СемьЯ

СемьЯ
Марина Сергеевна Воложакина

"Когда срезаешь дерево, его ветви сразу засыхают, а если "поливаешь" его корень – ветви наполнены силой. Так и вас, родителей, можно уподобить дереву: вы корень ваших детей и когда вы "поливаете" себя постами, молитвами, милостыней и добрыми делами, Бог хранит и ваших чад. А если вы "засыхаете" от грехов, Бог умерщвляет и ваших детей, отправляя вас в ад вместе с ними. Если яблоня даёт кислые яблоки, кто виноват: яблоня или яблоки? Яблоня. Итак, поступайте правильно вы, родители, чтобы и ваши "яблоки" становились сладкими". Косма Этомийский....

Так и эта история о семье, в которой главным стержнем воспитания является личный пример родителей, учит нас не забывать своих корней и в любой ситуации сохранять свое человеческое достоинство.

Марина Воложакина

СемьЯ

Опора рода и основа счастья

Род русской семьи Агишевых происходил из Мещерского края, а фамилия татарская досталась им от помещика, как и полагалось ранее, когда крепостных на волю распускали. Случилось так, что в поисках лучшей доли и новых земельных наделов Поволжья оказались предки этого рода в Пензенской губернии и стали называться удельными крестьянами – хлебопашцами, для себя сеявшими рожь, овес, полбу. Излишки же обменивались на ярмарках на нужные в быту товары… Но, в 1890 году, во время страшной засухи, на счету оказался каждый колосок и с тех пор семья старалась не сдавать лишнее, а оставлять побольше запасов… Семь ротков прокормить – много потрудиться надо было, а в помощь отцу пока только два старших сына годились, остальные только на подмогу, поскольку малы еще…

Петр, будучи уже двадцати лет от роду, очень критично приглядываясь к девушкам, понимал, что в родной сторонке ему настоящую жену не найти. Деревня-то была небольшая и звалась русским Качичалом. Все местные девчата были у них с изъянами: то некрасивая, то глупая, то ленивая, ну или вовсе, нахальная. Зная, что для сына это очень важно, мать надоумила его ходить в соседнее село, в церковь. Красная поляна-Синодское – так называлось красивое и большое поселение Сызранского уезда. Стал Петр по воскресеньям с раннего утра преодолевать пешим шагом по лесу более десяти верст, чтобы поспевать к заутрене. Иногда он приходил рано и видел, как спешил к церкви диакон со своей семьей, чтобы до прихода первых прихожан успеть подготовить храм к службе. Жена его и дочь в это время становились к свечному ящику. И, казалось тогда неискушенному в православии Петру, что благолепие в храме наступает именно, когда начинает звучать звонкий и чистый голос диакона. Он специально становился поближе к свечному ящику, чтобы слышать как понравившаяся ему Мария тихо подпевает своему батюшке.

Очень быстро понял молодой человек, что Мария и есть та самая единственная и неповторимая на земле, которую он искал в качестве законной спутницы жизни. Маленькая стройная девушка с длинной косой каждую ночь стала приходить в его беспокойные сны. Не таясь, рассказал он обо всем родителям, и, преодолевая смущение, простой крестьянин и хлебопашец Иван поехал сватать дочь диакона за своего старшего сына. Ко двору пришелся Петр родителям Марии и по осени, после Успенского поста, отыграли чинную свадьбу и провели обряд венчания.

А уж в Марии души не чаяли и родители, и все четверо младших домочадцев Агишевых. Стал Петр задумываться над тем, как получше устроить свой быт с молодой женой. Очень уж трудно жилось его родной большой семье… Созвав в очередной раз семейный совет, порешали, что надо молодым перебираться в далекую страну, в Среднюю Азию, где в редких весточках племянница Ивана уверяла,что и хлеба было вдосталь, и работы. Благословили их на благие дела, а также на благополучное житие, и родители Марии.

