Дорога на Аннапурну

Мы выходим на улицу, снова берем такси. Турагент едет с нами; конечно, он огорчен, но учтите, он говорит, все всегда происходит так, как и должно быть.

– Где вы это прочитали? – я угрюмо спрашиваю.

– У Саи Бабы, – он смеется. – Ведь мы на Индийский полуостров отправляем не только «челноков», туристов, но и паломников. Иной раз на одном рейсе летят буддисты, индуисты, кришнаиты, бабаджисты, последователи Саи Бабы… Так что мы тоже в курсе восточной философии.

Дальше он говорит:

– Билеты ваши пропали. Групповые билеты не обмениваются и не принимают обратно. У вас есть шанс догнать свою группу, если вы купите новые билеты – сначала до Индии, прилетите в Дели, а там как-нибудь достанете билет до Катманду. Так будет добираться второй Пономарев.

– Ну, передайте ему тогда, – говорит Лёня, – вот эти лекарства.

(Шабуров Саша в своих путевых заметках потом написал: «Такая масштабная цель, как поездка в Гималаи, не каждому по плечу. Присоединившийся было к уральцам Лёня Тишков заявил:

– Экспедиции нужен врач!!! Я буду вашим доктором! Дайте мне сто долларов на медикаменты!.. – После чего ни Лёни, ни лекарств никто не видел, ибо самолет в Непал он проспал.»)

– Не огорчайтесь, – сказал наш мудрый турагент, вышел из машины и растаял в ночи. А мы поехали дальше.

– Как съездили? Откуда возвращаетесь? – с любопытством стал спрашивать водитель.

Все окна темные. Только у нас горело окно.

– Я думал, вы все-таки успели, – сказал Серёня. – Самолет держали до часа двадцати пяти. Я следил по Интернету. Маленький такой нарисованный самолетик. «Москва – Катманду». Он стоял-стоял, потом раз! и улетел.

– Давай завтра пойдем гулять в Коломенское? – пробормотал Лёня, засыпая.

– Конечно, пойдем! – сказала я.

Глава 2

О том, как мы все-таки полетели

Всю следующую неделю мы вяло позванивали в «Кайлас», они в свою очередь вяло размахивали нашими билетами перед носом у Аэрофлота, пытаясь хоть сколько-нибудь нам вернуть, хотя бы малюсенькую страховку. Все напрасно. И я попросила Лёню забрать у них авиабилеты. Мне захотелось вывесить их на стенке в нашем изголовье. Чтоб эти билеты напоминали нам о тех сказочных, неведомых далях, в которые мы могли бы попасть, но они отодвинулись, как горизонт, и остались недосягаемыми.

Естественно, Лёня отправился в турагентство в субботу, в предпраздничный нерабочий день – назавтра была Пасха, послезавтра Первое Мая. Ну, ему за его страдания оставили билеты у вахтера. Он сунул их в карман и пошел гулять по Москве. Тепло, все цветет – сирень, вишни, яблони, желтые одуванчики…

Он и не заметил, как очутился на Коровьем валу. Смотрит – кассы Аэрофлота. Ряд стеклянных витрин, зазывающих в разные страны.

Кассы закрыты.

Все кассы были закрыты, кроме одной. Он толкнул дверь и вошел. У компьютера сидела женщина.

– Садитесь, – сказала она.

Лёня сел… и начал свой рассказ. Он рассказывал ей о своем детстве, о тихом уральском городке Нижние Серги, в котором он родился и вырос, о том, что сам он – сын географа, врач по образованию, а по призванию художник. Подробно обрисовал сюжет картины «Ангел с инопланетянином». И плавно перешел к тому, что никогда не мечтал ни об Индии, ни о Непале. Жена – та, действительно, как ненормальная, спит и видит во сне Королевство Непал. Но как бы там ни было – вот они билеты, а мы с женой – тоже вот они, хотя это явный парадокс.

Женщина взяла у него билеты и сказала:

– Первое, что мы сделаем с ними – это переведем из групповых в индивидуальные. Теперь посмотрим, есть ли в самолете свободные места. Рейс в Катманду будет ровно через неделю.

– Ой, надо же! – воскликнула она. – Как раз два места у окошка. И два обратно – через две недели. Ровно два!

И пока она выписывала новые авиабилеты на седьмое мая, Лёня, ошарашенный, сидел перед нею, не смея поверить в реальность происходящего.

