Лиловый закат

“Глиста? Мы еще посмотрим…” – затаила она явно несущественную обиду в череде многих, стараясь оставаться неподвижной, с ровным размеренным дыханием.

– Что ж, ладно. Когда очухается, позовешь, мне с ней перетереть надо.

Он отправился обратно к двери, по пути зацепив ведро, которое с шумом покатилось по полу.

– Хотя…Пойдем со мной, поможешь кое в чем, – указал он, и Полина тихо всхлипнула. – Да не писай, нормально все будет. Вставай быстрее, не спи.

Последняя фраза его развеселила. Он зашелся беззаботным звонким смехом, который заглушил шаркающие шаги покидающей место заточения девушки. Когда дверь закрылась, Аня досчитала до десяти и поднялась с кровати. В голове помутилось, а тошнота вернулась с новой силой. Она села, и заметила перед собой на полу поднос с двумя полными чашками, печеньем, и надутым полиэтиленовым пакетом. Она ощутила проснувшуюся жажду. Аня сползла и опустилась на колени рядом. Рука потянулись к заветной воде, но пальцы проскользили по сколотому ободку и остановились. Ее отравили, и без сознания привезли сюда, неизвестно что еще может быть подмешано в питье и для каких целей. Она нагнулась и потянула носом воздух. В пакете лежали сосиски в тесте, традиционная еда студента, и источали сладким ароматом теплого теста и пряностей. Живот заревел китом, но тошнота не отступала. Аня помакала палец в чашке, понюхала и лизнула. Показалось, что обычная вода без посторонних веществ. Затем решила хотя бы помочить губы, и подождать некоторое время.

Аня осмотрелась, начиная с себя. Она осталась в той же одежде, что и вечером в субботу. Даже куртку с нее никто не снял. Только телефона в кармане не обнаружилось. Можно было сказать, что она в норме, если не считать трещащей головы и бунтующего желудка. Где-то на дне рюкзака валялась пластинка болеутоляющих таблеток. Она поискала сумку глазами, но, видимо, ее Макс тоже забрал. Это придало лишь пессимизма. Аня прошлась из угла в угол. Оказывается Полина все время сидела на старом автомобильном кресле. Оно, ржавая кровать и ведро в роли уборной – вот и вся меблировка. Никто не позаботился об элементарном комфорте узниц, а значит и судьба их не важна.

Аня вновь вернулась на кровать, села по-турецки и подперла голову руками. Она боялась, когда убегала от преследователей ночью под дождем, когда под окном стоял неизвестный и заглядывал окно, а когда оказалась в руках маньяка, страха не было. Осталось безразличие, пустота, и глубокий, замороженный ужас, который еще прорвется и возьмет свое. Сейчас же бедная психика устроила перерыв.

“Что он собирается делать? Бред какой-то.Полину до безумия довел. А что со мной что будет? Интересно, сколько я здесь? Свят уже знает? Наверняка. Мчится на белом коне?”

Аня улыбнулась, представив Святослава в строгом костюме верхом на лошади. “Зачем я ему? А может…? Ох, нет! Не стоит даже допускать намека на такие мысли, можно обжечься и до конца жизни жалеть . Тем более сейчас, когда я могу отсюда никогда не выйти, есть проблемы важнее”.

По прикидкам прошло достаточно времени, и никакого негативного эффекта: ни жжения, ни онемения губ, после глотка воды не наступило. Значит можно немного попить. Аня сползла на пол, взяла чашку, и с огромным трудом заставила себя остановиться на половине. Она нащупала в кармане носовой платок и намочила его, влезла обратно и легла, приложив влажную холодную ткань ко лбу. Стало намного легче, и она не заметила, как снова задремала.

Сверху снова раздался лязг, который ее разбудил. Аня подорвалась и тут же отвернулась лицом к стене. Дверь в комнату распахнулась, и сразу же закрылась.

– Это я. Одна, – прошептала Полина.

– Ну как? – подхватилась ей навстречу Аня. – Что там?

– Мы перетягивали клеёнку, делали комнату в комнате.

– Боже… – она прижала руку ко рту, и ощутила как ужас, отложенный на потом, зашевелился. Единственное пришедшее на ум – кадр из фильма, где маньяк завешивает все вокруг пленкой, чтоб не оставить следов при кровавой бойне.