С первых дней пребывания на узбекской земле поняли молодые, что не зря приехали в этот благодатный край. Сначала они помогали семье двоюродной сестры Петра. В большом доме и частной хлебопекарне работы хватало всем, ведь хлеб пекли на весь город Андижан. Петр работал грузчиком и доставлял большие мешки с мукой в старый и новый город. Мария, в свободное от работы в пекарне время, ежедневно посещала церковь, находившуюся неподалеку. Она была большая и очень величественная. Во дворе кругами росли елки и тополя, ровными рядами красовались и благоухали розы и другие цветы, все было так ухоженно и чинно. Вечерами люди приходили в церковный парк просто отдохнуть от дневной жары. Через год у молодой пары родился сын, которого нарекли Иваном, по церковным Святкам, а еще через год – сын Александр.

Так вот, на самом благословенном месте, прямо рядом с православным храмом, построили молодые свой дом на большом земельном участке. К моменту окончания строительства уже и статус семьи стал другим, и уровень жизни поменялся. Петр открыл извозчичью станцию, выкупив восемь лошадей и четыре фаэтона, стал в городе уважаемым человеком и нанял на работу извозчиков. А семья у него стала такая же, как у родителей: семь Я – их двое да четверо мальчишек и девочка.

Во дворе, вокруг купальни и, отдельного водоема для живности, высадили плакучие ивы и много фруктовых деревьев. Дети со всей округи приходили к ним во двор купаться, прыгая в воду с деревьев и раскачиваясь на ветках ивы. Девчата плели венки из цветов, а из веточек ивы делали себе по сорок косичек, как у местных узбечек, красили брови сурьмой и рисовали посередине точку, подражая индианкам. Потом все дружно бежали на улицу, где к ним присоединялся молодой батюшка со своими двумя детьми. И, до самой ночи, продолжались игры в лапту, в «казаков-разбойников», в «лянгу» и «городки». Только у младшего сына – Сережи (одного на всю улицу) были новенькие футбольные мячи с камерами, чем он несказанно гордился. А у Антонины – большая библиотека с учетным формуляром, который она старательно заполняла, раздавая книги для прочтения всем, кто просил. Ребята во всем помогали родителям. Хозяйство в доме было большое: коровы, бычки, свиньи, куры и кролики кормились с огромного огорода. Но, вот воды в жарком городе с трудом хватало для полива личных угодий. Отвод ее по арыкам проводился строго по установленной очереди и надо было не прозевать распределенное время, за чем строго следили мальчики. Также все лето заготавливали сено для живности и кизяк для топки печи зимой.

Каждое утро Мария с Тоней хлопотали по хозяйству, потому что с семи часов у ворот уже выстраивалась очередь за свежим молочком и яичками. В городе мало кто так основательно занимался производством фермерских товаров, как Агишевы. Вот и продавалось с большим успехом все, что было в излишке у работящей семьи. Также Мария носила продукты в трапезную при храме, да и семье молодого батюшки помогала, чем могла. Молоденькие они, чуть постарше ее деточек…

И только налаживаться стала жизнь, а тут эта война с басмачеством! Петр, кроме руководства в извозчичьей станции, трудился на масложиркомбинате, который назывался БешБош – завод, начальником пожарной команды. Два раза в сутки: в три часа ночи и в три часа по пополудни завод оглашал город длинными гудками, призывая народ на смену. Петра местное население, и даже те, которые вошли в бандитские формирования, уважали, хотя он и состоял уже на службе у Советской власти. Страшное тогда было время. Басмачи нападали группами на отдельно стоящие дома и обозы, которые везли продукты и оружие в воинскую часть. По дороге в Мирпустынь, построена была боевая крепость и с нее дальнобойными снарядами из пушек велся обстрел старого города, в котором прочно обосновались басмачи. Переживала Мария за мужа, которому приходилось патрулировать город и участвовать в поимках бандитов. Не раз, по вечерам, он приходил с кумовьями, которые также считались уполномоченными от большевиков. За богато накрытым столом со штофом самогона, через открытые ворота, они между чарками, прицеливаясь из наганов, убивали по несколько басмачей, убегавших от преследований. Поутру трупы собирались патрулировавшими кавалерийскими взводами и сдавались в ОГПУ для отчета, а кумовьям и Петру даже выплачивались премии за уничтожение бандитов.

