Ты моя самая

Рядом с ним выстроились другие маги. Мгновение – и внутри купола вдруг раздался высокий пронзительный звук, но слышали его не все. Лишь те, у которых был хотя бы небольшой по силе дар, начинали сходить с ума и, пренебрегая опасностью получить болезненный удар, бросались сквозь купол, который теперь сверху до низу переливался ярко золотым светом. Маги академии добродушно встречали бедолаг на другой стороне и тут же надевали на них сдерживающие браслеты.

Мирра недоумённо обвела взглядом собравшихся под куполом. Большая часть, как и она, не слышали никаких посторонних звуков и не испытывали дискомфорта, а терпеливо ожидали, когда их выпустят из-под купола.

Худой юноша в серых одеяниях рухнул на колени и какое-то время так и стоял, пытаясь совладать с пронизывающей болью, потом поднялся на ноги, стёр кровь, текущую из носа, и без каких-либо криков и стонов гордо прошёл сквозь купол. Сам протянул руки магу, но при этом с вызовом смотрел на Верховного.

– О-о-очень любопытно, – протянул Бартобас, встречаясь взглядом с юношей и снисходительно улыбаясь ему. – Валенд, – обратился он к своему другу и правой руке. – Приведи этого юношу потом ко мне в кабинет, хочу потолковать с ним; мне интересно, с какой целью он на самом деле прибыл в Шагос.

– Вас что-то беспокоит? – поинтересовался Валенд – маг-стихийник, лучший ученик и выпускник Шагоса.

– Нет! – Бартобас посмотрел на друга. – Просто у этого юноши слишком сильный дар, чтобы обучаться какой-то там стратегии и тактике. – И тут Верховный заметил кифийку, скромно стоящую чуть в стороне. – О, боги! Нам только воительницы не хватало в этом году в академии.

– А что прикажете делать с ней? Тоже привести к вам в кабинет для беседы? – шёпотом поинтересовался Валенд, с интересом разглядывая полуголую девицу; воительница была прекрасна.

– Она не должна пройти отбор! – И это прозвучало как приговор. Бартобас не отводил своего недовольного взгляда от воительницы. – Ни один оборотень не должен больше пострадать из-за неразделённой любви. Хватит нам одного безумного шатуна в лесу.

– Что, простите? – Валенду показалось, что он ослышался.

– Ничего. Выполняй приказ! Передай каждому преподавателю и проверяющему: кифийка не должна пройти отборочные. – Бартобас выглядел взволнованным. – А я пошёл к старейшинам, нужно срочно рассказать им об этом. В последний раз у нас гостья с Меотии была лет семьдесят тому назад.

– А что, они настолько опасны? – Валенд не мог оторвать своего восхищённого взгляда от совершенного тела воительницы.

– Всё потом, – отмахнулся Верховный. – Сейчас мне идти нужно, – и резво бросился к старому зданию.

– Бартобас, – остановил мага Валенд. – А купол снять, чтобы всех остальных выпустить? Нужно начинать отборочные испытания, иначе до вечера не управимся. – Обвёл взглядом прибывших. – Вон их сколько в этом году.

– Точно! – Бартобаса так сильно поразило присутствие кифийки в Шагосе, что он напрочь позабыл о защитном куполе. Поискал глазами старших преподавателей, они стояли тут же и не отводили своих осуждающих взглядов от оставшихся за куполом гостей. – Сверр, Альрик, – позвал он учителей. – Я сейчас сниму щит, принимайте новобранцев.

Сверр отдал команду, и купол тут же окружили старшекурсники, рядом с которыми встали маги, чтобы сразу обезопасить оружие гостей.

– Дорогие наши гости, – обратился Бартобас к тем, кто продолжал находиться под куполом. – Я сейчас сниму защиту, и вы дисциплинированно будете по одному подходить к магам. Они заговорят ваше оружие, чтобы сделать его безопасным. – Под куполом поплыл недовольный ропот. – Так, успокойтесь! Это для вашей же пользы. Сразу оговорюсь, всё оружие, которое сегодня будет использоваться на отборочных испытаниях, заговорено, даже у инструкторов. Не переживайте! Заговор спадёт сразу же, как только вы покинете стены Шагоса.

Купол осыпался блестящей пылью, но гости не спешили подходить к магам. Мирра незаметно отошла от кучки претендентов и помчалась к тому месту, где оставила своё оружие и плащ.

