Сердце ведьмы

– Как вам будет угодно, милорд, – поняв тщетность любых возражений, покорно склонился перед ним тот.

Глава 60

Утром, позавтракав в своих комнатах, Миранда по обыкновению вышла пройтись по острову. Но не прошла и десятка шагов по тропинке, как её почти бегом догнал молодой граф, и, приветственно кивнув, скороговоркой выдохнул:

– Доброе утро, миледи. Я надеюсь, вы хорошо себя чувствуете и хорошо отдохнули. Позвольте предложить вам свою компанию на время прогулки.

– Если я скажу, что не позволю, вы оставите меня в покое, милорд? – не отвечая на его приветствие и не оборачиваясь, неприязненно выдохнула Миранда.

– Конечно, нет, миледи, – рассмеялся в ответ он, следуя за ней по каменистой тропинке, – моя фраза не более чем дань вежливости и попытка проверить вашу адекватность. В любом случае вам придётся потерпеть моё присутствие во время ваших прогулок по скалам.

– Вы утомляете меня, милорд. Мне не нравится ваше общество, и нужды в нём я не вижу.

– Вам и необязательно её видеть, главное, что её вижу я.

– Вот что, милорд, – Миранда, остановившись, наконец обернулась и смерила его неприязненным взглядом, – я понимаю, что вам хочется сделать приятное моему брату, но это не тот случай, когда требуется ваша помощь.

– Это лишь ваше мнение, – качнул головой юноша, – он приедет и сам разберётся. В крайнем случае, готов выслушать его претензии.

Вглядываясь в его лицо и ауру над головой, Миранда вдруг обнаружила несколько характерных всплесков, и поведение молодого графа сразу стало на редкость понятным. Альфред установил с ним жёсткую связь, и он не мог не воспользоваться моментом подпитать этот канал.

Шагнув вперёд, она быстрым движением прижала ладони к вискам графа и послала импульс, восстанавливающий его собственную ауру, с напором проговорив:

– Вы ничем не обязаны Алехандро! Ничем! Запомните это! И отныне поступайте так, как подсказывает сердце, а не глупые обязательства, внушённые им!

После чего, быстро опустив руки, отступила назад и, не дав явно озадаченному её выходкой графу и слово сказать, развернулась и пошла дальше по скалистой тропке.

Граф некоторое время постоял в замешательстве, видимо, пытаясь определиться с ощущениями, а потом быстрым шагом догнал её и, схватив за руку, развернул к себе и упёрся в глаза напряжённым взглядом:

– Скажи, что ты сделала!? Скажи! Мне так погано на душе, как будто всю душу перетряхнули.

Миранда упёрлась взглядом в его взгляд и, отбросив всякую уважительность, хмуро выдохнула:

– Уезжай отсюда! Немедленно! Ты сейчас можешь это сделать! Мой брат очень мощный ведьмак, поэтому постарайся больше с ним не встречаться, я дала тебе сейчас такую возможность. И всё у тебя будет хорошо.

– А кто ты? – не удержался от вопроса граф.

– Кем я могу быть, если его сестра? Ведьма, конечно. Поэтому уезжай и больше постарайся не встречаться с нами. Ни к чему хорошему это не приведёт!

– Не боишься мне это говорить? А если я в инквизицию обращусь? – не отводя взгляда, с угрозой выдохнул он.

– И что скажешь? – иронично усмехнулась она. – Что сумасшедшая сестра Алехандро сказала тебе, что она с братом ведьмаки? Попробуй. Думаю, Алехандро не составит труда признать донос ложным и самого тебя под обвинения подвести. У него много друзей инквизиторов. Да и без инквизиторов сжить тебя со свету задача не особо сложная, особенно учитывая, что твой код он хорошо знает. Ему будет достаточно одного личного контакта с тобой или даже одной твоей вещи.

– Ты точно сумасшедшая! Зачем ты наговариваешь на него? Этого не может быть! Тварь! Какая ты подлая тварь! – с неприятием и злостью экспрессивно выдохнул он прямо ей в лицо.

– Точно, тварь и ведьма, – не сдержавшись, Миранда рассмеялась, потом, отсмеявшись, махнула рукой: – Всё, милорд, не берите в голову слова сумасшедшей. Я на него всё наговорила. Поэтому уезжайте и всё забудьте. Если я по случайности сдохну, то это будет наверняка к лучшему. Так что не озадачивайтесь безопасностью и благополучием подлой твари. Ступайте с миром и храни вас Господь.

После чего, развернувшись, продолжила взбираться вверх по скалистой тропинке.

Граф не последовал за ней, видимо, обдумывая её слова и размышляя, что делать дальше.

Миранда, неспешно поднимаясь всё выше, также погрузилась в размышления, с одной стороны, хотелось приложить его хорошенько проклятьем, а с другой, было жалко юношу, которого подвело под её гнев исключительно наложенное Альфредом заклятье. Лучше всего было бы, если бы сейчас молодой граф всё же уплыл отсюда, но ведь, скорее всего, не сделает этого, поскольку это явно для него сродни с признанием себя трусом, гордости у него аж через край.

Через некоторое время она добралась до любимого уступа и, усевшись на нём, начала медитировать, глядя вдаль на лазурно-серую гладь моря.

