Огненный вихрь для колдуна

Если соединить энергию кольца Посвиста с энергией талисмана другого славянского бога – бога ветров Стрибога, то совокупная сила станет огромной. Однако получить этот талисман Викентий пока не мог, как не смог забрать его и племянник Илларион. Девчонка, владеющая талисманом огненного ветра, оказалась не робкого десятка и смогла отстоять свое право владеть силой Стрибога. Ведь она оказалась прямой наследницей брата деда Владимира – Константина, тоже страшного колдуна.

Глава 2. Любовь, нелюбовь, черт разберешь

– Я, кстати, похудела на шесть кило, пока в больнице была, – выложила Катя последнюю новость, отхлебнув пива из банки и заедая его салатом из крабовых палочек. – Прикинь, думаю здорово, что на койку угодила. И решила, буду только больничную еду хомячить, а мамину соседкам отдавала. Получилось.

– Ничего себе, – удивилась Анька. – Шесть кило! Это много.

– Ну, для меня не очень, конечно, – улыбалась Катя подруге. – С моих восьмидесяти шести сбросить шесть не так заметно.

– Зато стало ровненько восемьдесят, – Анька положила на кусок батона колбасу и сыр и откусила кусочек от получившегося бутерброда. Жуя, спросила. – Дальше будешь худеть?

– Не-а. Я себе и такая нравлюсь, – помотала головой Катя. – И пусть плачет тот, кому это сокровище не достанется.

– Точно, пусть плачет, – Анька усмехнулась. – А есть кто на примете?

– Ты бы сразу узнала, – пожала плечами Катя, зачерпывая вилкой салат. – И когда мне, по-твоему, шашни было заводить? В больничке?

– Ну, всяко бывает, – Анька дожевывала бутерброд. – Может тебя врач молодой и красивый лечил и…

– Ой, не смеши меня, – захохотала Катя. – Молодой и красивый сразу бы побежал по медсестричкам, а не на своих больных с разбитой головой пялился. Пусть даже на таких заметных, как я. Не забывай, что твоя подруга в поликлинике работает, и всю эту кухню знает. Да и лечила меня тетя-врач моих же габаритов.

Девчонки дружно засмеялись. А потом Анька стала рассказывать, что скоро у нее заканчивается отпуск, и пора выходить на работу, и снова продавать цветы в магазине. Хотя ей нисколько не хочется. Хорошо, что закончилась летняя сессия, и теперь до осени ничего напрягать не будет. Только отношения с любимым Ксандром. Потому что после похода, в котором они были неделю назад, отношения у них разладились. Само собой упоминать о том, что там на озере его заколдовала русалка, Анька не стала. Во-первых, Катя сочтет ее больной на всю голову, а во-вторых, знать о том, что вместе с миром обычных людей существует и другой мир со сверхъестественными существами, Кате ни к чему, даже если она в это поверит.

Анька и сама об этом совсем недавно не знала, и если честно, предпочла бы не знать и дальше. В одночасье ее представления о сказках и древних славянских богах перевернулись, и она открыла другую сторону существующего мира. Мира, в котором были реальными русалки Евлампия и Авдотья, стремящиеся улизнуть из озера и снова стать живыми девушками; хозяин мутного омута Рыбич, являющийся братом бога Хорса; темный колдун Викентий, жаждущий Анькиной смерти, и главное ее приобретение – душа талисмана огненного ветра, названного ею же Ермолаичем.

– Я так и не поняла, – вывела Аньку из раздумий подруга, – почему Ксандр стал по-другому к тебе относиться? У вас же такая любовь. Такая, претакая, – скорчила мордочку, как будто витает в облаках.

– Иринкина ворожея говорит, что сглазили его, – Анька ничего путного не придумала, как объяснить Кате случившееся более понятными для нее вещами. Люди проще воспринимают проявления сверхъестественного, если сказать, что это сглаз или порча. В эту галиматью они почему-то верят. – Надо теперь найти эту стерву и плеснуть ей в лицо заговоренной водой. Тогда сглаз вернется к ней обратно, а Ксандр – ко мне, – выкручивалась Анька.