– Эй! Ты куда? Сначала надо оружие зачаровать, – грозно прокричал молодой маг, не замечая, что в руках девушки вовсе нет никакого оружия. – А ну, стой! – Шарахнул по беглянке спутывающими сетями, но девушка не только не остановилась, она даже не почувствовала этого. – Что за демоново семя? – Маг в полном изумлении осмотрел свои светящиеся руки и снова запустил магической путанкой в девушку.

– Да я за клинками отходила, – с едва заметной улыбкой пояснила Мирра, возвращаясь в общий круг со своим укороченным массивным мечом, который на первый взгляд выглядел единым; протянула клинки магу. – Зачаровывай давай! – И совсем тихо добавила: – Судя по тому, что здесь совсем недавно произошло, считаю, это очень правильное решение.

Но маг, который только что кричал ей вслед, и стоящие рядом с ним трое других в таких же странных балахонах, почему-то стояли с открытыми ртами и во все глаза таращились на неё.

– Ну, чего остолбенели? – поинтересовалась Мирра, смущённо набрасывая на плечи плащ.

Маги недоумевающе переглянулись и одновременно, все четверо, крепко, так сказать от всей души, зачаровали её оружие.

– Всё, что ли? – поинтересовалась Мирра, придирчивым взглядом осматривая лезвие: не случилось ли чего плохого с её любимыми клинками. Маги кивнули. – Я могу идти? – Маги снова дружно закивали головами. – Ну, хорошо. Я тогда пошла.

– Иди! – проговорили все четверо и переглянулись между собой.

– Странные они все здесь какие-то, – очень тихо проговорила Мирра, вкладывая меч в ножны и бросаясь догонять впереди идущих гостей.

Глава 9

Родовой замок Берлогов при академии Шагос. Семья Берризов

Алаида Берриз не отводила тревожного взгляда от площади. Рядом с ней стояла её давняя приятельница Валерия со своей юной дочерью Элейн. Женщины не могли вымолвить ни слова; никогда прежде в стенах Шагоса не наблюдалось такого вопиющего безобразия: прибывшие новобранцы на потеху зрителям устроили между собой потасовку и никак не унимались. Толпа ликовала и подначивала оборотней хорошенько проучить гостей, а преподаватели явно не справлялись с ситуацией.

– Знаешь, дорогая, я не в первый раз наблюдаю за отборочными соревнованиями, но такое вижу впервые, – в голосе Валерии слышалось неподдельное изумление.

– Да я сама такое вижу впервые, хотя живу в этом замке уже двадцать лет. – Алаида чуть сильнее перегнулась через массивные каменные перила. – О, Боги! На нашем Альрике верхом сидит голая девица.

Валерия нашла взглядом в этой куче-мале волка-альбиноса и привлекла к нему внимание дочери.

– Да уж, не завидую я этой девице. Если она всё же пройдёт отборочный тур, Альрик с неё десять шкур спустит. – Валерия посмотрела на Алаиду, истинную пару хозяина Берлога; ей почему-то казалось, что та уже давно живёт в этом замке. – Двадцать лет? Не может быть! Ты ничего не путаешь?

– Нет, не путаю. Моей дочери, первенцу, было всего два годика, когда судьба свела нас. – Алаида заулыбалась, вспоминая тот день. – Точнее, столкнула вместе на тесных улочках рынка. До сих пор помню его жуткий рёв: “Ты-ы-ы?!” Я тогда ему ответила: “Ага, я!” И со всех ног бросилась от него прочь. Мало ли, вдруг мне какой-то припадочный оборотень на дороге повстречался! Но не тут-то было! Догнал и больше не отпустил от себя.

Женщины засмеялись.

– Странно, я почему-то думала, что ты с Талэком уже целую вечность, – задумчиво проговорила Валерия, пытаясь вспомнить, когда они познакомились и начали так тесно общаться.

– Ну, допустим, целую вечность у меня навряд ли получится прожить, – Алаида горько вздохнула. – У ведьм не такая долгая жизнь, как у древних оборотней. Но я благодарна богам за каждый прожитый рядом с Талэком миг. Я безумно люблю его и готова признаться в этом всему белому свету.

– А по-другому никак не могло быть. Ты истинная пара альфы своего рода, а это что-то да значит в мире оборотней, – в голосе Валерии послышалась зависть: её брак был по расчёту, и никто – ни она, ни её муж – этого никогда не скрывал. – Каждая девушка мечтает найти того самого, единственного, который будет до конца дней своих носить на руках и говорить слова любви, но, увы, не всем так везёт. Поэтому среди оборотней испокон веков и заключались браки ради продолжения рода.