Часа через два небо заволокли тяжёлые тучи, и начал накрапывать дождь, но уходить со скалы Миранде не хотелось. Она видела, что от причала лодка не отплывала, значит, граф остался в замке, и надо было как-то настроить себя на принятие этого факта.

Ещё через полчаса порывы ветра усилились и дождь полил сильнее, но и тогда Миранда не поднялась со своего места, словно зачарованная вглядываясь в покрывшуюся рябью морскую поверхность. Её платье и волосы сильно намокли, но она не ощущала никакого дискомфорта, погружённая в состояние полной отрешённости. А потом кто-то накинул на неё большой плащ, и сильные мужские руки подхватили её и подняли вверх.

– Идиот, – раздражённо выдохнула она, не видя лица, скрытого капюшоном плаща, но понимая, что, кроме графа, на подобную выходку не решился бы никто.

– Возможно. Самое главное, не брыкайся, не отпущу всё равно, – плотнее прижимая её к себе, негромко проронил он, и она послушно замерла, не делая никаких попыток вырваться, поскольку понимала, что на скользкой каменистой тропе это может стоить им обоим жизни.

А вот когда он, донеся её до замка, опустил посреди вестибюля, она развернулась и со всего размаха влепила ему такую пощёчину, что граф едва устоял на ногах, и с нескрываемой злостью выдохнула:

– Ещё раз коснёшься меня без моего на то желания, заставлю сильно об этом пожалеть! Понял?!

– А ты боевая, – с усмешкой проговорил он, сбрасывая на руки подошедшего дворецкого свой плащ и потирая ладонью место удара, – объяснила очень доходчиво. Не удивительно, что Лео тебя так боится. Постараюсь больше тебя не касаться, но только в том случае, если сейчас пойдёшь переоденешься и выпьешь горячий настой с вином. Если это не сделаешь, я сделаю это насильно, и мне плевать, буду я об этом жалеть или нет. Ты, в свою очередь, меня поняла?

– Слушай, гордый мальчик, пытающийся мне диктовать свои условия, – Миранда перешла на угрожающий шёпот, – этого не может себе позволить даже Алехандро, ему приходится договариваться со мной, поскольку я не приемлю ультиматумов. Поэтому я сделаю лишь то, что посчитаю нужным, и тебе придётся удовлетвориться именно этим. Не хочешь уезжать, Бог с тобой, живи тут и делай, что хочешь, но вот мне указывать, что делать, не надо! Не зли меня ещё больше, я умею не только пощёчины раздавать, не надо меня провоцировать применять свои умения!

Она подняла левую руку вверх, и на её безмолвный призыв ей на кисть руки откуда то из-под сводов замка слетел ворон и, распахнув крылья, замер в боевой позе, а по лестнице к ним начал пружинистой походкой достаточно быстро спускаться кот, распушив шерсть и высоко подняв хвост.

– Ты считаешь, я должен испугаться женщины, командующей котом и вороном? – с кривой усмешкой осведомился граф, было заметно, что ему немного не по себе, но он мужественно борется с накатывающим на него страхом.

– Достал… – хрипло проговорила Миранда и, сделав несколько круговых движений правой рукой, уже была готова сбросить на голову бестолковому собеседнику концентрированное проклятье, как вдруг ей под ноги бросился дворецкий с воплем:

– Хозяйка, пощадите! Не гневайтесь так! Я виноват, но я всё исправлю, клянусь! Я всё-всё исправлю… Всё будет сделано наилучшим образом, хозяйка.

Понимая, что сейчас её проклятье может пасть совсем не на того, кого она рассчитывала, она ещё раз крутанула рукой, переводя проклятье обратно в энергетическую волну, и сбросила разрядом с руки чуть в стороне от вжавшегося в мраморный пол перед ней дворецкого.

Сверкнув синей молнией, разряд с треском разбил мраморную плиту в полуметре от него, и, воспользовавшись всеобщим замешательством, она в сопровождении кота, медленно поднявшись по лестнице, удалилась.

Когда её шаги стихли, дворецкий поднялся с пола и, мельком взглянув на испорченный фрагмент пола, удручённо качнул головой, проговорив:

– Хозяин будет недоволен, надо постараться к его приезду плиту заменить и громоотвод проверить.

– Как она это сделала? – к нему шагнул уже отошедший от шока после увиденного граф и схватил за плечи. – Лео, как?

– Что сделала, милорд? – с наигранным удивлением осведомился тот. – Молнией управлять никто не в силах, то природное явление, подвластное лишь воле Божьей. Громоотвод у нас, видимо, повредился, вот молния и залетела.

– Но я же собственными глазами видел, что она слетела с её руки!

– Вы переутомились, милорд. Не хотите пойти прилечь? Я вам горячее вино принести в постель могу и покушать. Или в обеденном зале вам накрыть?

– Лео, отвечай! Она ведьма? Отвечай, – граф в раздражении тряхнул дворецкого за плечи.

– С чего вы это взяли, милорд? Господь с вами! Как такое можно говорить? Какая ведьма? У хозяйки непростой характер, и, когда гневается, ей лучше не перечить. Но при чём здесь такие обвинения?