И даже почти ничего не приврала. Ведь все было так, только немного не так. В походе, когда она и Ксандр пошли ночью на озеро, любимого чуть не утопила русалка, реальная русалка по имени Авдотья, решившая как и русалка Евлампия поцеловать парня. Но что-то напутала с заклятием или что-то сделала не так, но хозяин озера Рыбич, представший перед Анькой дедом с длинной бородой, не смог приворот снять. Поэтому Аньке нужно срочно найти эту чертову русалку, превратившуюся в девушку, плеснуть в нее заговоренной Рыбичем водой из чистого ключа и, когда у той появится на несколько секунд хвост вместо ног, привести ту на озеро, чтобы заклятие снять. Иначе Ксандр умрет от тоски. Ведь он тоже не знает, кто его приворожил. Вернее, вообще не знает, что его приворожили. Только каждую ночь ему снится какая-то с расплывчатыми чертами красотка, которая зовет к себе. И любимый стал забывать об Аньке. Вот вчера даже не пожелал ей спокойной ночи, как делал это каждый вечер до этого.

– Да? – Катя подозрительно посмотрела на Аньку. – Сглазили? Ты тоже начала как Иринка во всю эту ересь верить?

– Ну а что? – переспросила ее Анька, пожав плечами. – Хочешь верь, хочешь не верь, но отношения у нас сейчас не ахти.

– Мне больше верится, что он в вашем походе новую деваху присмотрел, – прагматичная Катя все же в сглаз не поверила.

– Нет, точно не это, – отрицательно помотала головой Анька.

И стала раздумывать, сказать ли подруге о том, что на фоне стресса провела замечательную ночь с другим Сашей, опером, который спас ее от разъяренной фурии, приревновавшей Аньку к своему любовнику. Но немного подумав, решила не говорить. Потому что сама не поняла, как это получилось. Пожалуй, надо сначала во всем разобраться самой, а уж потом просить совета у подруг. Тем более все равно придется вызволять Ксандра из лап русалки. И кроме Аньки ему сейчас никто не поможет. Ведь сбежавшая из озера Евлампия тоже не знает, что приворот сделан к ней. Вот такой парадокс.

Поболтав еще немного ни о чем и допив пиво, Анька собралась домой. Попрощалась с подругой и ее родителями, получив напутствие от Катиной мамы, чтобы обязательно нашла дочке парня, вышла из подъезда и направилась в сторону своего дома. Благо идти недалеко и по прямой. Маршрутки уже не ходили, но в десять часов вечера летом только начинает темнеть, так что Анька рассчитывала пройтись перед сном и подышать свежим воздухом.

– Девушка! – окрикнул ее приятный мужской голос.

Анька почему-то решила, что это ее позвали. Хотя, если подумать, то становится понятно почему – других девушек рядом не было, двор давно опустел. И даже не наблюдалось парней, когда она выходила из подъезда. Интересно, откуда этот взялся? Анька оглянулась скорее не из любопытства, а по старой привычке не держать никого за спиной в вечернюю пору. Хватило уже.

Один раз нарвалась на пьяных придурков, но тогда ее спас бросок через бедро из курсов самообороны. Второй раз какой-то малолетка прицепился, но тогда ее спас Ксандр, так они и познакомились. А в третий – придурошный колдун-пасечник напал с лианами хмеля, и тогда ее спас папа. Вот теперь Анька считает, что пора и самой что-то делать для своей безопасности. Спрашивается, на кой фиг она сегодня не вызвала такси? Знала же, что общественный транспорт после десяти медленно умирает, и маршрутку едва ли дождешься, если дождешься.

– Вы меня? – спросила Анька, обернувшись, и увидела все того же красавчика, с которым ехала в лифте к Кате. Удивилась и спросила, непроизвольно обрадовавшись. – Это вы?

