О котах и людях: О маках и пижме. Книга 1

По сторонам мелькали черные стены – или черные стволы, или черные колонны – черное на черном, твердое черное снизу, угловатое черное по сторонам, огромное черное пустое сверху, и только впереди было алое, красное, горячее, драгоценное, и надо было спешить, не останавливаться, не отставать, чтобы нить не натянулась слишком сильно, чтобы нить не порвалась, потому что тогда сердце укатится прочь, а она упадет на плотное твердое черное внизу с пустым огромным черным внутри, и не встанет, никогда, никогда, никогда.

Впереди что-то забрезжило. Чаща расступилась. Впереди была долина, как чаша. Внизу смутно маячили какие-то здания. Керидвен судорожно прижала руку к груди – дыры в ней не было, раны не было, все было целое. Она сглотнула.

– Отлично, – сказал голос за спиной. – Почти пришли.

Керидвен вздрогнула и обернулась. За ее спиной стоял Эльфин.

– Где мы?

– Под холмом. В мыльном пузыре. В чужом сне… – Дану шарил зрачками по сторонам. Верхняя губа у него брезгливо дернулась. Керидвен показалось, что он сейчас выругается или сплюнет, но он только сказал: – Держитесь рядом. Не отставайте, – и начал бесшумно спускаться вниз.

Керидвен последовала за ним. Из-под ног звонко посыпалась каменная крошка.

Они шли по пустым улицам, мимо домов с высокими окнами, мимо покосившихся колонн, мимо выщербленных стен.

– Здесь кто-нибудь живет? – шепотом спросила Керидвен.

– Из людей? – уточнил Эльфин. – Уже нет.

Улица шла под уклон, дома теснились все ближе и ближе, стены их становились все перекошенней. Будто ребенок построил игрушечный городок на постели, а потом бросил внутрь мяч – и все съехало к середине. Улица превратилась в проулок, проулок превратился в коридор. Эльфину, шедшему впереди, где-то приходилось протискиваться боком.

Коридор свернул в последний раз, и впереди открылась площадь и фонтан на ней. Над фонтаном высилось единственное огромное дерево, разламывая толстыми корнями каменную кладку. Тяжелые ветви клонились вниз, на них смешивались листья, цветы и яблоки. На бортике фонтана сидела фир болг в белой хламиде – бледная, тщедушная, с венком на темных спутанных волосах.

У ее ног, запрокинув голову, сидел Блейз, и по его лицу блуждала безумная, бездумная, счастливая улыбка.

Керидвен задохнулась.

– Тихо, – Эльфин крепко сжал ее плечо. Керидвен вздрогнула и вспомнила, что тут еще кто-то есть.

Дану уставился в просвет между домами.

Зрачки у него были вертикальные и светились в тени зеленым. С лицом тоже было что-то не то – черты не менялись, но выражение рябило, будто он держит перед собой свечу. Молодое – старое – молодое… Керидвен поняла, что ее укачивает.

– Талло, – наконец, пробормотал он. – Ладно. Могло быть и хуже. – Он повернулся к Керидвен. – Я подойду и поговорю с ней. Не вмешивайтесь в разговор. Попытайтесь поговорить с братом. Постарайтесь, чтобы он вспомнил вас или хотя бы свое имя. Ни в коем случае ничего не ешьте и не пейте. Ждите моего знака.

Керидвен кивнула.

Эльфин шагнул из проулка на площадь.

– Здравствуй, Талло.

Фир болг вскинулась и зашипела. По земле прошел порыв ветра, закружив палые лепестки.

– Ты кто?

Дану поднял ладони вверх:

– Ты не помнишь? Я – Эльфин.

Он присел на бортик рядом, поболтал ногой, вскинул голову и мягко улыбнулся нечисти. Та вздрогнула и застыла. Потом принялась ерзать, но не отвернулась. Керидвен не видела лица дану, но поняла, что он смотрит. Эльфин сделал за спиной жест. Керидвен подхватила юбки и кинулась к брату.

Блейз сидел все так же, не шевелясь, прислонившись спиной к гигантскому корню и не отрывая глаз от фир болг.

– Блейз! – зашептала она. – Блейз, Блейз, Блейз! Это же я, Керри! Да ответь же мне, дубина!

Он не отзывался – точно пьяный или спящий. Только глаза у него были открыты и от него ничем не пахло. На попытки его растормошить он не реагировал и не сопротивлялся. Керидвен дала ему пощечину – не помогло. Тогда она прижала голову брата к груди и заплакала.

Над ней, сверху на бортике, торговались нелюди.

– Зачем пришел?

– За ним, – Эльфин, не глядя, указал на Блейза.

– Он не твой!

– И не твой, – мягко сказал Эльфин.

– Мой! – фир бог вскочила и топнула по бортику босой ногой. – Мой, мой, мой! – тут же вытянулась, прижимаясь щекой к мрамору, перевесилась вниз и вцепилась Блейзу в волосы:

– Ты мой?

– Твой, – пролепетал Блейз.

Фир болг захохотала:

– Видишь? Видишь?

Керидвен поняла, что сейчас ее убьет. Эльфин резко повернул голову – взгляд придавил ее к земле. Нет, сказал он одними губами. Керидвен вцепилась брату в плечи и уткнулась головой ему в макушку, чтобы не закричать.

Эльфин тоже перегнулся вниз, заглядывая Блейзу в лицо:

– Как тебя зовут?

Блейз не ответил.

Эльфин выпрямился:

– Уже не помнит, – сказал он с сожалением. – Ненадолго хватит.

Фир болг с сомнением посмотрела вниз – сначала на Блейза. Потом на Керидвен.

– Давай меняться, – предложила она.

– На что? – спросил Эльфин.

Фир болг оскалила мелкие зубки и ткнула в Керидвен пальцем:

– На нее!