Тихий омут

– Я звонила тебе часа четыре назад. Ты не мог так быстро добраться из Города Грёз. Даже на самолёте. Что и у кого ты украл, Дан? Почему напали на меня, а не на твою новую пассию? Я имею право знать, что происходит.

Дан одним глотком допил кофе и поднялся с кресла.

– Меньше знаешь – крепче спишь, – непринуждённо ответил он, однако взгляд стал леденяще острым. Словно предупреждал, что дальнейшие расспросы бесполезны. – Спасибо за кофе, Рика. Закрывай дверь… Хотя, мне кажется, сегодня ночь пройдёт спокойно.

***

Ранним утром второго декабря мне было ни до романтических образов, ни до трагедий. Несмотря на то что я не проспала завтрак, в голове царил полнейший бардак. Отчасти из-за событий, которые не хотели увязываться в единую картину и порождали беспокойство. Отчасти из-за разговора с Ларанским, который затянулся далеко за полночь.

Дан не спешил делиться ни наблюдениями, ни выводами. Однако ясно было одно: если Ларанский в «Старом Замке», то его привело сюда какое-то дело. Более значительное, чем нападение на меня. Это удручало, но не удивляло.

В столовой царила напряжённая тишина. Супруги Тома предпочли дальний столик возле окна. Итальянка быстро выпила чашку кофе с круассаном и поспешила удалиться, эмоционально разговаривая по телефону. Призрак занял своё любимое место в углу, отгородившись ото всех газетой. Алекс отсутствовал вовсе. Впрочем, как и Ларанский.

Я хмуро поковыряла вилкой в омлете, отгоняя мысли о художнике. Появись Дан на месяц раньше, я почувствовала бы безмерную радость. Но сейчас… сейчас в его появлении мне мерещилось недоброе предзнаменование. И я никак не могла отделаться от смутной тревоги.

После завтрака я отправилась в библиотеку. Здесь было тихо и уютно. «Самое место, чтобы сосредоточиться на книге», – удовлетворённо подумала я и включила ноутбук.

Вскоре сама и не заметила, как заснула за столом, а мысли о судьбе персонажей превратились в тягучую серую массу сна.

Тихий скрип инвалидного кресла сработал как будильник.

– Слава Богу! – выдохнула госпожа Тома. – Честно говоря, я стала переживать, что должно произойти что-то плохое… О Рика! Библиотека не лучшее место, чтобы выспаться, не находите?

Я с трудом оторвала голову от стола и разлепила веки. Надо же! Даже не заметила, как заснула! Шея порядком затекла и теперь болезненно ныла. Из-за налипшего на окнах снега пространство казалось раздражающе светлым, и я недовольно сощурилась. За стенами отеля тоскливо завывал ветер. В этом было что-то поэтическое и грустное одновременно. Ценитель ярких романтических образов сказал бы, что природа предчувствует некую трагедию, которая вот-вот должна развернуться в стенах «Старого Замка».

Алексия лучезарно улыбнулась мне и махнула рукой. Светло-коричневый свитер, в тон клетчатому пледу, скрывающему парализованные ноги, придавал свежесть её бледному лицу.

Лопоухий Алекс уныло толкал кресло, и изо всех сил пытался подавить очередной зевок. Глядя на покрасневшие глаза и подрагивающие губы со шрамом, я с некоторой долей сочувствия отметила, что он не выспался так же, как и я.

Я шумно зевнула, прикрыв рот рукой, и смутилась.

– Честно говоря, надеялась, что две чашки зелёного чая помогут взбодриться. Пришла в библиотеку за вдохновением, но…

– Вместо музы посетил Морфей, – закончил за меня Алекс. Левую сторону его лица исказила едва уловимая усмешка.

Глядя на Полерецкого, я нахмурилась. Что-то изменилось в нём, но что не могла разобрать.

– Ты что? Парфюм сменил? – я вытянула шею и шумно принюхалась.

Он открыл было рот, чтобы ответить, но госпожа Тома торопливо обратилась к нему:

– Алекс, поставь меня, пожалуйста, возле окна. Спасибо, дорого?й. Не знаю, как бы я без тебя справилась, – она благодарственно сжала ладонь Полерецкого и тепло улыбнулась ему.

Я сделала вид, что не придала этому значения. Однако про себя отметила: жест казался куда более дружеским и тёплым, чем полагалось между работодателем и работником. А в голосе Алексии проскользнули покровительственные нотки. Так обычно обращаются или к детям, или к мужчинам, которым делают одолжение.

– Вы ожидали что-то плохое? – спросила я. – Почему вы так решили?

Мне показалось, что неожиданный вопрос удивил госпожу Тома. Она растерянно всплеснула руками.

