Тетрадь в косую линейку

Мы посидели за столом, поговорили, правда, я не пила, сказала что, пока детей не уложим, пить не буду.

Потом Вадик с Димкой, Оксаной и ребятами пошли запускать воздушного змея. А я, босс, и его мама остались за столом. И тут босс достал из кармана коробочку, и сказал, что день рождения без подарка, это не день рождения. И он хочет мне кое-что подарить.

Я открыла коробочку и ахнула. Там было очень красивое кольцо с бриллиантом. Я не удержалась и начала мерить. Оказалось, что оно плотно надевается лишь на безымянный палец правой руки.

– Ну что поделаешь, будешь носить так. Надеюсь, Дима не обидится, что мой подарок будет свидетельствовать о твоём статусе замужней дамы, Алин.

– Ах, Виктор Владимирович, – улыбнулась я, при маме босса я его называла лишь так, а вот он давно уже называл меня лишь по имени и на ты, – кто же может обидится, на такой подарок? На такие подарки не обижаются, их ценят.

– Я рад, что он тебе по душе, – в ответ улыбнулся мне босс.

Мы перекинулись ещё парой фраз, и тут у ребят змей зацепился за высокую раскидистую сосну и застрял.

– Пойду садовника на помощь приглашу. Поскучаешь тут чуточку без меня? – спросил меня босс и, дождавшись моего подтверждения, ушёл.

Я проводила его взглядом, потом начала рассматривать кольцо, наслаждаясь игрой света в гранях бриллианта, и неожиданно Анна Яковлевна достаточно громко мне сказала:

– Алина, Вы понимаете, что не по-божески это?

– Что не по-божески? – удивлённо повернулась я к ней. – Такой дорогой подарок в день рождения принять?

– Какой же это подарок? Это ведь символ, – с напором выдохнула мне старушка. – И ведь при мне не постыдился преподнести такое. И Вам не стыдно. Дима Вас с больным ребёнком взял, помогает во всём. А Вы… Вот совести у Вас совсем нет, Алина. И если Витя думает, что я такое могу благословить, пусть и не мечтает, не будет ему вовсе никакого моего благословения!

Сказать, что я ошалела от этой фразы, это даже десятой доли моих чувств не передать. Меня эта фраза секунд на двадцать вообще в ступор вогнала. Я сидела и молча смотрела на старушку, пытаясь сообразить, вот с какой стати и на каком основании она считает, что имеет право мне подобное высказать. Потом ступор прошёл, и навалилось чувство необычайной брезгливости, я бы даже сказала гадливости.

Я молча сняла кольцо положила в коробочку, придвинула её к Анне Яковлевне и, глядя ей прямо в глаза, проговорила:

– Верните сыну, это не причина его лишать Вашего благословения. Благословение матери важная вещь, пусть оно у него будет.

После этого встала и быстро вышла из-за стола.

Подошла к суетящимся у сосны ребятам и отозвала в сторону Вадика.

– Слушай, можешь мне небольшой подарок сделать? Хочу исполнить мечту.

– Попробую, Алин. Какой подарок хочешь?

– Не всё так просто, я знаю, что ты за руль своей машины никого не пускаешь. Но может пустишь меня и чуточку покатаемся по посёлку? Очень хочу в день рождения за рулём такой машины посидеть. Я не пила ещё.

– Алинка, это против моих правил. Но что не сделаешь для обворожительной женщины в день рождения. Пошли.

– Сейчас сумочку и права возьму на всякий случай, и поедем.

Мы предупредили всех, что идём кататься, а потом я, нагло попросив его у поселкового магазина купить мне шоколадку, как только он туда вошёл, угнала его машину.

Я представляю, что было дальше. Свой телефон я предусмотрительно не взяла. Поэтому никто и никак связаться со мной не мог.

Уехала я недалеко. Оставила на ближайшей платной парковке его машину, и поймала частника. Уехала опять недалеко, там поймала такси, потом ещё раз пересела в другое. В результате добралась до пригородной электрички, которая ехала в деревню, где лето в детстве проводила, и поехала туда. Ах да, в маленьком магазинчике у станции я купила удобные недорогие джинсы, футболку и пару кофточек.

