвестру, он разберется.

Виталий пожал плечами. И с чего это вдруг его коллега вспомнил старых друзей?

Через пару дней он забрал небольшой пакет и отправился к Тимуру. Тщательно проверив содержимое, сотрудник СИЗО пропустил Виталия.

– Ну что там, есть какие?то новости?

– Медленно двигаемся вперед, но каких?то особо серьезных сподвижек нет. Есть один человек, который раньше близко общался с Балу. Он сказал передать это Сильвестру, – Виталий передал пакет. – Ты?то сам как?

– Да ничего, привык, обжился. Люди здесь понимающие. Говорят, если не буду ничего нарушать, выйду лет через десять. Уже радует.