Алёша

Алёша
Марина Медведева

«Как правило общество осуждает зависимых людей, смотрит на них с отвращением и страхом. Однако, мало кто задаётся вопросом «Почему так произошло? Что стало причиной зависимости?» Книга написана в жанре автофикшн, т.е. основана на реальных событиях. Автор книги Марина Медведева – дочь главного героя, психолог, пытается посмотреть на жизнь глазами своего отца и найти истоки его наркотической зависимости. Главный герой – Алёша, добрый и честный по своей сути, человек, оказался зависимым от серьезных наркотиков. По иронии судьбы наркотики привели Алёшу к неоднократному тюремному заключению. Что даёт тюрьма? Помогает ли она измениться и начать новую жизнь? А когда человек выходит на волю, как его встречает пространство? Способно ли наше общество увидеть боль таких людей и просто посочувствовать им? В этом романе – исследовании, автор увидела много страдания, вины, стыда и пустоты, с которыми эти зависимые люди борются как воины.»

Алёна Фёдорова, психолог.

Содержит нецензурную брань.

Марина Медведева

Алёша

От автора

Сила человеческого духа может противостоять любой заданности.

    В. Франкл

Эта книга – моя терапия, переосмысление опыта моей семьи, жизни отца и бабушки. На мой взгляд, главное, что мы наследуем от своего рода, – это состояния. Примерно до трёх лет ребёнок полностью или частично живёт бессознательным и постигает мир через состояния окружающих его людей, особенно тех, с кем он находится в эмоциональной близости. Ребёнок как бы настраивается на одну волну с близким взрослым и пропускает через себя всю «музыку», которая играет на этой волне. Я унаследовала палитру состояний от своих близких, большинство из них разрушающие. Если бы я действовала неосознанно, то, скорее всего, моя жизнь превратилась бы в сплошное страдание с медленным и верным разрушением себя, своей души, но благодаря искренности, любви и доверию к людям, глубоким, болезненным переживаниям, культурному контексту, в котором я живу, мне удалось увидеть эти состояния, поразмышлять над ними, переосмыслить их и, главное, сделать собственные, сознательные, маленькие шаги в пользу своей идентичности. В этой книге очень много тепла и любви, кому-то может показаться абсурдным то, что с теплом и любовью можно писать о таких ужасных, на первый взгляд, вещах, о таких сердцераздирающих событиях, но я чувствую, что можно, и это лучшее, что я могу сделать с опытом моей семьи, отнестись к нему с милосердием, любовью и уважением, принять его, показать его своим детям, открыто говорить о нём со всеми, кому это требуется. Мне бы хотелось написать, что эта книга подойдёт определённым людям, например тем, кто столкнулся с трагедией тяжёлой наркотической зависимости в своей семье, тем, кто лишён близкого общения с друзьями и родными и находится в местах лишения свободы, тем, чьи отношения с мужем, женой или друзьями не складываются в силу неправильного (нарциссического) переживания любви (привязанности), тем, кто убеждён, что человек не может измениться и на то, какой он есть, в первую очередь влияет воспитание и окружение, тем, кто думает, что у них нет выбора, кто до сих пор не чувствует свою полную ответственность за то, что с ними происходит, тем, кто видит в других людях то, чего не замечает в себе, тем, кто не верит в силу человеческого духа и делит людей на хороших и плохих, тем, кого внезапные трагические события развернули к своей душе и заставили увидеть всю её глубину и красоту. Эта книга для каждого, эта книга о любви и принятии, о тех процессах, которые невозможно разглядеть человеческим глазом. Эта книга о запретных темах и об истоках зависимостей и саморазрушения, о том, что многие называют кармой рода. В этой книге стёрты рамки между реальностью и художественной выдумкой, ведь психический и материальный мир – это две стороны одной медали. Эта книга полная, глубокая, с множеством смыслов. Я очень надеюсь на совместное, тёплое, честное и открытое путешествие с душой человека, который начнёт её читать.

Мой дорогой читатель, я позволю себе маленькое напутствие перед этим путешествием:

– читайте книгу не торопясь, выделяйте время, когда вам никто не будет мешать;

– наблюдайте за собой во время чтения: что отзывается в вашей душе, что резонирует;

– если видите какую-то эмоцию или чувство, задайте себе вопрос «Для чего мне это, что это чувство показывает мне?»;

– попробуйте принять всё, что вызывает чувство раздражения, агрессии, внутреннего протеста. Не бойтесь принимать, ведь это путешествие всего лишь игра и тут мы можем позволить себе абсолютно всё.