Ближе к ночи я была на месте. Постучала в домик на краю деревни и попросилась на постой на неделю. Бабулечка, которая в нём жила, с радостью меня пустила. Деньги я дала ей за это хорошие, а в отдалённой деревне, которую обходят стороной туристы, это важно.

Меня накормили не только вкусным ужином из собственной молодой картошки и овощей с грядки, но и парным козьем молоком напоили.

Рано утром я ушла на речку, туда, где любила сидеть в детстве, у тенистой запруды, которую создал огромный поваленный дуб, и где кроны прибрежных деревьев образовывали плотный шатёр над рекой.

Дуб по-прежнему лежал поперёк реки, замедляя её течение, и хоть совсем почернел и растрескался во многих местах, всё ещё не сдался времени и не канул в небытие.

Я оставила на берегу туфли и в джинсах и футболке осторожно начала карабкаться по дубу, пока не оказалась на середине реки. Там я легла животом на ствол и опустила в воду руки примерно по локоть.

Минут через пять рядом со мной на бревне появился Золотце. Сел и начал сердито бить по воде хвостом.

– Я не звала тебя. Зачем ты здесь? – искоса взглянув на него, проговорила я.

– Не делай этого. Не делай, пожалуйста, – тихо попросил он.

– Сгинь! Сама разберусь, – шуганула его я, и Золотце исчез.

А я продолжила прерванное занятие. Я рассматривала воду, пыталась ощутить ее каждой клеточкой, слиться с ней и раствориться, чтобы утопить всю боль, что сжирала меня изнутри, и которую я не могла позволить себе выплеснуть наружу.

Я не знаю сколько времени прошло. Оно остановилось для меня. Я вообще в транс похоже впала, поскольку полностью перестала ощущать своё тело. Оно было как бы отдельно от меня. Вот я скольжу вдоль водной глади, а вот там сбоку оно само по себе.

И тут неожиданно откуда-то вдруг появился босс, Вадик и человек восемь охранников босса, они сначала кричали мне, потом полезли на дуб и стали меня с него стаскивать.

Вот какого чёрта им вновь всем от меня что-то надо? Как они вообще нашли меня? Я обвела их всех взглядом, увидела Золотце, сидящего на развилке одного из деревьев, и сразу поняла, что без его вмешательства тут не обошлось.

Когда меня вытащили на берег, босс похлопал меня по щекам, пощупал пульс, приложил к губам зеркальный экран телефона, ловя дыхание, после чего сделал вывод, что я точно жива, но хорошо бы врачам меня показать. В этот момент Золотце перелетел с ветки дерева мне на грудь и явно обращаясь к нему произнёс: «Лучше к деду её отвези, эффективнее будет».

Босс произнёс: «Понятно», после чего, приказав поближе подогнать машины, подхватил меня на руки и куда-то понёс.

Я скользила сознанием рядом с ним и была в полном недоумении: он что видит и слышит Золотце или «Понятно» было не к нему обращено?

В своей машине он уложил меня на заднее сидение, сам сел рядом, взялся за телефон, и я услышала:

– Василий Никифорович, приветствую! У меня тут Алина учудила не пойми что. Можно я её Вам покажу? Она без сознания, но пульс есть и дыхание тоже. Хорошо. Сейчас подъедем.

Через некоторое время мы уже были в квартире Василия Никифоровича, и босс уложил меня на широкую кровать с высоким резным изголовьем из красного дерева. Золотце тут же уселся на изголовье, свесил свой хвост и начал махать им. Василий Никифорович обвёл комнату глазами и, встретившись со мной взглядом, тихо спросил:

– Ну и как это понимать надо? Зачем ты это сделала?

– В русалку превратиться хотела, – беззвучно усмехнулась я, но меня явно услышал Золотце.

– Русалку?! – он аж подпрыгнул, растопырив крылья, и его хвост взлетел вверх. – Русалку?! Ты чокнутая идиотка!!!

– Причём тут какая-то русалка? И кто идиотка? Алина? Её русалка околдовала? Вы разговариваете с Алиной? – тут же поинтересовался босс, который Золотце, похоже, и видел, и слышал.

– Подожди, Кузьмич, – старик поднял руку. – Тут и без твоих вопросов голова кругом. Лучше скажи, ты у воды её где-то нашёл?

– Да, посередине реки на поваленном дереве, – кивнул босс.