До потери пульса

До потери пульса
Марина С. Серова

Частный детектив Татьяна Иванова
Над Домом быта нависло чье-то проклятие! – убеждены и сотрудники сферы обслуживания, и их испуганные клиенты. За последний месяц там произошло несколько несчастных случаев со смертельным исходом, и многие уверены, что по Дому быта спокойно разгуливает опасный злоумышленник. Но частный детектив Татьяна Иванова не верит в предполагаемого маньяка. Следы преступлений приводят к известной красавице и фотомодели Маше Кашинцевой. Недавно с девушкой произошла ужасная трагедия – она попала в серьезную автокатастрофу. Теперь у Маши изуродовано лицо и сломаны ноги. На карьере модели можно поставить жирный крест. У обиженной красавицы появилось множество поводов отомстить сотрудникам злополучного Дома быта, которые, по мнению бывшей модели, причастны к произошедшей с ней трагедии…

Марина Серова

До потери пульса

Глава 1

Одно дело, две клиентки, три трупа. А еще шесть этажей офисного здания по адресу: Обуховская улица, дом номер пять. И четыре недели, прошедшие со дня первой смерти. Цифры, цифры, цифры… Ими изобиловал перекрестный рассказ моих новых клиенток. Номера кабинетов, сумма месячной арендной платы, количество сотрудников, расценки на услуги, даты…

Итак, даты. Утром шестнадцатого марта секретарша турагентства «Пять континентов», придя на работу, обнаружила своего босса неподвижно сидящим в кресле. Спиной ко входу. Несколько раз окликнув его и не получив ответа, она подошла ближе, заглянула ему в лицо и закричала от ужаса – Сергей Александрович, директор турфирмы, был мертв. Вскрытие показало, что Частоколов умер от сердечного приступа. Ему было всего тридцать два года…

Через шесть дней, двадцать второго марта, Анатолий Синичкин, старший лаборант «Бюро товарных экспертиз», неосмотрительно выпил водопроводной воды из мерного стакана и через несколько секунд рухнул замертво на пол. Патологоанатом констатировал, что смерть наступила от отравления сильнодействующим ядом. Позже выяснилось, что это вещество применяется в данной лаборатории для химанализов. Синичкин, проработавший в «Бюро товарных экспертиз» около семи лет, не мог не знать, что это вещество категорически нельзя принимать внутрь, так же, как и о том, что нежелательно что-либо пить или есть из лабораторной посуды…

Через два дня после его похорон в здании бывшего Дома бытовых услуг случилось очередное чрезвычайное происшествие с летальным исходом. Убило током двадцатитрехлетнего Макса Дерябкина. Он работал системным администратором в страховой компании «Полис-2000». Вряд ли этот молодой человек не понимал, что нельзя хвататься руками за оголенные провода, но тем не менее именно так он и поступил. Компетентная комиссия пришла к выводу, что этот несчастный случай был результатом злостного нарушения правил техники безопасности. На директора страховой компании в административном порядке был наложен штраф в размере десяти минимальных размеров оплаты труда. Уголовное дело по факту гибели Дерябкина не возбуждалось. Как и в двух первых случаях.

Я смотрела на женщин, забрасывавших меня наперебой этими фактами, цифрами, и пока что не понимала, чего они, собственно, хотят от меня. Да, в одном здании в течение одного календарного месяца умерло три человека. Но ведь трупы – не криминальные.

– Татьяна Александровна, вы думаете, на этом все закончилось? – после внушительной паузы осведомилась Ольга Корнилова, владелица швейного ателье «Ирис», расположенного на четвертом этаже того же здания.

Это была невысокая крупная женщина с коротко подстриженными волосами, окрашенными в каштановый цвет. Ярко-зеленое платье из тонкого трикотажа было ей к лицу, оно гармонировало с цветом ее глаз, но обилие всевозможных декоративных деталей утяжеляло ее пышные формы. Я невольно подумала, что Корнилова, наверное, уже давно свыклась со своей полнотой, поэтому не скрывала ее, а украшала, как могла. Вероятно, платье было сшито в «Ирисе» и казалось ее обладательнице шедевром портняжного искусства.

– Я пока что просто анализирую услышанное. А что было дальше, – я развела руками, – вам, наверное, лучше знать.

