В логове монстра

– Да, вот так-то лучше. Слушай, фена здесь нет, долго волосы сохнут?

Я киваю.

– Нужен примерно час, не меньше.

Рядом с кроватью стоит большая тумба, и на ней, рядом с настольной лампой лежит моя заколка. Влад не может ждать долго, поэтому я делаю пучок на голове и закрепляю его. А после он делает то, чего я от него, конечно же, ожидала. Достает из верхнего ящика деревянного комода что-то, напоминающее наручники, но не те, которыми сковывают руки арестантов, а, скорее для секс-игр, они сделаны из плотной ткани.

– Зачем это? – спрашиваю я. – Что я могу сделать?

– Мало ли что случится, пока мы идём, – подмигивает мне Влад. – Я вот, думал припрячь вас к готовке, но как вам ножи доверять? Либо друг друга порежете, либо нас попытаетесь. Поэтому и завтрак, и обед, и ужин с нас. С вас лишь молчать, следовать правилам и быть благодарными.

– Благодарными за то, что держите нас взаперти? – изумляюсь я, пока он возится с наручниками. – Ну, спасибо.

Влад ничего не отвечает. Выводит меня из комнаты, ведёт по темному коридору вниз, на первый этаж, заводит на свою большую кухню и садит за стол.

– Так, ты жди, сейчас я все сделаю и позову Германа и твою подругу.

– Герман это брат? – интересуюсь я.

Странно, что у меня вообще вызывают интерес такие вещи. Мне должно быть все равно, как их зовут, чем они занимаются. Мне нужно только одно – забрать Лику и уйти отсюда.

Пока Влад по-быстрому делает завтрак, я всё время смотрю в окно. Стекло забрызгано дождевыми каплями, сильный ветер раскачивает деревья. Погода под моё настроение. Представляю, что мы с Ликой просыпаемся утром под звуки бьющих по крыше палатки капель, злимся, конечно, потому что дождь не входил в наши планы. Но уйдем счастливые…

С этой мыслью я оборачиваюсь и вижу Лику, появившуюся на кухне в сопровождении взрослого черноволосого мужчины, и ахаю от ужаса.

Глава 3

Закрываю рот рукой, но уже поздно, все услышали мой испуганный вздох. Не только мой, Лика тоже смотрит на меня с ужасом.

Лика низкая ростом и очень хрупкая, кожа бледная, тонкая, оставить на ней синяк – раз плюнуть. Я всегда подшучивала над подругой из-за этого, а теперь мне хочется только крепко обнять её. На открытых руках Лики красуется целая россыпь небольших круглых синяков. Не только на руках, но и на бёдрах тоже, ее платье короче моего, и видны все следы, оставленные этим извергом. Сам изверг на две головы выше неё, может, не такой крепкий, как Влад, но тоже очень крупный. Они похожи, только и глаза, и волосы у Германа темнее. Вдобавок, он старше. Лет тридцать на вид, или около того. Одет по-домашнему, как и Влад, но, в отличие от брата, более элегантно. Вместо футболки и джинсов просторная белая рубашка и тёмно-коричневые брюки.

Он садит Лику на стоящий рядом стул и обращается ко мне:

– Добро пожаловать, прекрасная леди. Позвольте? – Протягивает ладонь.

– Не могу, руки связаны, – говорю я. Лика смотрит на меня круглыми испуганными глазами.

– Ничего, Влад, дай-ка мне ключ.

Освободив руки от наручников, Герман прикасается губами к тыльной стороне моей ладони, при этом глядя мне в глаза. Этот взгляд будто прожигает меня насквозь, хочется отвернуться.

Когда он отходит, чтобы помочь брату, Лика шёпотом спрашивает меня:

– Как ты сюда попала?

Кроме синяков на ней есть и другие повреждения. До крови искусанные губы, следы от зубов на шее. Мне очень больно смотреть на это.

– Наверное, так же, как и ты, – шепчу в ответ я. – Что он делал с тобой?

– Ничего такого, что ей бы не понравилось, – громко отвечает вместо Лики Герман. Надо же, услышал. – Тебе же понравилось, милая?

– Да, – отвечает Лика, виновато смотря на меня. Конечно, я всё понимаю. Думаю, он предостерег её, чтобы не жаловалась мне, иначе сделает ещё хуже.

И я должна молчать, чтобы не навредить подруге. И не только ей. Почти уверена, что меня ждёт то же самое.