– Вот и я смотрю, знакомая девушка куда-то ночью пошла одна, – улыбался во все свои зубы незнакомец, сверкая черными глазами. – Решил спросить… – немного помялся, изображая застенчивость, но долго тянуть с банальным вопросом не стал. – Вас не нужно проводить?

– Почему бы нет, – согласилась Анька, хотя только что думала «ни за что». Так как совпадение странное и подозрительное. А с другой стороны – ничего ведь такого? Встретились случайно в лифте, а потом также случайно вышли вместе, бывает. – Только мне далеко, – пояснила на всякий случай, вдруг у подвернувшегося попутчика пропадет всякое желание ее провожать.

– А вам в какую сторону? – не среагировал на предложение отступить красавчик. – В Девятый или в Гомзово? Или к 18-й школе?

– В Гомзово, – ответила Анька и пристально посмотрела на парня, у него еще оставался шанс не идти вместе с ней.

– Отлично, – расплылся тот в очередной радостной улыбке. – Мне туда же. Не находите, что это странно? – задал первым вопрос, который вертелся у Аньки на языке.

– Нахожу, – тем не менее, согласилась она, хотя уже готова была спросить «а что тут такого?». Но подтвердила. – Немного странно.

– А мне кажется, это судьба, – увидел, что Анька нахмурилась, и, подойдя к ней ближе, сказал. – Знаю, знаю. До банальности банальная фраза, – дыхнул на нее свежим дыханием, а ведь вроде на день рождения к другу спешил, что подразумевает хотя бы бокал шампанского. Продолжил. – Однако эта фраза наиболее четко обрисовывает ситуацию, которая сейчас случилась. Идемте, – сделал приглашающий жест в сторону выхода со двора. – Просто я филолог по образованию, но частенько пользуюсь вот такими понятными выражениями.

– Да, идемте, – согласилась Анька и бодро зашагала вместе с незнакомцем по направлению к своему дому. А ведь парень даже не представился. Но никакого подвоха она не чувствовала, и ей было с ним очень интересно.

Потому что в первую очередь незнакомец был действительно красив. Таких можно увидеть только на обложках глянцевых журналов о моде, а в своей жизни Анька никогда не встречала. И вряд ли встретит еще, как она считала. Из парня так и выпирала какая-то неуловимая аристократичность, которая таилась в тонких чертах лица, в жестах, в мелодично тянущемся голосе, ненавязчивом подхватывании ее под локоток, когда она случайно оступилась, переходя дорогу. В общем, парень напоминал принца из «Золушки», доброго, справедливого и где-то наивного, и хотелось ему верить. А также радостно бежать по дорожке, держась за ручки, и подпрыгивать от счастья. Эй, Аня, очнись!

К тому же принц был сама разговорчивость. Он сразу же объяснил… Нет, не так. Он сразу же обосновал Аньке, какая действительно произошла случайная случайность их второй встречи. Похоже, у него была привычка повторять такие слова по два раза. Чтобы видимо для недалеких девиц доходило быстрее. А Аньке именно это резануло слух и прорвало флер таинственности незнакомца, который всеми силами старался поддерживать свою неземную обаятельность.

Анька согласилась с парнем, что так бывает. Зашли вместе в лифт, какое-то время поторчали у друзей и одновременно вышли. Вернее он вышел раньше, а Анька чуть позже. И как же здорово, что он оглянулся на хлопнувшую дверь подъезда. Думал, что кто-то из знакомых тоже пошел домой. А тут она – фея его мечты. И совсем неожиданно получилось, что идти им в одну сторону. И даже если не в одну, а наверняка в разные, то парень в любом случае ловко увязался за ней. Это надо признать. Да и ладно, зато идти не скучно, хотя Анька хотела подумать о своей дилемме – кого из двоих Саш выбрать.