Все вырученные от этой книги средства за все годы её издания в России и за её пределами пойдут в Российский некоммерческий фонд психологической помощи людям, отбывающим наказание в специальных учреждениях.

Часть первая. Алёша

Последнее лето свободы

Воспоминание: летнее солнце заливает комнату, папа спит, мамы нет, наверное, готовит завтрак или пошла в магазин. Хорошо, что не надо в школу, поем и пойду зайду за Сашкой. Я тихо встал, собрал вещи, аккуратно сложенные на стуле, и вышел в коридор. Соседей нет, наша коммунальная квартира в выходной как будто оживает и начинает жить своей жизнью, соседи то и дело носятся по коридору туда-сюда, то кипятят бельё, то несут сковородки и кастрюли с завтраком из кухни в комнаты. А сегодня тишина и пустота, обожаю, когда так тихо, можно услышать, как за окном кухни щебечут воробьи. Я проник в пустую ванную, умылся, почистил зубы, причесался. На кухне, на газовой плите стояла наша сковородка, в ней жареная колбаса с яйцами. Обожаю жареную колбасу с яичницей. Поел, помыл посуду. Написал маме записку: «Мамуль, я пошёл к Сашке, спасибо за завтрак. Люблю. Целую. Алёша».

Сашка жил на параллельной улице в пятиэтажном доме, на третьем этаже, Квартира у них была не коммунальная, и я немного по-доброму завидовал ему, даже, скорее, радовался за него. Я любил приходить к нему, эта квартира казалась просторной и в то же время уютной, мне нравилось сидеть в кресле его бабушки и разглядывать акварель в разноцветных рамках на стене напротив, в основном это были цветы: ромашки, лилии, нарциссы. А больше всего я любил окна в этой комнате, большие арочные, полукруглой формы, мне казалось, что именно они задают настроение здесь. Я мечтал, что когда-нибудь у меня будет своя квартира с такими же окнами, на них не будет штор и солнце будет будить меня по утрам вместо будильника.

Сашка был авторитетом в школе, парни помладше его боялись, хотя я расценивал это как уважение и завидовал ему, мне тоже хотелось быть уважаемым, хотелось, чтобы, когда я начинал что-то рассказывать, все умолкали и слушали. Я много раз репетировал то, как бы я себя вёл, как менялся бы мой голос, он бы становился ниже и тише, немного надменно я приподнимал бы подбородок и начинал рассказывать про своё любовное приключение с Юлей, высокой и стройной блондинкой с лошадиным хвостом, многих, особенно парней, она немного раздражала, но все без исключения хотели с ней замутить, помимо того что она была красоткой, она ещё и частенько отшивала то одного, то другого ухажера, и именно эта недоступность делала её желанным объектом. Поняв это, я первый раз задумался об этом странном свойстве человека. Почему нас бьют, а мы уважаем, почему нас гонят, а мы ещё сильнее стучимся в закрытую дверь. В зрелом возрасте мне удалось, как мне кажется, раскрыть тайну этого парадокса. Любые отношения мы строим исходя из наших первых представлений о взаимодействии с другим человеком, а это первое представление рождается из отношений мамы и малыша. Мама – это человек, который имеет прямой доступ к нашему сердцу, и всё, что делает и как себя ведёт мама, ребёнок считает истинным. Мама и малыш – это две половины единого, и, если мама теплая и отвечает ребёнку на его запросы, складываются надёжные, доверительные отношения, в которых оба имеют способность любить друг друга в один момент, но, если мама не чувствует потребности ребёнка и недостаточно внимательна именно тогда, когда ребёнку необходимо, отношения становятся похожи на качели. Ребёнок просит – мама не отвечает, ребёнок отвлёкся на что-то – мама пришла ответить на запрос, который уже не актуален, и так по кругу. Пока я предавался размышлениям под желто-чёрными подсолнухами, Сашка в соседней комнате ругался с матерью.

– Все пойдём от сюда, грёбаная сука, ей точно мужика не хватает. Достала уже. – Его отношение к матери меня пугало. Я представить себе не мог ситуации, в которой я назвал бы маму «грёбаной сукой».

– Погнали, парни нас уже должны ждать на жёлтой веранде.