– Конечно, лучше, мы ведь каждый день ходим на работу и боимся, что однажды и с нами может произойти нечто подобное. – Наталья Петровна, хозяйка салона красоты «Пальмира», расположенного на цокольном этаже этого несчастливого дома, три раза постучала по деревянному подлокотнику кресла, в котором сидела.

Внешне Бережковская была полной противоположностью своей подруги. Высокая и худая, с длинными волнистыми волосами, окрашенными в тон недозрелого персика, она изо всех сил старалась выглядеть молодой и стройной. Вероятно, поэтому она и надела туфли на высоких каблуках, голубые джинсы с вышивкой и обтягивающую трикотажную блузку. Возможно, со спины ее можно было принять за мою ровесницу, но лицо Натальи выдавало ее реальный возраст. Обилие декоративной косметики ничуть не молодило эту даму, лишь придавало ей вульгарности, что для владелицы салона красоты было, по меньшей мере, странно.

Ольга Николаевна, взглянув на свою подругу, тоже три раза постучала по дереву и пояснила:

– Это чтобы не сглазить. На нас ведь тоже покушались!

Похоже, у дамочек сформировалась устойчивая паранойя. Им бы к психиатру или хотя бы к психоаналитику заглянуть, а не к частному детективу.

– Почему «тоже»? – осведомилась я. – Насколько я поняла из вашего рассказа, никакого криминала не было. Директор турфирмы скончался от инфаркта, а двое других мужчин пренебрегли правилами элементарной техники безопасности. К сожалению, подобное нередко случается.

– Это официальные версии, – заметила Корнилова и со значением посмотрела на свою подругу. – Но мы с Наташей не сомневаемся, что это были самые настоящие убийства, коварные и хорошо спланированные!

– Да, потому что мы с Олей, – Бережковская кивнула на свою подругу, – едва не стали третьей и четвертой жертвами.

– Правда? С этого и надо было начинать! – Я даже немного прикрикнула на дамочек, закрутивших эту интригу.

– Ну, мы хотели вам все по порядку рассказать. Да, Наташа?

– Да, Оля, – подтвердила та. – Мы думали, что надо соблюсти хронологию событий. Итак, тридцатого марта…

– Погоди, лучше я сама об этом расскажу, – Корнилова неделикатно перебила Бережковскую, – поскольку это напрямую касается именно меня. Так вот, тридцатого числа, как обычно, в половине седьмого, я покинула ателье, поставила дверь на сигнализацию и вошла в лифт. Кроме меня, в лифте никого не было. Примерно на середине пути – это между третьим и вторым этажами – кабинка внезапно дернулась и остановилась. Я стала нажимать на кнопку, чтобы связаться с дежурным, но безрезультатно. Его то ли на месте не оказалось, то ли кнопка не работала, я не поняла. Не до того мне было – кабинку начало заволакивать удушливым дымом. Я закричала, застучала в стенку лифта, словом, начала звать на помощь. Но меня никто не слышал. Тогда я использовала последнюю возможность – на ощупь достала из сумки мобильник и позвонила Наташе. Хорошо, что ее номер на моем телефоне одной кнопкой набирается, я ее наугад нажала и не промахнулась.

– Дальше, уж позволь, дорогая, я сама расскажу, что и как происходило, – не смогла умолчать Бережковская. – Как только Ольга позвонила и прокричала мне в ухо, что она застряла в задымленном лифте, я сразу же подняла на уши весь свой персонал. Тоню-маникюршу я отправила в лифтерскую. Славу-парикмахера – в подвал, в шахту лифта. Катерине с рецепции я велела позвонить в пожарную охрану, а сама бросилась по лестнице на третий этаж, схватила где-то по пути огнетушитель, но он мне не понадобился. Очаг возгорания был в шахте, но к тому моменту, когда Слава туда спустился, открытого огня уже не было.

– А дым, согласно законам физики, поднялся вверх, заполнив по пути кабинку, в которой я и находилась, – пояснила Корнилова.

– Так, а в чем же была причина остановки лифта? – уточнила я.

– Непонятно! Моя Тоня нашла дежурного. Он сидел в своей каморке, пил чай и понятия не имел о том, что в лифте застрял человек, то есть Ольга. Аппаратура, по которой он отслеживает работу лифтов, по каким-то непонятным причинам не работала…

– Что значит – по непонятным причинам? Наташа, ты что такое говоришь! – возмутилась Корнилова. – По-моему, мы с тобой единодушно пришли к выводу, что кто-то сознательно остановил лифт и вывел аппаратуру из строя, чтобы я задохнулась в дыму.