– Да, – Полина, видимо, имела те же мысли.

– Что будем делать?

Девушка пожала плечами, и села рядом.

– Который сейчас час? – спросила Аня, будто это могло о чем-то сказать, или чем-то помочь.

– Вроде бы вечер.

– Ждет ночи?

– Наверное. Слушай, – начала Полли, но сделала паузу, подбирая слова. – Не давай мне спать, хорошо?

– А что будет, если ты уснешь?

– Не знаю. Я не буду этого помнить. Но всегда происходит ужасное.

Аня скептически посмотрела на Полину. Та сильно изменилась с той первой встречи в коттедже. Там была самоуверенная дерзкая девушка, душа компании, а здесь сидела несчастная горбунья с красными глазами.

“Что же с тобой случилось? Что за дьявольская метаморфоза?”

– Полли, зачем ты ушла ночью с тусовки?

– Потому что… Это длинная история. Подозреваю, что Ильдар уже многое растрепал.

– Расскажи ты.

– Ладно, но не обижайся, окей?

– Согласна.

– Мне с первого курса нравится Никита. Даже больше. А я совершила ошибку и стала ему другом. Сперва думала, вот узнаю его получше, мы подружимся, и он поймет, какая я классная. Пока ему конспекты писала и картинки слала, он гулял. После появилась Лиза, а я получила окончательный отказ. Но “братаном” быть не перестала, и не смогла разорвать тоненький мостик, который нас связывал. Отношения их нужно в палате мер отметить, как эталон токсичности. Не смейся. При первой ссоре она бежала в койку другого, он пил со мной, а затем искал приключение на одну-две ночи. В последний раз все и случилось. Они вновь погрызлись, Никита пришел ко мне, мы пили вино, а после он сказал: “Надоело, хочу такую девушку как ты” и поцеловал. Не серьезно, так просто чмокнул. Мне и этого хватило. Ты себе представить не можешь, насколько окрыляет.

– Ох, могу, – прошептала в сторону Аня.

– А на следующий день даже не вспомнил об этом, и привел тебя в ту чертову рощу, где он уже имел не одну дуру.

– Оу! – Аня, конечно, догадывалась о подобном. К тому же предостережение Вики ни на пустом месте возникло, но тогда она не придала ему значения, и уж тем более не подумала об окружающих, – Вот гадство!

– Хах! Рада, что ты понимаешь. А когда увидела вас в спальне…

– Так это была ты?

– Во мне что-то щелкнуло, я ощутила себя полной идиоткой. Захотелось сбежать на край земли подальше от людей.

– Еще бы.

– Верно. Извини, ладно. Надежда умирает последней, я хотела видеть в любимом ангела, а не свинью. И винила во всем тебя, мол, если б не ты, то он бы остался в ту ночь со мной. Как глупо! Только здесь, в одиночестве и страхе, дошло, что тратила свое время зря, на человека, которому не нужна. Не было б тебя, нашлась бы другая. Лиза, кстати, на тусовку пришла одна, видимо, хотела помириться. А тогда я выбежала из коттеджа во двор, где меня встретил какой-то парень и мило спросил, почему я в слезах. И я проснулась здесь.

– А что было дальше?

– Не помню. Тогда я очнулась в комнате наверху, но сбежала и вернулась к людям. Теперь сидим в подвале. Скажи честно, ты его знаешь?

– И да, и нет, догадываюсь. Но зачем ты напала на меня в общаге?

– Я и этого не помню.

Девочки настолько увлеклись беседой, что не услышали, как сверху загремел подвальный люк, и загрохотали шаги по деревянной лестнице. Когда открылась дверь, было уже слишком поздно:

– Так-так-так, кумушки, сидим?

В подвал вошел Макс: молодой парень, темно русый с заурядной внешностью. Встретив такого на улице, едва ли заподозришь в нем маньяка. Не неожиданное явление нового героя произвело фурор: Аня отпрянула к стене, и врезалась в нее головой, отчего перед глазами поплыли искры. А Полина обняла себя за плечи и виновато потупила взгляд.

– Ага. Просил же по-хорошему, сразу звать меня.Ай-ай-ай! – он пожурил девушку, затем пальцем указал на Аню, – Ты идешь со мной, а тебе пора отдохнуть.

– Нет, пожалуйста, не надо, – взмолилась Полина.

– Все. Цыц!