И такие союзы свершались гораздо чаще, чем по велению сердца: не каждому оборотню выпадало счастье встретить единственную – свою истинную пару. Кстати, первый брак Талэка был по расчёту, правда его первая жена умерла при родах, подарив своему мужу сына и наследника. Лишь через десять лет после её смерти Талэк повстречал свою истинную пару и привёл в дом, сделав полноправной хозяйкой замка Берлогов, который достался ему в наследство. Алаида сразу полюбила хмурого замкнутого мальчика, как если бы он был её родным, и никогда не делала различия между своей двухлетней дочерью и десятилетним сыном Берриза. А через восемь лет она подарила Талэку ещё одного сына. Брант сразу стал всеобщим любимцем не только для семьи, но и для всей челяди. Сейчас Орджине было двадцать два, Бергу – тридцать, а самому младшему – двенадцать.

В этот момент раздался оглушительный хлопок. Элейн испуганно вскрикнула, женщины в полном изумлении уставились на зелёный купол, который накрыл всех новобранцев разом; рядом с кромкой купола стоял верховный маг Бартобас.

– О, боги! – Валерия всплеснула руками. – Надеюсь, твоя Орджина сейчас не там. А то я помню, что она грозилась записаться на эти ускоренные курсы.

– И она записалась в этом году. – Алаида выглядела встревоженной: уж больно ей не нравилось решение дочери пройти испытания среди лучших из лучших. – Но Орджина сейчас не на площади, а с другими такими же желающими, как она, со своими однокурсниками – выпускниками прошлого года. Они на втором поле, где будут проходить отборочные испытания.

– Но зачем? – Валерия в страхе уставилась на подругу.

– Она сказала, что хочет испытать себя. – Алаида недовольно поджала губы. Нет, она, конечно, гордилась дочерью, но та в своём стремлении доказать всему миру, а самое главное, своему обожаемому отчиму, что она достойна быть его дочерью будучи обычным человеком, иногда перегибала палку. Вот только никакой обычной она не была, в ней до поры до времени дремала сила ведьмы.

Долгое время маленькая Орджина считала Талэка своим отцом, а Берга – родным братом и день за днём ожидала, когда она тоже превратится в красивого бурого медвежонка, как и они, чтобы вместе с ними отправиться на охоту. Но проходили месяцы, годы, а она всё не оборачивалась в зверя и со временем начала считать себя каким-то уродом. Орджина замкнулась в себе, перестала общаться с родными и безутешно рыдала по ночам в своей комнате. И тогда родители приняли решение рассказать ей о том, что она не родная дочь Талэка. Тот день стал самым страшным в жизни юной и горячей будущей ведьмочки. Орджина едва смогла пережить это потрясение. Но шло время и боль притупилась. Окружённая любовью и заботой приёмного отца и сводного брата, она понемногу оттаяла. И больше не считала себя ущербной.

“Ну и пусть! Пусть я человек и никогда не перекинусь в зверя, зато стану лучшей среди многих оборотней и людей! Во всём!” – сказала Орджина своим родителям, когда ей исполнилось пятнадцать лет.

И она стала лучшей выпускницей академии Шагоса.

– Я вижу твою дочь, – Валерия указала рукой в сторону второго поля. – Видно, услышали шум и бегут посмотреть, что творится на площади.

– Так и есть. – Алаида наблюдала за верховным магом, который только что настоятельно посоветовал преподавателям и старшекурсникам покинуть защитный купол.

– Кстати, Алаида, ты вчера говорила, что Берг изъявил желание понаблюдать за отборочными соревнованиями, – как бы между прочим поинтересовалась Валерия, делая вид, что тоже с интересом наблюдает за происходящим на площади. Вот уже год она лелеяла мечту: отдать свою юную дочь за Берга, который за свои тридцать лет так и не нашёл истинную пару, но и не женился для продолжения рода. – Элейн так восхищается им. Хорошо было бы, если бы наши дети подружились. – Легонько подтолкнула дочь в спину, чтобы она тоже приняла участие в этом разговоре, но та замерла как истукан, жутко покраснев с головы до ног и в ужасе тараща глаза на мать.

– Он обещал прийти, – спокойно проговорила Алаида, сочувственно наблюдая за смущённой девушкой.