– Просто так, безо всякой причины. Возможно, на меня подействовали крики бедной Анни. Я вдруг вспомнила легенду о Чёрном Монахе, которого обвинили в колдовстве и связи с Дьяволом и замучили в подвале этого замка. Возможно, сама надпись. «Малефициум». В переводе с латыни означает «колдовство». Знаете, страх бывает иррациональным. Как любит говорить мой муж: «Людям свойственно видеть паранормальное там, где его и в помине нет».

– Другими словами, вы считаете, что инцидент – не более, чем глупая шутка?

На губах Алексии заиграла снисходительная улыбка.

– Разумеется. Вы же не думаете, что про?клятая душа будет рисовать на стенах? – она скептично приподняла брови и перевела взгляд с меня на ноутбук. – Вы что-то пишете?

– Да, пишу, – я машинально поводила мышкой по столу. Монитор высветил экран блокировки. – Что-то вроде хобби.

– А о чём?

– Да так. Последняя книга в жанре детектива. Очень хотелось любовный роман. Но шесть трупов не вяжутся с романтикой.

– Какая убийственная любовь! – съерничал Полерецкий.

Ассистент стоял возле шкафа с историческими очерками и перелистывал толстенный том энциклопедии в бордовой обложке. Серьёзное выражение лица мне вдруг показалось напыщенным до карикатурности.

– Ещё одно слово, – вежливо прошипела я, – и я из тебя прототип сделаю. И убью. В первой же главе. А потом очень долго и нудно буду расследовать убийство твоего персонажа.

– Он будет высокий и очаровательный? – улыбнувшись, Алекс заломил бровь.

– Скорее такой же лопоухий и многоговорящий. Болтовня, знаешь ли, может стать прекрасным мотивом для убийства, – фыркнула я и перевела тему, которая занимала куда больше, чем неуклюжие попытки Полерецкого поддеть меня. – Алексия, вы говорили о Чёрном Монахе? Что это за легенда?

– Орден Дракона, членом которого являлся господарь Влад Второй, – меланхолично отозвалась госпожа Тома и прикрыла глаза, – охотился на ведьм и колдунов. Есть легенда, что одного монаха поймали во время сатанинского обряда. Его бросили в подземелье замка. Судьбу монаха должен был определить суд Святой Церкви. Но, увы, он не дожил до него. Умер той же ночью, когда его схватили. Говорят, что таким образом Дьявол решил прибрать себе его душу. И с тех пор призрак Чёрного Монаха периодически появляется в стенах отеля и пугает постояльцев. Местные поговаривают, что он – предвестник грядущей беды.

– Жуть какая. Не столько пугает призрак, сколько осознание бесконтрольной человеческой жестокости.

Алексия тяжело вздохнула.  Похоже, ей тоже неоднократно приходили на ум те же мысли, и я невольно прониклась симпатией к этой женщине.

– Тогда были такие времена. Общество очень похоже на ребёнка, который растёт и развивается. Оно набирается опыта, учится отделять плохое от хорошего и приходит к пониманию что можно, а чего нельзя. Это очень долгий процесс. Если двухлетний малыш тычет вам пальцем в глаз, вы же не побежите в полицию писать заявление о причинении физического вреда, верно? То же и с обществом. И то, что сейчас нам кажется диким и жестоким, в былые времена считалось нормой.

– Цинично, но логично, – я задумчиво покачала головой. – Однако неужели кто-то в наше время поверит в существование привидений и проклятий?

– О да! – подал голос Полерецкий. Он поставил стопку нескольких томов на журнальный столик перед кожаным диваном и сел рядом. – Я утром был в следственном отделе и краем уха услышал разговор между инспектором и одним из его подчинённых. В полиции предполагают, что вчерашний инцидент не больше, чем дурацкая шутка одного из охранников. Дескать, он решил нагнать страху на гостей, чтобы поползли слухи о призраках, обитающих в замке. Купил в мясной лавке свиную кровь и разрисовал стену.

– И зачем это делать?

Алекс снисходительно посмотрел на меня, будто я не понимаю очевидного.

– Ну как же! Мистика отличный товар. Когда все вокруг будут говорить о привидениях в замке, от туристов не будет отбоя. Всем хочется столкнуться с чем-нибудь эдаким… Впрочем, это пока всего лишь предположения следствия. Найти вчерашнего охранника не удалось.

– То есть как? – удивилась я.

– А вот так. Его нет дома. А сегодня он не вышел на смену. Господин Тадеуш был очень разочарован тем, что некому следить за мониторами.

Я задумчиво посмотрела в окно, за которым вырисовывался заснеженный пейзаж Карпатских гор.

Что только не сделают люди, чтобы пробудить интерес в других? Конечно, истории об одержимостях, призраках и прочей нечисти всегда притягивают внимания. Они будоражат сознание, дразнят таинственностью и своей непостижимостью. Должна признаться, простое логичное объяснение вчерашнего происшествия почему-то привело меня в унылое настроение. Наверное, потому что идея с потревоженным духом привлекала больше, чем история с одуревшим от скуки охранником.