– Да, похоже, все так и было, – согласилась Бережковская. – Но ведь имя этого человека нам неизвестно. Возможно, их даже несколько, и они каждый день с нами мило здороваются, а мы даже не подозреваем, насколько эти люди лицемерны, а главное – опасны! Знаете, Татьяна Александровна, вообще-то подстроить покушение на Олю было проще простого…

– Вот те раз! – всплеснула рукой Корнилова.

– Оля, не возражай! – осадила ее Наталья Петровна. – Ты каждый будний день уходишь из своего ателье в одно и то же время – в половине седьмого. И в этот час, кроме тебя, на четвертом этаже, да и выше, уже практически никого не бывает. Так что план покушения на тебя был практически идеальным.

– Наверное, и если бы ты не проявила такую оперативность, то я, скорее всего, задохнулась бы, – согласилась Ольга со своей подругой и обратилась ко мне: – Знаете, Татьяна Александровна, Наташа – такая молодчина!

– Я это уже поняла. Реакция у нее молниеносная.

– Ой, да я ничего особенного не сделала! – поскромничала Бережковская. – Хорошо, что Оля не растерялась и позвонила мне. А дальше уж было дело техники. Лифтер – по моему настоятельному требованию – запустил лифт аварийно, он доехал до третьего этажа, и двери благополучно открылись. Когда прибыла бригада эмчеэсников, которую вызвала моя Катерина, им практически уже нечего было у нас делать.

– Ольга Николаевна, как вы предполагаете, кто может быть заинтересован в вашем физическом устранении? – спросила я, наконец-то проникнувшись драматизмом ситуации.

Та развела руками:

– В том-то и дело, что нет у меня предположений! Я не собираюсь утверждать, что я вся такая идеальная, что меня все без исключения любят. Это было бы неправдой. Со своими подчиненными я строга, но справедлива, поэтому вряд ли кто-то затаил на меня смертельную обиду. Думаю, этого негодяя надо искать где-то за пределами моего ателье, где-нибудь на других этажах…

– А какова по официальной версии причина произошедшего? – поинтересовалась я.

– Ребята из МЧС обнаружили в шахте истлевшую дымовую шашку. Так что это точно был не несчастный случай, а чей-то злой умысел. Возможно, если бы я серьезно пострадала, возбудили бы уголовное дело, но мне даже медицинская помощь не понадобилась. Я промыла глаза, подышала свежим воздухом и пришла в норму. Никому, кроме нас с Наташей, и не пришло в голову связать этот случай с предыдущими, закончившимися гибелью людей.

– Да, все происшествия рассматривались отдельно соответствующими службами, – вновь взяла слово Бережковская. – Насколько мне известно, пожарный инспектор вынес какое-то предписание арендодателям, чтобы они усилили контроль за соблюдением правил пожарной безопасности в здании. А вот лифтера даже не уволили. Оля, вот зря ты не настояла на этом!

– Наташа, ну сколько раз тебе повторять, что лифтер ни в чем не виноват! Кто-то просто воспользовался тем обстоятельством, что он вышел на несколько минут в туалет. Жаденов имеет на это право, он живой человек все-таки, а не робот. Мне бы очень не хотелось делать из него крайнего. Тем более что, когда умерли Дерябкин и Синичкин, у него были выходные. Мы это проверяли. Кстати, пятого апреля Жаденов тоже не работал.

– А что случилось в тот день? – уточнила я.

– Пятого апреля кто-то покушался на мою жизнь, – Наталья Петровна сделала страдальческое лицо. – Оля, ну что ты на меня так смотришь? Разве это не правда?

– Наташа, все так, ты тоже едва не стала жертвой какого-то злоумышленника, – подтвердила Корнилова, – но ведь не факт, что он именно против тебя все это подстроил? Ты просто оказалась там первой.

У меня создалось такое впечатление, что дамочки еще не наговорились обо всем этом друг с другом, а о том, что я «разбавила» их компанию, при том, что они сидели в моей квартире, они временами просто забывали.

– Что именно подстроил злоумышленник? – осведомилась я.

– Он разлил в коридоре первого этажа масло, и Наташа поскользнулась и упала.