А потом, когда обезврежены были все бандитские формирования в Андижане, в городе воцарился мир и покой. Стали завозиться импортные товары, подешевел прожиточный минимум. Зазвучали застольные русские песни в саду у Агишевых, к которым любили приходить друзья и кумовья, а также большая семья сестры Петра. Тонечка увлекалась приготовлением необычных блюд по рецептам поваренных книг и с удовольствием делилась ими с гостями, ну а марципановые печенья Марии с успехом продавались даже в кондитерской лавке и, конечно, всегда подавались к ароматному смородиновому чаю.

Но с 1931 года начались изыскания врагов народа и массовые аресты. В первую очередь подозрения пали на известных среди населения города врачей и инженеров. После допросов в тюрьме, они возвращались домой в крытых фаэтонах вместе с милиционерами и сдавали свое золото, закопанное в огородах и замурованное в стенах домов. Потом, оставшись даже наедине с родными, ни слова не говорили о том, что же происходило в страшных тюремных застенках. А простых жителей, имеющих золотые украшения, обязывали сдать все богатство в «торгсин». Пришлось Марии собрать в узелок все заработанное и подаренное золото и обменять у государства на два мешка муки – сеянки. Слитков, за которые так строго наказывало правительство, у них, слава Богу, никогда и не было. А вот мука оказалась как нельзя кстати. Время настало голодное и очень трудное. Каждый день кого-то из знакомых забирали сотрудники НКВД и мало кто возвращался домой. Люди были напуганы, боялись не то сказать или не так поступить, чтобы не оказаться в числе врагов народа. И столько вдруг злобы открылось во многих…

Иван – старший сын Агишевых, работал почтальоном. Развозил корреспонденцию по всей области. И однажды, на одном из партийных собраний, какой-то тип обозвал его вредителем и врагом Советской власти. Разгневанный таким несправедливым обвинением Иван, взяв самодельное оружие, выстрелил себе в грудь. Пуля прошла навылет, между легкими. Молодой организм справился с травмой, но неприятностей родителям парень доставил очень много. А какое потрясение испытали родные, когда внезапно заболел их Васенька – всеобщий любимец, самый рассудительный и умный из сверстников! Во время игры в футбол у мальчика вдруг случился сердечный приступ, и, несмотря на оказанную медицинскую помощь, спасти ребенка не удалось… Очень горевали от невосполнимой утраты Агишевы. Распродали коров и свиней, уже не радовало их большое хозяйство. Сильно сдал и Петр, мучили его боли от огромной грыжи и вздувшихся вен на ногах. Сказался на здоровье тяжелый физический труд в молодости и постоянное нервное напряжение. Горячо уговаривала Мария мужа ходить с ней на службы, убеждая, что поможет Господь окрепнуть духом и здоровьем. Но не мог себе позволить коммунист Петр Иванович Агишев восстановить себя в вере, благодаря которой когда-то обрел любовь и семью. Крепко тогда Советская власть держалась за своих бойцов, и личная жизнь каждого была у всех на виду.

Все ночи напролет проводила Мария в горячих молитвах за детей. И, хотя все они отлично окончили школу и были очень послушны и отзывчивы, но время же такое тревожное, вот и не смыкала мать очей своих от переживаний за близких. Иван, Александр и Антонина разъехались по институтам. Окончив их, стали большими по тем временам начальниками: старший сын трудился в министерстве связи, средний отлично зарекомендовал себя в газовой промышленности, а дочь, став врачом, осталась работать в Ленинградском госпитале. Дома с родителями оставался только младший Сережа, которого по праву взрослые считали самым добрым и работящим. Уже оканчивая десятый класс на «отлично» , он успевал и помогать родителям, и любил читать книги, да еще был городским чемпионом по шахматам. По вечерам Агишевы и пришедшие в гости кумовья родителей, усаживались за большим круглым столом, а Сергей писал письма под диктовку взрослых, добавляя от себя теплые строчки в поддержку братьев и сестры. Также писал он и многочисленным родственникам и знакомым, ведь у него был отличный каллиграфический почерк.