И как-то совершенно случайно (или все же нет?) судьба подкинула ей третий вариант, болтавший без умолка о каких-то оливковых рощах в Тоскане и винограде, растущем на южном склоне какой-то горы. Интересно, конечно, когда не знаешь, о чем говорить с незнакомым человеком. Как и не знаешь, чем лучше урожай в Шампани 1984 года и в Шато-Бринье 1976-го.

– Мы уже дошли, – Анька остановилась у последнего подъезда своего дома.

Вспомнилась старая привычка не тащить провожающих в первый раз парней к своему четвертому, чтобы потом ненужные личности ее не искали и не ждали. Пригождалось пару-тройку раз. Вот и сейчас ей не хотелось, чтобы этот красавчик знал, где она живет. Странно, не правда ли?

– Дошли? – удивился парень, останавливаясь рядом, совсем близко, и прищурился, улыбаясь. – Так быстро? А вы говорили, что далеко живете. Я и не заметил, как пролетело время. Вы очень интересная девушка, – переступил с ноги на ногу и незаметно сделал шаг влево, перегораживая собой путь к подъезду. – С вами так легко, – нежно взял ее за руку и посмотрел в глаза.

Еще какое-то время назад Анька с ума бы сошла от радости, что такой красавчик обратил на нее внимание и сыпет комплиментами. Само собой она не считала себя серой мышкой, а вполне симпатичной девушкой, имеющей успех у парней, но и моделью неземной красоты тоже себя не считала. Так что явно обрадовалась бы, когда красавчик не просто проводил и попрощался, а собрался напроситься в гости. По всему же видно, что хочет напроситься. И возможно она даже пригласила бы его на чашку кофе, чтобы поболтать еще.

Но ближе к дому, когда они обходили Гомзовское кольцо, ей почему-то стал надоедать разговор с ним и присутствие парня в целом. И как-то раздражающе прозвучали слова о том, что она интересная девушка. Аньку чуть не скривило от этой банальности, как ранее выражался красавчик, но она удержалась, чтобы не фыркнуть. Деланно улыбнулась, выдернула руку из его руки и отступила на шаг назад, увеличивая пространство между парнем и собой. Опустила правую руку вниз, пряча за спиной, взмахнула ладонью и завела ветер.

Тут же слабый поток воздуха, поднимая пыль позади Аньки, заскользил вдоль придомовой асфальтовой дорожки, на которой они стояли. Затем ветерок вырвался за угол дома и объединился с настоящим ветром, закрутился мелкими торнадо в месте слияния, образуя небольшие пылевые вихри, и неожиданно вернулся, обрушившись на парочку начинавшейся бурей.

– Холодно становится, – поежилась Анька, продолжая выпускать из ладони ветер. – Пойду я, пожалуй, – сделала шаг в сторону, пытаясь обойти парня.

– Подожди, – он снова перегородил ей дорогу, уже не стараясь схватить за руку, но почему-то переходя на «ты». – Я тебе еще не все рассказал, – попытался заглянуть ей в глаза, но у него ничего не получилось, потому что Анька старательно их отводила, опасаясь, что он увидит ее раздражение.

– Как-нибудь в следующий раз, – обнадежила парня на всякий случай, чтобы не взбесить.

А вдруг он маньяк? Хотя с такой внешностью вряд ли. Хотя именно с такой внешностью могут раздражать бабские отказы. Может ведь напасть, не обязательно для того-этого, как говорит Ермолаич, а просто из вредности шандарахнет по голове и был таков. А во дворе они одни, так что все может быть. Ну, сколько можно наступать на одни и те же грабли, Аня?

– А вы мне свой телефончик оставьте, – тут же сориентировался парень, напряженно улыбаясь, – я вам позвоню, и мы снова встретимся, – полез в карман брюк за смартфоном.

– Записывайте, – не стала спорить Анька. Все равно, как всегда в таких случаях, собиралась говорить несуществующий номер. Впрочем, может и существующий, только точно не ее, а отличающийся на одну цифру. Стала произносить. – 8, 960, 068…