Идеальный рецепт

Отплевавшись и отдышавшись, опускаю крышку унитаза, сажусь. Жду.

Кто-то заходит в помещение. Идёт к писсуарам, отливает. Очень хочется снова полезть наверх, чтобы не светить ботинками, но понимаю, что без поддержки Эрика я скорее всего навернусь. Может, выглянуть снизу, проверить, кто там? Нет, вдруг заметит, как я зенками хлопаю из-под двери, стрёмно.

Входная дверь снова открывается. А это кто? Прислушиваюсь к звукам снаружи, но по ним ничего не понять. Включается кран, кто-то моет руки. Да что там происходит?! И где Эрик? И что мне делать?

Снова дверь. Это ушли или пришли? Снаружи тишина, но спустя пару секунд раздаётся стук в мою кабинку. Голос Эрика:

– Это я.

Приоткрыв дверь, выглядываю.

– Короче, они сидят. Недалеко от нас. Ты сможешь пройти не шатаясь?

Прислушиваюсь к своему телу. Самочувствие уже лучше, но насчёт координации я совсем не уверен. Не говоря уж про шлейф алкоголя. Не стоит рисковать.

– Лучше через окно.

Эрик оглядывается на узкую щель под потолком. Да, мне тоже вариант кажется сомнительным, но стоит попытаться. Представлю, что это тренировка.

– И как ты туда залезешь? Подтянуться не вариант, ты бухой – впилишься башкой или в раму, или в стекло.

– М-м, – изучаю окно, прикидывая. Как бы ни хотелось считать себя крутым парнем, но Эрик прав. – Подсадишь?

– О, теперь я уже не «дрыщ»?

– Иди сюда, – выскакиваю из кабинки. Чёрт, и правда всё ещё шатаюсь. – Становись.

Эрик не сразу соображает, что от него требуется, но в итоге встаёт боком у стены и наклоняется, уперев ладони над коленями, я же отхожу к противоположной стене, глубоко дышу, стараясь прочистить голову и сконцентрироваться на задаче… Давай, Син, ты это умеешь…

Разгоняюсь к Эрику, запрыгиваю ему на спину – она проседает под ботинком, снизу раздаётся сдавленное «с-сука…», – и вот уже торчу по пояс снаружи, а вскоре и спрыгиваю в снег по ту сторону стены. Идеально! Я же говорил, что молодец.

Оглядываюсь на предмет угрозы. Стена глухая, полиции не видно, прохожие поодаль заняты своими делами, в мою сторону никто не смотрит. Отлично. Осталось дождаться Эрика.

Адреналин и морозный воздух немного прочищают мозги. Из-за опьянения кажется, что прошло уже много времени с тех пор, как мы зашли в кафе, но на улице, как ни странно, всё тот же солнечный день. Хотя уже не такой яркий, через час закат. Вот это мне не нравится в местной зиме, – что темнеет рано. Солнца слишком мало.

А вот и Эрик с тюком моей куртки. Одеваюсь.

– Так, теперь мне бы автобус найти.

– Какой автобус? Пошли, – Эрик кивает в сторону домов через дорогу. – Сначала приведём тебя в порядок.

***

Не уточняю, но вроде бы мы идём к его дому.

– Бля, ну Фрэнк и пидарас! Он что, не проверял у тебя документы?

– Нет. Предложил добавить в кофе «дополнительный ингредиент», я согласился.

– То есть просто так? Налил бренди в кофе несовершеннолетнему? Урод. Он сказал тебе добавлять, я и… Блядь, я и подумать не мог! – Эрик оглядывает меня искоса. – Не выглядишь на семнадцать. Двадцать минимум.

Я молчу. Что тут скажешь?

Спустя десяток метров Эрик продолжает свой сердитый монолог:

– Повезло, что свалили. Фрэнк бы, может, и не уволил, а из института точно бы отчислили. Бля, но ты вот тоже! Сказал бы хоть что-нибудь! А то… – он передразнивает: – «Не хочу светить военник». Блядь, и вот я сижу спаиваю несовершеннолетнего! А потом мы заперлись в туалете, заебись! Ты хоть понимаешь, как это выглядит?! Для меня. Тебе-то нихрена, ты жертва.

– Я не жертва!

– В суде расскажешь! Что всё было по обоюдному согласию.

– Что тебя так пришибло-то?! Какой суд, ты чего?

Эрик останавливается и дёргает меня за куртку, тормозя тоже. В тёмных линзах напротив отражается моё лицо, и, хотя я не вижу его взгляда, почему-то возникает уверенность, что Эрик жаждет двинуть мне в челюсть ещё раз. Однако озирается по сторонам – есть свидетели – и сдаётся, выдыхает раздражённо.

– Спорим, ты вообще не знаешь, что такое жить одному после приюта? По статистике большинство в первый же год в тюрячку заезжает. Вот и отношение соответствующее, только и ждут малейшего косяка, чтобы всех собак повесить. А у меня – ни папы-мамы, ни доброго дяди-адвоката. Мне нельзя косячить! Я столько готовился, чтобы поступить, чтобы стипендию получить, еле работу нашёл, чтобы график подходил под учёбу. Я не могу всё потерять из-за того, что какой-то… – он снова повышает голос, закипая: – Какой-то… Ты! Решил прибухнуть за мой счёт.

Резко развернувшись, шагает к дому, и я срываюсь следом.

– Не надо мне твоего счёта. Я всё отдам.

– Нихрена! – Эрик не смотрит на меня. – Если я сказал, что угощаю, значит, угощаю. Просто нужно вести себя по-человечески, а не как дерьмо.

– Извини. Я думал – так, немного выпью, незаметно. А потом что-то понесло… А потом – эти… И всё в кучу.

Он не отвечает. Так, молча, мы и добираемся до его квартиры. Раздеваемся в прихожей. Здесь уже совсем темно.

Эрик, всё так же молча, проходит в комнату. Стягивает футболку. Такой ярко-белый на фоне зимних сумерек, ветхой тёмно-деревянной мебели и пожелтевших обоев. Замечает мой взгляд.

– Что? – звучит с наездом.

– Ничего.

– Ты по мне потоптался.

– Да. Точно.

Открыв шкаф, достаёт тёмно-серую рубашку, сноровисто застёгивает пуговицы. Одёргивает ворот.

Уходит на кухню. Приносит активированный уголь. Вскоре – крепкий кофе. Не успел я допить, как по комнате уже поплыл аппетитный запах яичницы. Какой приятный сервис! Мой желудок тоже оценил, слюни так и потекли.

Эрик приносит две суповые тарелки, доверху нагруженные едой. Принимается есть, а я разглядываю содержимое тарелки. Какая-то жареная мешанина. В первую очередь яйца, ещё зелень, помидоры, вроде бы лук… Поковыряв вилкой, пробую. Обдумываю вкусовые ощущения, пытаясь понять, что ещё в составе.

– Там что, хлеб?

– Угу, – Эрик жуёт.

– Странно.