Вести со всего мира очень тревожили: разбушевался фашизм… Сама не своя ходила Мария, проводя дни и ночи напролет в молитвах и уходе за слегшим Петром и хлопоча по оставшемуся хозяйству. Казалось ей тогда, что несет она личную ответственность за все грехи рода человеческого, каленым железом прожигающего ее душу. Как утихомирить всемирную жестокость, нависшую и над ее страной и семьей черной тучей? Вот и в то летнее утро, 22 июня, стояла Мария на молитве, читая Акафист Матушке Богородице, когда внезапно раздался неожиданно длинный гудок с завода и зазвонили тревожно колокола русской и армянской церквей. Так началась самая страшная война в истории всего человечества. Старшие сыновья ушли на фронт, а Антонина всю войну проработала в Ленинградском госпитале, потеряв первого внука Агишевых, умершего от голода. Так и не видела мать детей своих до самого конца войны, и даже после, каждый из них по особому партийному заданию выполнял ответственные поручения Правительства. Все они воевали в числе командования Советской Армией. В 43- ем в Армию призвали младшего – Сережу, который, по стеснению своему на учениях не вышел вперед, когда прозвучала команда: «кто окончил десять классов, шаг вперед!» и по внешнему виду будучи самым здоровым, был избран для ношения лафета от миномета. И только он, один из всей семьи, прошел до Берлина рядовым бойцом, закончив войну сержантом.

Слава Богу, все Агишевы по молитвам матери остались живы. Домой вернулся только Сережа, поступил в кооперативный техникум и с отличием окончив его, очень много работал…

Собирались большой семьей в родительском доме летом 1949. Старшие уже приехали со своими семьями к отцу с матерью за благословением на брак. Рассказал тогда им Петр , как долго невесту себе подбирал и с каким благоговением относится он к браку, ведь, как это важно – хранить семейные узы, они самые священные на земле и прославляются Богом. Сказано же: «И будут двое одна плоть»… «Помните, дети: семья должна быть большой и дружной, тогда она опора и основа счастья каждого ее члена», – говорил отец. Так здорово погостили тогда Александр и Антонина со своими детьми в родном доме, как в детстве побывали. Иван к тому времени уже в родительском дворе дом себе построил. Огорчало только, что отец уже много болел.

Петр почти не вставал с постели еще с начала войны. Мария читала ему письма от детей и внуков, молилась, а он часто просил ее спеть, как в юности, в храме, и так светло на душе становилось от воспоминаний об их молодости. Нравилось Петру слушать многочисленные притчи, что тихо рассказывала ему супруга длинными вечерами. Пригласила Мария и батюшку для исповеди мужа и соборования. Через два дня, когда показалось ей, что полегчало супругу и болезнь отступила, пошла она на службу Пасхальную, а как вернулась, Сергей уже отцу глаза закрывал…

Будто двери перед Марией в мир закрылись тогда. Темной пеленою застило глаза и ноги слушаться перестали, никого вокруг уже не узнавала. Маленькая, такая стойкая всю жизнь, женщина, вдруг оказалась беспомощной и слабой. Похоронив отца, дети решили всю обстановку матери сохранить, чтобы не чувствовала она себя одинокой, по очереди возле нее все время находились то внуки, то Иван, который жил рядом, то Сергей, которому она при встрече все стремилась поцеловать руку и называла его ласково «тятенькой». И лишь одну дорогу не забыла Мария до конца своей жизни – к Богу. Каждый день она складывала в беленький платочек какую-нибудь снедь, заворачивала узелком и шла в церковь. И там, всегда стоя на одном и том же месте, недалеко от свечного ящика, тихонько подпевала все таким же, как и прежде, молодым голосом. А в церкви и в парке всегда угощала маленьких детишек конфетками и пряничками. За семнадцать лет такой жизни народилось у Марии и четверо правнуков и три правнучки. Иногда она все же приходила в себя, просила молодежь проводить ее до Петруши, говоря, что загостилась тут без него…

Как реликвия хранится в каждом доме братьев и сестры Агишевых фото в рамочке, где все еще живы – трое представительных сыновей, красавица дочь и родители, а вокруг их дети и внуки.

Светлая фотография с веселыми лицами среди цветов и под спелыми гроздьями винограда напоминает детям и внукам о словах деда: «Семья – она опора и основа счастья каждого ее члена».