– Как же она меня раздражает своим вечным нытьем и распилом[1 - Распил – сленг.]. Клянусь, я бы всё отдал, чтобы уйти в армию как можно быстрее.

– Ага, – поддакнул я, только на самом деле я его совершенно не поддерживал. Мне становилось жутко при одной мысли об армии и расставании с ребятами и родными.

Мы проскользнули по низким сточенным ступенькам и через 10 минут оказались в садике. Летом собираться здесь было намного удобнее, все дети разъезжались из садов на дачи, оставались только дворник, сторож и заведующая. Тимур с Борей уже ждали нас на веранде.

– Смотрите, что мы намутили! – Тимур держал в руках пачку «Петра» и две бутылки «Балтики» девятки.

– Ого, это в честь чего такая роскошь? – Сашка улыбнулся, и глаза его засияли так, будто два чёртика с факелами запрыгали в них.

– Папан притащился вчера пьяный и дал косарь.

Я никогда не курил до этого дня, мне было жутко интересно, я представил себе, как круто я буду выглядеть с сигаретой в зубах.

– Ну поехали! – Боря уже, похоже, какое-то время пребывал в ожидании.

Сашка забрал у Тимура одну бутылку и ловко открыл её о железную балку веранды.

Мы распечатали пачку «Петра» и открыли вторую бутылку «Балтики». От первой затяжки мне стало немного дурно, закружилась голова, и слегка потемнело в глазах. И если быть честным, мне не понравился ни горький вкус во рту, ни само состояние некоторой затуманенности в голове. Но лучше уж потерпеть, чем выглядеть не круто в глазах пацанов.

– Парни, надо делать так: затягиваешься, держишь тягу и запиваешь глотком пива, потом выпускаешь дым, – заявил Тимур.

Все мы так и сделали, передавая вторую бутылку по кругу.

Через час мы уже были вдребезги пьяны и курили одну сигарету за другой. Смачно харкали горькими слюнями и захлебывались в собственной крутости.

– Может, пойдём девчонок ловить? – предложил Саша.

– Да, погнали по Сулимова пройдёмся, – поддержал Тимур.

Мы шли и чувствовали себя королями улицы, города, планеты. Мы чувствовали свою уникальность, значимость, ощущали огромные перспективы, понимали, что жизнь только начинается, что самое яркое, самое значимое – впереди. Нам казалось, что все прохожие смотрят на нас так, словно сам господь поцеловал нас в макушку. Это были потрясающие ощущения, они, как тёплый летний ветер, поднимали нас и возносили к самому небу. Мы даже забыли про изначальную цель прогулки – подснять девочек. Нам просто было хорошо здесь и сейчас. Странно, то, к чему стремятся все люди после тридцати, нам давалось вот так просто и в разы усиливалось с помощью небольшого допинга. В пятнадцать я не понимал, насколько это ценно, я не пытался это состояние удержать, я просто ощущал его и принимал как данность. Юность – это, пожалуй, один из самых драгоценных кладов человеческой жизни.

– О, смотри, какая кошечка, – Борька сощурил глаза и издал затяжное и громкое «мяу» вслед двум девчонкам.

Но мы не собирались ни останавливаться, ни напрягать себя знакомством, нам и так было очень хорошо.

Спустя тройку кварталов и около полусотни людей, бегущих с работы с серьезными, нахмуренными лицами, нас потихоньку стало отпускать. Это было странное и противное состояние. Как будто ты только что дышал огнём, а теперь твои лёгкие, горло, полость рта были обожжены. Голова стала тяжелеть, чувство собственной значимости сменилось чувством неполноценности и отвращения к себе. Появилась легкая паника и мысли о том, как же я приду домой, от меня же несёт за километр, как я посмотрю в глаза маме, что скажу отцу. Наши шуточки сменились разговорами о недавних стрелках на районе и об их печальных исходах.

– После этой стрелы чел сидел дома и не высовывался пару недель.

– Ха, ну понятное дело, ему по роже настучали не хило, он, мож, на больничке лежал или просто мамашка не выпускала.

– Он ещё тот маменькин сынок.

Когда началось обсуждение этой истории, я ненадолго выпал, гоняя мысли о том, на что купить жвачку и как вообще возвращаться домой?

– Тим, у тебя деньги ещё остались?!

– Вроде мелочь какая-то, а что?!

– Да зажевать бы чем-то.

– Ты что родаков испугался?