Чародейка. Книга 2. Бремя власти

– А ты коварна. Заставить меня поклясться и опять отказаться говорить… Ну да ладно, может это и хорошо, что ты такая…

Раф услышал, как зазвенели цепи, а его амулет сообщил ему, что дракон использовал магию. Потом он услышал, как тот тихо произнес:

– А ты на редкость терпелива… даже не вскрикнула. Ни тогда, ни сейчас… Ну что, так лучше?

– Лучше.

– Руками двигать можешь?

– Могу. Нормально все сделал.

– Потребовать не хочешь, чтобы еще и раны твои залечил? Заметь, я не говорю «желаешь». Я уже понял, что свое желание ты хочешь приберечь до более удобного момента.

– Зачем? Сейчас залечишь, а через пять минут снова изобьешь… Ты ведь уже понял, я не выполняю команд и делаю лишь то, что хочу сама… Так что не напрягайся. Можешь начинать избивать прямо сейчас. Командовать мной тебе не удастся.

– Может и цепи на тебя вновь надеть?

– Разговаривать с тобой в цепях и с вывернутыми руками не буду. А дальше делай, что хочешь… Хочешь, надевай и развлекайся в тишине. А хочешь, чтобы я хоть что-то говорила и отвечала тебе, развлекаться будешь без них.

– Ты что ничего не поняла? Я не хотел и не хочу причинять тебе вред, ты сама вынудила меня.

– Чем же я вынудила тебя? Я разве сопротивлялась?

– Ты молчала. Я уговаривал тебя всю ночь.

– Я ведь уже сказала тебе, что делаю лишь то, что хочу сама… Ты сделал так, что мне захотелось начать говорить, и я начала, а заставить меня невозможно.

– Ты лжешь! Заставить можно кого угодно.

– Проверь… Убить сможешь, заставить – нет.

Раф расслышал тихий смех Къяры, а потом в ее голосе послышалась угроза:

– Только учти, после этой проверки один из нас точно умрет.

– Думаешь, я не сумею вовремя остановиться, чтобы не дать тебе умереть?

– Тебе придется не останавливаться, чтобы не умереть самому.

– Что ты имеешь в виду?

– Только то, что сказала…

– Ты говоришь загадками.

– Тебе для чего голова? Подумай немного и найдешь ответ.

– Хочешь сказать, что если я сейчас постараюсь тебя заставить, то потом даже если ты согласишься, то согласишься лишь с целью убить меня?

– Я это не говорила… это сказал ты.

– Что тебе мешает сделать это прямо сейчас?

– Я не хочу тебя убивать… поэтому ради этого я не хочу соглашаться на твое предложение… а другой мотивации у меня нет.

– Что держит тебя? Что? Этот твой уродский облик? Ты привыкла к нему? Хорошо, я не буду возражать, если ты будешь им пользоваться… Если тебе это так дорого, я соглашусь, чтобы потом ты выглядела именно так.

– Нет, это не главное… Главное, что я ненавижу, когда меня заставляют хоть что-то делать. Я не терплю этого.

– Я не заставлял… Я уговаривал… и уговаривал долго.

– Схватить, похитить, запереть, а потом начать уговаривать, используя слова: должна, будешь, тебе придется и тому подобное. Я не выношу всех этих слов. Я никому ничего не должна, не буду, и ничего мне не придется.

– Слушай, я не менее упрям, чем ты. Поэтому или ты скажешь, чем можно мотивировать твое согласие, и я постараюсь сделать это. Или я рискну и постараюсь тебя заставить, чтобы ты согласилась, хотя бы из желания убить меня. А дальше посмотрим, получится это у тебя или нет.

– Откуда я знаю, чем можно мотивировать мое желание согласиться с твоим предложением. Думай. Может у тебя и получится.

– Я сделаю это с тобой прямо сейчас и в этом твоем облике.

– Это убьет меня, ты знаешь. Если именно это твоя цель, можешь начинать. Мне абсолютно все равно как умереть. Я не боюсь смерти.

– Ты невозможна… с тобой разговаривать – сплошное мучение.

– Это ты не доволен ничем… Когда я молчу – плохо, говорю – еще хуже. Ты скажи, что хочешь. Я ведь могу и помолчать снова.

– Слушай, как с тобой разговаривают окружающие? Ты невыносима.

– Они не разговаривают, они лишь исполняют мои приказы. И если кому-то в голову приходит мысль, что я невыносима, эта мысль оказывается последней в его голове и выносить меня ему больше не приходится.

– Ты точно несносна… Хорошо, посиди тут, подумай… может и захочешь чего. Раны я тебе залечу и даже руки выворачивать пока больше не буду, а вот цепи все-таки вновь надену, до следующего моего прихода. Мне ведь все равно: будешь ты тут без меня разговаривать или нет. Зато я буду уверен, что ты не попытаешься сбежать.

– Дело твое, надевай, – безразлично отозвалась Къяра.

И Раф ощутил, как его амулет отозвался на волну магии дракона и вновь услышал звяканье цепей. Он отошел вглубь коридора и замер.

Буквально через пару минут дверь распахнулась, и из нее вышел дракон. Он захлопнул дверь, задвинул внешний засов и удалился, в раздражении помахивая хвостом, словно рассерженный леопард.

Дождавшись, чтобы дракон совсем скрылся в переходах дворца, так что даже шаги его были уже не слышны, Раф осторожно отодвинул засов и вошел внутрь, аккуратно прикрыв за собой дверь.

Къяра стояла посередине достаточно большой камеры, опустив голову. Распущенные волосы полностью скрывали лицо. Брючный костюм был залит кровью и весь изодран. Цепь, пропущенная через блок на потолке и закрепленная на вороте у боковой стены, стягивала за спиной руки. Сейчас она была спущена так, что не мешала пленнице ровно стоять, но не позволяла ни сесть, ни тем более лечь. И было понятно, что несколько поворотов ворота легко могут это изменить это как в одну, так и в другую сторону. Ноги Къяры тоже опутывали цепи, но уже прикрепленные к полу.

Заметив, что дверь приоткрывалась, Къяра подняла голову и, дернув ей, откинула назад волосы. Потом чуть сдвинула брови, словно сосредоточенно обдумывала что-то, после чего на ее лице появилась легкая улыбка. И, обернувшись к тому месту, где стоял Раф, она иронично спросила:

– Так проведать пришел или диадему догадался принести?

– Увидела? – удивился Раф, сбрасывая капюшон и расстегивая плащ.

– Дверь же не просто так открывалась… тебя я не видела, но проверила и почувствовала.