– Так, – закончив трапезу, Герман задумчиво подпирает кулаком подбородок и осматривает всех присутствующих. – Так как я всегда придерживаюсь того, что нужно говорить правду, вынужден вам, милые дамы, рассказать, зачем мы здесь собрались. Вообще-то, нам нужна была всего одна из вас, каюсь, моя вина, я подумал, что Анджелика проводит время с парнем. Но потом узнал, что ты, Дана, бесстрашно ходишь по лесу и ищешь подругу, поэтому послал брата за тобой. Теперь вы обе здесь, и, как бы нам этого ни хотелось, отпустить мы вас не пока что можем. Пока что. Совсем скоро одна из вас уйдёт. Как скоро, брат?

– Через три недели, – коротко вздохнув, отвечает Влад.

– Да. Вторая пробудет здесь еще три месяца. Мы предлагаем вам выбрать самим, кто из вас покинет нас первой. Выберете сейчас или подумаете? И не забывайте, вы здесь дорогие гости.

Все это похоже на какой-то цирк. Одна уйдёт через три недели, другая через три месяца… И они так с легкостью нас отпустят? Или… Набираюсь смелости задать вопрос.

– А под словом "покинет"…

– Вы нас убьёте? – перебивает Лика.

Герман улыбается одним уголком губ.

– Я правда, очень не хочу этого, и мне очень жаль, вы обе такие юные…

Дальше я не слышу, сердце гулко бьется в груди, в горле, в голове, кажется, я чувствую пульсацию во всем теле, в глазах всё расплывается. Поднимаю глаза и мутным взглядом смотрю на Лику. Подруга совсем побледнела, и, кажется, что она сейчас потеряет создание.

Бежать, надо срочно бежать отсюда, как можно дальше и любым способом.

– Еще хочу добавить, если вдруг вам каким-то образом удастся покинуть дом, возможно, вы не пройдете дальше трех метров, вокруг дома установлены медвежьи капканы. Если одна из вас угодит в него, это будет равняться смерти, капкан может пробить кость, и вы умрёте от потери крови раньше, чем мы вас найдем, – подытоживает Герман.

– Нас найдут, – неуверенно произношу я.

– Увы, – цокнув языком, говорит мужчина. – Лика, дорогая, не расскажешь подруге, что мы с тобой сделали сегодня с утра?

– Я позвонила маме и сказала, что что мы ушли далеко к Сарайскому озеру, – тихо говорит Лика, уставившись в одну точку.

– Да, а мы с братом сейчас поедем и отвезём туда все ваши вещи. Кроме тех, что были нас вас надеты. Никто не поверит, что вы пошли купаться в октябре. Так что искать вас будут именно там. Пока прочешут окрестности, проверят дно озера, к тому времени вас обеих уже не будет. Да и нас тоже, во всяком случае, в этом доме. Хотя… – поджав губы, Герман осматривается. – Мне здесь нравится. Может, останемся ещё на пару сезонов?

Выходит, я была права. Они здесь недавно.

– Может быть, – опустив уголки губ вниз, отвечает Влад и игриво улыбается мне.

На пару сезонов. Это странно. Кто вообще так говорит? И что подразумевается под словом "сезон"? Если мы не сбежим, одну из нас убьют через три недели. В конце октября. Другую, получается, в конце января. Зачем все это? Ритуалы, жертвоприношения? Кто они вообще такие?

Психи. Другое слово на ум не приходит. Мало того, что им нужна какая-то жертва, так они ещё и спят с ними. Вдвойне психи.

На первом этаже есть еще одна комната с санузлом. Всего я насчитала четыре санузла, один в коридоре наверху, вероятно, в комнате Германа, в комнате Влада и внизу, в комнате, где парни оставляют меня и Лику. Просто идеальный дом для того, чтобы держать пленниц. Я очень боялась, что меня разлучат с подругой, но, похоже, они решили, что нам нечего скрывать друг от друга, и все наши совместно построенные планы побега обязательно провалятся.

Здесь есть одна большая кровать, письменный стол, шкаф и больше ничего. Конечно, если они снимают этот дом, им не нужна лишняя мебель. Очень хлопотно и затратно перевозить кучу вещей с места на место.

Как только за нами запирается дверь, я молча обнимаю Лику. Почему-то её мне жаль гораздо больше, чем себя, хоть это и она потащила меня в этот злосчастный поход. У Лики милое, почти кукольное личико, светлые от природы волосы волнами струятся по плечам. И, хоть на свою внешность я не жалуюсь, из нас двоих красавицей всегда была именно она. Наверное, этому Герману было только в удовольствие делать с ней все эти вещи.