– Только не перепутайте, – просто сказала она, провожая его до двери. – Ночь седьмого – значит шестого вечером. Час ноль пять. За два часа до отлета начинается регистрация. Счастливого пути!

– И тут я обнял ее, – рассказывал мне Лёня. – И хотя она была крупная женщина в зрелом возрасте, ну, знаешь, начальник смены агентства по продаже билетов Аэрофлота – мне показалось, я обнял воздух.

Это был ангел.

А мы опять предстали перед таможенным контролем.

– Зачем вы едете в Непал? – строго спросил нас с Лёней таможенник, пронзительно глядя нам прямо в глаза.

– Я уже и не знаю, – ответил Лёня.

Хотя он как раз имел четкий и ясный план действий. Незадолго до нашего фальстарта он отправился с фотоаппаратом в зоопарк и часа четыре снимал там животных из гималайского региона. Он снял трех бурых гималайских медведей плюс одного черного с белой грудью, потом крупным планом лицо гималайского орла и гималайского журавля, тоскливый взгляд из-за решетки мохнатого винторогого козла и нежнейшую белоснежную птицу колпицу – лопатеня с длинными ногами и крупным, плоским, расширенным на конце в виде лопаты клювом.

– Как много зверей в зоопарке, которых вывезли насильно из Гималаев злые люди! – сокрушался Лёня. – А я проведу акцию противостояния. Я напечатаю большие фотографии этих животных, отвезу в Непал, помещу их портреты в естественную среду обитания и сфотографирую. Это будут фотографии фотографий – грустный и поэтический акт беспомощности, жест отчаяния, показывающий миру, что нельзя быть такими безжалостными.

– Но это не все, – сказал Лёня, понизив голос. – Тут присутствует еще один аспект – магический, поскольку фотография всегда в какой-то мере забирает тени и души, тело света и тело сна…

И вот мы летим над целым миром, Леня выпил вина – свою долю и мою, расслабился, закайфовал и сразу сочинил экспромт про непальца, который мирно спал слева от него, по-детски подперев щеку рукой, украшенной золотым кольцом с огромнейшим сапфиром.

– Непалец, – громко продекламировал Лёня, – Надел перстень на палец!

Тут нас заинтересовала надпись на майке у одного парня. Текст был на английском, а сверху нарисовано густое зеленое дерево.

«Сначала я думал, что боролся за жизнь дерева, потом – что боролся за сохранение Амазонской сельвы.

Теперь я понял, что борюсь за человека».

    Чико Мендес,
    убитый в борьбе за сохранение Амазонской сельвы

Вообще этот самолет был наполнен удивительнейшими типами, из тех, кого увидишь случайно на улице и долго-долго будешь смотреть ему вслед.

Какой-то взъерошенный рыжий ирландец в круглых очках летел в Индостан искать истоки происхождения человечества, а также пути миграции древнего человека оттуда по всему миру. Не больше и не меньше.

Российские офтальмологи, сидевшие неподалеку от нас с Лёней, надеялись, на сей раз еще ближе подойти к заветным горным пещерам, в которых – они это выведали у верховных тибетских лам – до наших дней сохранился так называемый генофонд человечества из людей разных эпох и цивилизаций, в том числе атлантов и лемурианцев. Погруженные в состояние глубокой сосредоточенности и медитации, тысячелетиями сидят эти носители божественного знания в тайных гималайских пещерах, предназначенные подстраховать жизнь на поверхности Земли. В случае глобальных катастроф, которые время от времени случаются у нас на планете, именно они помогают людям не одичать или дают ростки новой человеческой жизни.

Кто-то летел в Непал курить гашиш.

Двое харьковчан – муж с женой – направлялись в Лумбини на родину Будды.

Конечно, я сразу захотела отправиться с ними в места, озаренные славою, где Прекраснейший среди всех существ, Великолепнейший из всех творений, как благодатное пламя, как созвездие Тельца, как пылкое осеннее солнце в безоблачном небе, родился на благо и счастие людей…

Однако быстро выяснилось, что эта парочка в тренировочных костюмах целенаправленно едет в джунгли – ловить и продавать тропических бабочек. Такой уж у них семейный бизнес. Нам с Лёней они очень не понравились.

Кто-то намеревался сплавляться на лодках по бурным непальским рекам. Кто-то планировал покорить Эверест. Хотя в мае уже начинают дуть муссонные ветры, несущие влагу с Индийского океана, лить муссонные дожди. И облака заволакивают вершины.